Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота [Д В Лихарев] (fb2) читать постранично, страница - 142

стороны Бонар Лоу. Однако далеко не все разделяли позицию лидера консерваторов. На большинство депутатов речь бывшего морского министра, назвавшего Дарданелльскую операцию «законным риском», произвело крайне неблагоприятное впечатление. В их глазах она подтвердила непомерные амбиции Черчилля, его готовность с легкостью жертвовать жизнями солдат и офицеров для восстановления своей репутации.

Многие также считали, что Черчилль был несправедлив к «Джеки» Фишеру. Но больше всех это выступление шокировало самого Фишера. На следующий день на заседании палаты лордов старик поднялся и прорычал краткую реплику так, что ее, наверное, услышали на том берегу Ла-Манша. Выступление Фишера в верхней палате парламента произвело эффект разорвавшейся бомбы, поскольку старый адмирал со времен своего избрания ни разу не брал слова. Пораженные пэры пролепетали «слышим, слышим» в ответ на следующие слова адмирала: «Я 61 год служил своей стране, и свои дела оставляю на суд соотечественников. Вчера премьер-министр сказал, что мистер Черчилль упомянул одну или две вещи, о которых не следовало говорить, и что он намеренно и естественно обошел молчанием некоторые моменты, которые должны были быть названы. Я согласен подождать. Не принято сводить личные счеты, затрагивающие национальные интересы, когда моя страна находится в разгаре великой войны» ³². Затем старый моряк скомкал бумажку с речью, засунул ее в карман кителя и, повернувшись на каблуках, вышел из зала.

Самым удивительным было то, что спустя некоторое время дружба Фишера и Черчилля возобновилась вновь. Вернувшись в Англию в начале 1916 г., Черчилль решил принять участие в дебатах по военно-морскому бюджету. Дж. Л. Гарвин, редактор газеты «Обсервер», и П. К- Скотт, редактор «Манчестер Гардиан». повели широкую кампанию за возвращение Фишера в Адмиралтейство. Они также требовали назначение Черчилля министром авиации. Первая идея имела, без сомнения, определенный успех. Даже Ллойд Джордж, беседуя по этому поводу с лордом Ридделлом, возглавлявшим в то время «Ньюс оф зе Уорлд», назвал Фишера «гением войны» ³³.

К нескрываемому ужасу своей супруги, и, несмотря на все ее отговоры, Черчилль пригласил старого адмирала отужинать с ним 5 марта в его особняке на Кромвель-роуд. Там он показал Фишеру свою речь, подготовленную к обсуждению военно-морского бюджета на предстоящий финансовый год. Черчилль предлагал подвергнуть критике деятельность Бальфура, потребовать отставки Генри Джексона и немедленного возвращения Фишера в Адмиралтейство в качестве первого морского лорда. Неудивительно, что эта идея привела Фишера в восторг ³⁴.

Асквит, прослышав о намерениях бывшего морского министра, счел их «в высшей степени неумными», но Черчилля, теперь уже всячески подзуживаемого Фишером, остановить было невозможно. На следующий день старик направил своему «сподвижнику» восторженное письмо, изобилующее прилагательными, в котором, в частности говорилось: «Вы можете стать премьер-министром, если захотите»; и, которое заканчивалось: «Разве мы вдвоем не объединимся, ... чтобы выиграть войну! Объединимся! Вперед!» ³⁵. Таким образом, Фишер совершенно определенно подталкивал Черчилля к новому безрассудству.

Свою речь Черчилль произнес 7 марта 1916 г. Перечислив заслуги и успехи, которые были им достигнуты в военно-морском ведомстве совметно с Баттенбергом и Фишером, он перешел к жестокой критике деятельности Бальфура на посту морского министра. Главные промахи новой администрации, по мнению Черчилля, состояли в неспособности завершить судостроительную программу, намеченную Фишером, неэффективности мер по борьбе с подводными лодками и рейдами германских цеппеллинов. И хотя многие из обвинений Черчилля выглядели преувеличенными, выпады против Бальфура палата общин встретила в целом благосклонно. Хэнки, присутствовавший на этих дебатах и описавший их в письме к своей супруге, отметил, что «Джеки сидел впереди меня с непроницаемым лицом, как индийский божок» ³⁶. Однако, когда Черчилль перешел к описанию своего «замечательного» сотрудничества с Фишером и завершил призывом к возвращению последнего в Адмиралтейство, эта часть выступления вызвала у депутатов «весьма умеренный энтузиазм». Бальфур очень болезненно воспринял критику Черчилля и на следующий день, 8 марта, взял реванш, пройдясь по вопросу о возвращении Фишера на пост первого морского лорда. Черчилль прямо-таки корчился под градом острот и язвительных замечаний, которыми осыпал его новый морской министр.

В тот же день, отчасти благодаря активности газетчиков, которые склонны были видеть в Фишере нечто вроде мессии, отчасти благодаря Хэнки и Джеллико, которые были обеспокоены замедлением строительства новых кораблей, адмиралу было позволено выступить перед Военным Советом. Согласно протоколам заседания «лорд Фишер выразил серьезную озабоченность по поводу нехватки легких крейсеров и эсминцев», а также «сделал ряд