Смерть или слава [Сэнди Митчелл] (fb2) читать постранично, страница - 3

звучало не так уж плохо. Никогда до той поры не сталкивавшийся с зеленокожими, я был уверен, что они не способны быть и близко столь же устрашающими, сколь генокрады или орда тиранидов, которых я уже встречал лицом к лицу и вышел победителем. В конце концов, популярная версия рисовала орков как неотесанных, тупоголовых варваров, а значит, и воспринимались они как некоего рода шутка, а не угроза, по крайней мере теми, кому повезло никогда не встречаться с ними во плоти, так что я налепил на лицо самоуверенную ухмылку и на этом оставил Диваса одного.

Винета^[5] как раз взяла несколько дней увольнения, чтобы как следует проводить меня, и мне не нужно было даже выдумывать более приятных способов провести мой последний вечер на Кеффии, чем наблюдение за тем, как артиллеристы в поте лица перетаскивают туда-сюда всякие тяжести.

Как и предполагалось, ночь моя прошла весьма приятно, и на последовавшем утреннем инструктаже мне пришлось то и дело подавлять зевоту. Окна конференц-зала были открыты настежь, чтобы впустить сквознячок, остро наполненный свежестью приближающейся осени, и, что необычно, на этот раз я оказался весьма благодарен этому обстоятельству, потому как находил его весьма полезным, чтобы глаза мои не слипались. Все командиры батарей^[6] собрались здесь же, стараясь выглядеть заинтересованными, в то время как полковник Мострю — офицер, командовавший полком, — продолжал пережевывать нам информацию, переданную для него и остальных командиров подразделения от лорд-генерала или кого-то еще в высоких чинах.

В последующие годы мне конечно же приходилось лично присутствовать на встречах высокого уровня, и я всегда находил их намного более прямыми и откровенными, не говоря уже о том, что напряженными, но в то время я все еще принимал многое из того, что говорилось здесь, за чистую монету.

— Мы заставляем вас скучать, комиссар? — едко вопросил Мострю, обращая на меня льдисто-синие глаза.

Он не особенно поверил моему импровизированному, на скорую руку сляпанному объяснению моего неумышленного геройства на Дезолатии, когда моя совершенно естественная попытка сбежать от приближающихся тиранидов по ходу дела заманила внезапное их фланговое наступление в зону поражения наших орудий. Впрочем, Мострю был слишком осторожен, чтобы позволить сомнениям относительно моей личности проявиться открыто. Вместо этого он старался подначивать меня при каждой возможности, несомненно надеясь таким образом спровоцировать, чтобы подтвердить свои подозрения. Как и обычно, я отказывался как-либо реагировать, встречая все выпады так, будто не видел в них ни малейшей двусмысленности или полагал их не более чем незлобивым добродушным подшучиванием.

— Напротив-напротив, — заверил я его, позволив себе уже откровенно зевнуть сразу за этими словами. — Просто немного засиделся вечером, было много бумажной работы перед предстоящим отбытием.

И то и другое было совершеннейшей правдой, а если он собирался связать оба замечания воедино и сделать неверные выводы, то это ведь не моя вина, не так ли? В действительности же я перекладывал большинство рутинной работы на Юргена, своего зловонного, но неутомимого помощника, и был вполне уверен в том, что он разберется с нею в своей обычной дотошной манере.

Несмотря на не располагающий к себе внешний вид, полное отсутствие навыков поведения в обществе и всепроникающий телесный запах, которым можно было бы свалить и грокса, Юрген оказался идеальным помощником, по крайней мере для меня. Начать хотя бы с того, что приказы он исполнял по-собачьи дословно и упрямо, ибо был лишен воображения настолько, что просто принимал все, что бы я ни сказал ему, без единого вопроса, и это вскорости сделало его бесценным буфером между мною и некоторыми наиболее тягостными аспектами моей работы. С другой стороны, оказалось, что он обладает едва ли не сверхъестественным талантом к добывательству, что сделало мою жизнь намного более комфортной, чем она могла бы быть при других обстоятельствах (и, вероятно, его жизнь тоже, хотя я из осторожности старался не вникать в этот вопрос). В то время, задолго до состоявшейся лишь десяток лет спустя судьбоносной встречи с Эмберли на Гравалаксе,^[7] ни он, ни я не были в курсе его величайшего по ценности личного качества, но, даже если мы не осознали этого, несколько раз и оно сослужило нам хорошую службу.

— Тогда, полагаю, мы должны быть вам признательны за то, что вы вообще уделили время, дабы присоединиться к нам, — отозвался Мострю, и в голосе его не было ни крупицы той благодарности, которую он озвучивал на словах.

— Ну, вы же меня знаете, — произнес я, кивая, будто полковник сделал мне комплимент, и наливая себе свежую чашку рекафа. — Долг прежде всего.

Учитывая любовь вальхалльцев к низким температурам, я завел привычку всегда быть уверенным в том, что у меня будет достаточное количество теплого