Приключения, Фантастика 1993 № 5-6 [Юрий Дмитриевич Петухов] (fb2) читать постранично, страница - 42

вновь и вновь вглядываясь в лица личной охраны Сенатора, в тусклые пятна света от фонарей в саду, в зарослях кустов у ограды.

На рассвете Мартин все шутил, что это я так озабочен — сводки вполне благоприятные. Очень хотелось хорошенько встряхнуть его за отвороты куртки, но думать я себя заставил только о Сенаторе. Я провел еще один обход, серый дом у мэрии ждет под лучами утреннего солнца всех нас.

Машина мягко затормозила. Я окинул взглядом площадь перед мэрией. Дверца нашей машины приоткрылась, стала распахиваться шире. Мартин услужливо подскочил к нам. Я решил задействовать и его хотя бы в качестве массивного живого щита. В самой критической ситуации не стоит суетиться попусту. Чувствуя противный привкус во рту, я подался вперед, пластина бронежилета уперлась мне в грудь, я перевалился по сиденью, поставил ногу на тротуар, вылез из машины. Почему-то стал считать про себя, стараясь не смотреть на проклятые башенки дома напротив. Десять… Сенатор уже высунулся из машины. Ожидая резкий удар сзади, я прикрыл его от возможных выстрелов. Пятнадцать… Он виден весь. Ох, ну и взмок я под своей кольчугой. Ближе, ближе к мэрии. Мэр шагнул нам навстречу. Двадцать. Двадцать один. Двадцать два…

Первого выстрела я так и не различил. Эхо целого залпа ударило в узком пространстве между зданиями. Медленно, как мне казалось, двигаясь как во сне, я повернулся к Сенатору, захватил его за предплечье, резко потянул за собой, закрывая сколько мог спиной. Мартин охнул, ошалело повернул голову, вяло, как мне казалось, тащил из-за пазухи тяжелый пистолет, тот никак не вытаскивался.

Щелк. Нас осыпало стеклянными брызгами от расколотого пулей зеркала на машине. Меня что-то мягко ударило сбоку. Так и не успев вытащить пистолет, Мартин мягко повалился мне под ноги. Но я уже успел распластать Сенатора за бронированным боком нашего «бугатти». В ответ на трескотню из мансарды я несколько раз выстрелил. Посыпался ветхий карниз дома напротив. Шофер другой машины не бросился плашмя на мостовую как многие вокруг нас, а распахнул дверцу. Сенатор только охнул, когда я вбросил его внутрь машины. Дверца щелкнула, взревел двигатель, машина, волоча по мостовой тяжелые мотоциклы убитых полицейских, дала задний ход. Щелк — тяжелый удар. На боковом стекле зазмеилась трещина. Нет, мальчишки они зеленые еще. Не смогли найти кого-нибудь получше так быстро, не успели, профессионалы из «синих отрядов» застрелили бы нас обоих с первых выстрелов. Я их работу знаю достаточно хорошо. Дальше как будто ленту в киноаппарате запустили слишком быстро — заревел двигатель, наша машина, взвизгнув покрышками, наконец повернула за угол, и почти целиком въехала в раскрытые ворота мэрии. Сенатор, тяжело дыша, полез в карман пиджака и достал маленькую коробочку. Первую белую горошинку оттуда он уронил, другая попала по назначению.

Я приоткрыл дверцу, выглянул наружу: тревожно мигали огоньки на крышах полицейских машин, кто-то бежал мимо, бережно прижимая одну окровавленную руку другой к груди. Два дюжих молодца пробежали с носилками, тихонько пробиралась огромная машина с красными крестами на бортах. Моя рука с пистолетом дрожала, я взялся за дверцу, ступил на мостовую, ноги были как ватные, я шагнул к воротам, вот и угол здания, наконец я выглянул на площадь.

Машин уже не было на покинутой всеми площади, сиротливо на мостовой лежали Мартин и два полицейских, блестели помятые тяжелыми машинами несколько мотоциклов. Боевики в мансарде прекратили огонь. И снова по улице ударило грохотом — мансарда вся окуталась дымом, полетели какие-то куски, стекла заструились сверкающими ручейками по темной стенке дома.

И тут я понял, все понял — Дэвид, я не сомневался в этом, когда главное не удалось, сметет все внутри мансарды, допрашивать будет некого, и концы в воду. Я устало поплелся обратно к машине, сел на сиденье, высунув ноги наружу, сунул машинально в кобуру за пазухой еще теплый от стрельбы пистолет и полез за сигаретами в карман. Закурил, руки дрожали. Я даже не оглянулся на шофера и Сенатора. Вот и все, моя работа закончилась на сегодня. Все напряжение бессонной ночи навалилось, на меня, во рту пересохло, я распустил тугой узел галстука. И тут только заметил, что рукав пиджака разодран.

Глухо, давясь слезами, заплакал шофер. Сенатор нахмурился, в глазах его стояла ненависть. За углом разрывали воздух сирены машин. Стали слышны крики и беготня. Запыхавшееся подразделение охраны плотно окружило нашу машину…

На аэродром мы ехали молча. Сенатор не отпуская меня от себя, как будто я мог спасти его от любой опасности. Мы простились. Ветер, еще по-летнему теплый, рвал полы плащей. Взревели турбины, лайнер дрогнул, двинулся по бетону взлетной полосы, мягко оторвался от нее…

Каждый раз отчетливо до мелочей, слава Богу, редко, много лет подряд мне снится под утро один и тот же сон:

Остановив машину, я слежу за белой птицей улетающего самолета.