Шадринский гусь и другие повести и рассказы [Евгений Александрович Фёдоров] (fb2) читать постранично, страница - 54

судьбу Ерофея Маркова? Кто вспомнил о нем?»

Убедительный наказ берг-коллегии не на шутку встревожил горного начальника. Он перетрусил и, чтобы отвести надвигавшуюся беду, немедленно созвал в Екатеринбурге совещание из опытных иноземных штейгеров и заводских металлургов, которых оповестил о поисках золота. Однако все до одного иноземцы уклонились от предложения, ссылаясь на новизну дела.

— Песчаное золото умеют добывать в Венгрии, но поскольку мы в сих краях не бывали, добычи не видели, просим извинения, — учтиво отказывались они.

Так ни с чем они и разъехались. На землю пала сугробистая да вьюжистая уральская зима, все замело глубоким снегом, и это успокоило начальника горной канцелярии. Не начинать же дело в лютую зиму!

Но берг-коллегия, однако, не успокоилась и в начале 1746 года запросила о судьбе своего указа в отношении поисков золота и самого старателя Ерофея Маркова. Это уже было вовсе необычно. Что золотом интересуются, оно понятно, но чтобы интересовались простым мужиком-горщиком, это было непостижимо для канцелярских умов.

В горной канцелярии поднялся новый переполох. Снова спешно занялись золотом, но тут опять произошла осечка. Саксонцы и русские знатоки умели производить пробу только железных и медных руд, пробы золота никто не знал: пришлось пробирное дело этого металла ставить заново.

Снова схватились за Ерофея Маркова. Последнее время горщик, хотя и ходил в канцелярию, отмечался у писчика, но после отметки сейчас же незаметно уходил. Горщик понимал, что острота дела прошла, — к нему понемногу остыли и, пожалуй, можно было бы изредка пропускать явку в канцелярию, но боязнь за своих поручителей заставляла его каждый раз в срок являться в опостылевшую крепость. На последней явке писчик при виде Ерофея вдруг вскочил и побежал докладывать по начальству. У горщика задрожали коленки. «Неужто опять беда надвинулась?» — со страхом подумал он.

Из палаты вышел сияющий Юдин; улыбаясь, он подошел к Ерофею и похлопал его по плечу.

— Ну, Марков, радуйся, отошел господин начальник. Поручает он тебе отыскивать золото. Бери поисковых и айда в лес!

— Что вы, — испугался Ерофей, — опять кутерьма выйдет! Ослобоните, господин асессор. Притом еще зима на дворе. Вот кабы по весне, другой резон!

— Это правда, — согласился асессор, — однако к весне готовься штейгерить.

Не радовало Ерофея внезапное благоволение начальства. Когда он дома рассказал жене о новом назначении, Прасковья Васильевна замахала руками:

— Опять колдовской камень в избу принесешь. А я-то все уголки святой водой взбрызнула. Еще от старой беды не ушли, а ты другую за пазухой тащишь.

Кержак не перечил женке. Но дело было не так просто, как думала она. Начальство предложило честь — штейгерить, отказом, чего доброго, опять грозу навлечешь.

Ерофей пошел за советом к наставнику Назарию. Старик спокойно выслушал его и сурово сказал:

— Надо идти, Ерофей, штейгерить, беду от всего села отведешь. Да и табанюхи и скобленые рожи спят и видят, как бы староверу досадить. Откажешься — будет придирка.

Горщик успокоился и стал ждать весны.

Глава восьмая Золотых делом интересуется великий ученый Михайло Васильевич Ломоносов

Опять наступил май. Белоствольные березки оделись нежной листвой, в дальнем бору закуковала кукушка, зацвели лесные травы. Пора в путь-дорогу — отыскивать золотые места!

В долгие зимние ночи, лежа на теплых полатях, под завыванье метелей Ерофей не раз вспоминал свою первую находку. Как-то чутьем додумался старый горщик, что тумпасы и золото чем-то связаны. Решил он, что тумпасные места, наверное, и есть в то же время и золотоносные.

В июне над Шарташем отгремела первая запоздалая гроза. Шарташ-озеро посинело, вздулось, белогривые валы полезли на каменистый берег. Над Каменными Палатками^[10] ударил гром и расколол мшистую скалу.

После грозы буйно поднялись хлеба и травы, как хмельной зашумел лес. Легко дышалось. С котомкой за плечами и батожком в руке Ерофей обошел знакомые болотники и горные пади. Омытые песчаные забереги ручьев и родников манили к себе старого горщика — здесь он находил тумпасы и клал метки для шурфов.

Дней через десять Ерофей явился в горную канцелярию к асессору Юдину. Тот выслушал кержака и на другой день отрядил с ним поисковую партию. Горщик повел ее в лес.

На знакомых местах, где Ерофей находил тумпасы, заложили три шурфа. На этот раз горщику повезло — во всех поисковые нашли золото. В первых двух на заступ попались «скварчинки» с вкрапленными зернами золота, а в третьем объявилась железная руда, на которой поблескивали золотые крупинки. Ерофей отрядил нарочного с известием в канцелярию. Там облегченно вздохнули: «Наконец-то можно учинить отписку в берг-коллегию!»

Однако по настоянию горного начальника дальнейшие поиски прекратили. Шурф с железной рудой оставили без внимания, а «скварчинки» из