XXII Век. Сирены Летящей [Геннадий Мартович Прашкевич] (fb2) читать постранично, страница - 2

существ, как дружелюбно, так и агрессивно настроенных, мы должны были изучить физическую природу планеты. Среди нас не было специалистов по Контактам, ибо ни один из исследователей, занимавшихся планетой Ноос, не обнаружил на ней следов жизни. Выводы этих исследователей основывались на том, что любая разумная цивилизация должна знать о радиолинии длиной 21 см (1420 мгц) – основной частоте водорода, самого распространенного элемента во Вселенной. Как бы ни отличались друг от друга разумные существа, язык природы для них везде должен быть понятен и универсален… Но, повторяю, ни один из исследователей не нашел на Ноос никаких признаков жизни.

4

Три планеты системы Летящей Бернарда, открытые в свое время астрономом Ван де Кампом, не могли нам служить из-за гигантских масс, примерно в 200, 300 и 400 раз превосходящих массу Земли. Гравитационное поле этих планет попросту раздавило бы человека. Но Ноос, четвертая планета Летящей, открытая самим Франсом Мораном, сочетала в себе все элементы, необходимые планете для людей. Массы ее вполне хватало на то, чтобы удержать атмосферу. Минимальное барометрическое давление на поверхности не превышало 0,9 атмосферы. Обращение вокруг Летящей равнялось земному. А расстояние от звезды и наклон экватора планеты к плоскости орбиты также не выходило за пределы приемлемого, хотя какие-то искажения в эту картину вносили своим действием три кольца астероидов, вращавшихся вокруг Ноос. Ко всему прочему атмосфера планеты была богата кислородом, а материки разделялись огромным, определяющим голубой цвет планеты, океаном… Более удобное место для высадки человека просто трудно представить. Другое дело, что каждый из нас должен был помнить: любая планета – это прежде всего Сфинкс, загадывающий загадки. И если ты не разгадал их, она тебя убивает.

5

Выйдя на орбиту Ноос, специальная лаборатория Второй межзвездной повторила исследования. В эти дни я почти не видел Конвея, всецело занятого так называемым "детектором жизни" или, как еще называли этот прибор, "Гулливером". Этот прибор мог обнаружить жизнь, исходя из того, что обмен веществ (то есть поглощение пищи живыми организмами, выброс экскрементов и, как итог, выделение энергии) является одним из самых универсальных свойств жизни в любом уголке Вселенной.

Посаженный на поверхность планеты, "Гулливер" с помощью липких щупалец, выстреливаемых из специальных пушек, а затем втягиваемых обратно, провел сбор проб. Такой сбор, а также питание живого вещества радиоактивно меченой пищей и обнаружение газообразных конечных продуктов обмена веществ – и было основной задачей "Гулливера". Но ни на одном из материков Ноос "Гулливер" ничего не нашел. Ничего, кроме подобия микроскопических спор, отдаленно напоминающих так называемые организованные элементы, время от времени попадающие на Землю с метеоритами. После долгих колебаний Конвей признал, что затрудняется определить находки, ибо ни одна из реакций не выявила в найденных спорах даже отдельных признаков того, что помогает нам определять жизнь.

После обсуждения выводов Конвея корабль Второй межзвездной ушел в Космос. А наша группа осталась на исследовательском боте, медленно совершающем виток за витком над голубым шаром планеты Ноос.

6

Проявив очередную серию снимков, Морен сдвинул на лоб очки и близоруко воззрился на меня:

– Взгляни, Гомер. Эта цепь очень схожа с лунными кратерами. Но вулканического они происхождения или метеоритного? Можешь ответить?

Я пожал плечами.

– Мне нужно знать, какими породами они сложены. Но вообще они и впрямь схожи с кальдерами – провальными вулканами…

– В таком случае, каждый из них должен походить на другой?

– Конечно. Исключая размеры.

Моран улыбнулся и разложил на столе новую серию снимков.

– Та же цепь, – пояснил он. – Те же самые кратеры. Но эта серия снята с помощью радиотелескопа, а не оптическими приборами. Теперь можно видеть разницу, правда?

Я замер.

На обычных снимках открытые Мораном кратеры выглядели как отчетливые кольцевые структуры. На снимках же, выполненных с помощью радиотелескопа, отчетливо просматривался только один кратер. Идеально круглый, он сиял на сплошном темном фоне, как гигантский маяк.

– Выглядит так, – сказал подошедший Конвей, – будто дно кратера испускает радиоизлучение. Довольно редкое зрелище. По крайней мере, я такого не видел…

7

К этому времени от корабля Второй межзвездной нас отделяло расстояние почти в два парсека. Неожиданное открытие Морана ставило нас перед альтернативой: обращаясь вокруг планеты, продолжать наблюдения, дожидаясь главного корабля, либо осуществить запланированную высадку, рискуя встретить нечто неизвестное в районе странного кратера.

Решение Морана вы знаете по отчету. Моран предложил высадиться на Ноос. При этом мы оставляли бот на орбите, чтобы в случае непредвиденной встречи вернуться на его борт. Решение