Нектар любви [Энн Имз] (fb2) читать постранично, страница - 2

выделялся на фоне зимнего пейзажа за окном. Пожалуй, нужно быть поприветливей. Поболтать немного. К тому же и время надо как-то занять. — Да, я все так же работаю в кондитерской, если ты это имеешь в виду. Недавно вот закончила специальный курс по лекарственным травам. Много нового и полезного узнала. Не только для кулинарии, но и для здоровья… Живу потихоньку.

— Хм-м.

— Ты знаешь, например, что если потереть долькой чеснока комариный укус, то раздражение сразу проходит?

— Угу.

— Это откуда?

— От индейцев. Американские индейцы испокон веков используют все, что растет под ногами. — Он усмехнулся. — Если хочешь больше узнать о травах, спрашивай индейцев — многому научишься.

Опять он за свое. О чем бы они ни говорили — всегда индейцы. Может, он сам индеец? Она посмотрела на него, нахмурившись. Волосы почти черные, высокие скулы, резкие черты лица. Неужели, как говорят, он так долго жил с индейцами, что стал походить на них? Она молча пожала плечами и отвернулась к окну.

А вообще, кому какое дело? Если ему нравятся индейцы, то пусть и любит их на здоровье. Если б отец Шейна был индеец, да к тому же бросил бы их с матерью еще до его рождения — вот тогда бы он разделял чувства Дженни к индейцам. Но его отец — Макс Мэлоун, богатый хирург и удачливый фермер. Шейну не понять.

Только мама понимала. Но теперь ее нет.

Те сумасшедшие месяцы, когда мать боролась с последним сердечным приступом, который свел ее в могилу, конечно, притупили боль и шок от удара, но все же душа Дженни постоянно болела от тоски. Может быть, поэтому она и решила вернуться в Монтану. Если б она осталась дома, ей бы пришлось встречать Рождество — впервые в жизни — одной. Всегда рядом была мама, и почти всегда — Саванна. Конечно, она рада счастливому замужеству подруги… Единственное, что ее огорчало: они никогда уже не будут жить в Мичигане вместе.

— Медленно едем, — сказал Шейн. — Тяжелая дорога. Если хочешь поспать — разложи сиденье, я тебя разбужу, когда будем на месте.

Дженни действительно засыпала на ходу. Поискав ручку под сиденьем, толкнула ее вниз — сиденье разложилось. Откинулась назад, прикрыла глаза. Запах мыла и одеколона. Что-то еще, какой-то другой запах исходил от Шейна. Опасный… Надо бы держаться подальше от него… Но как? Отодвинуться некуда. И хочет ли она отодвинуться?

Шейн подумал, что ведет себя как настоящий сукин сын. Что особенного в этой женщине, чем она пленила его душу, его сердце? Может быть, происхождение? Что-то еще…

Он посмотрел на ее ноги, туго обтянутые джинсами, и скрипнул зубами. Физическая реакция была так сильна, что ему пришлось на время снизить скорость. Он поспешно отвел взгляд и уставился на дорогу, стараясь отвлечься от нахлынувших воспоминаний — как они ездили верхом у подножия гор, как сидели у костра, когда он выгонял стадо в луга на несколько дней. Шейн живо припомнил отблеск костра в глазах Дженни и как он вслушивался в ее тихое посапывание во сне. Она лежала, свернувшись как зверек, в спальном мешке, и он всю ночь не сводил глаз с ее лица.

Глупо, парень. Он сильнее вцепился в руль. Скоро Дженни опять уедет… Глупо так увлекаться.

Тоска и одиночество…

Он медленно, задерживая дыхание, выдохнул.

Надо держать дистанцию. И откуда такая ненависть к индейцам, которых горожане совсем не знают?

Она неприветлива и суха — как в день их расставания. В чем причина?

Шейн вспомнил, как они сидели вдвоем возле украшенной рождественской елки, он обнимал ее за талию, и Дженни делилась с ним своими секретами.

Нет! Так не пойдет. С каждой пройденной милей Шейн чувствовал, как дурманящий аромат ее духов, ее тела околдовывает его и пробуждает первобытную тоску по семье, такой, какую его брат Райдер нашел с Саванной и Билли, по хорошей женщине, с которой можно поделиться своими мыслями и надеждами, с той, что станет женой, которую будешь целовать не только потому, что так принято…

Они проехали еще одно ранчо; окна дома были украшены разноцветными гирляндами. Как много в его жизни связано с Рождеством! Впервые за тридцать три года он отчетливо понял, что кроме индейцев, кроме братьев, отца, кроме бескрайних просторов ранчо Мэлоун ему необходимо что-то еще. Душа Шейна томилась, боясь потерять, упустить нечто очень важное. А душа его никогда не ошибалась.

Сильный порыв ветра залепил снегом ветровое стекло, и Шейн, резко затормозив, включил стеклоочистители на полную мощность. Впереди так закружило, что ничего не было видно. Дженни проснулась, покрутила головой, вглядываясь в темноту и не понимая, что случилось. Шейн нажал на педаль тормоза, машина пошла юзом и вдруг, зарывшись в снег, остановилась.

— Все нормально? — спросил Шейн. Она молча смотрела на него своими карими оленьими глазами. — Что?! Ударилась? Шея? Плечо? — Он, торопясь, отстегнул ремень безопасности и наклонился к девушке.

— Ты что, в первый раз едешь по этой дороге?! Решил напугать меня до смерти?

Улыбка расплылась по его