2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
написать, он просто не мог не написать! А все из-за марки. Это удивительная история. Мало кому известно, что в самый разгар войны, в сорок четвертом, когда люди, казалось, и не помнили, что идет олимпийский год — до того ли было! — Олимпийские игры все-таки состоялись. И знаете где? В немецком концлагере. А провели их военнопленные. И даже марку олимпийскую выпустили. Не правда ли, — потрясающий душу факт? Вот я в классе о нем и рассказал. Рисунок той самой марки принес. Заглянули бы вы в тот миг в ребячьи глаза! Детские глаза — это, знаете, такой барометр… Да, так вот, через неделю подходит ко мне тот самый, для которого я — враг номер один, и протягивает тетрадку. Обыкновенную тетрадку — двенадцать листов в грязно-синей обложке. Я, грешным делом, сперва подумал: уж не подвох ли какой? Потом вижу — нет, не подвох. Со-чи-не-ние! Вы себе не представляете, какая у него оказалась богатая фантазия! Я ведь им никаких подробностей не рассказывал. Честно признаться, даже и не знал их, меня поразил сам факт как таковой. А он всем своим персонажам имена дал, описал, как олимпийский комитет выбирали, как флаг шили, как огонь добывали. И конечно же, — о самих играх: по каким видам спорта соревновались, какие результаты показали. Все, само собой, выдумал, но как, бесенок, выдумал! О марке — настоящий детектив! А награды?! Знаете, чем он наградил победителей тринадцатых, нигде официально не зарегистрированных Олимпийских игр? Никогда не догадаетесь! Немецкими мундирами для побега! Дальше — о том, как бежали, как гибли… Линию фронта у него только один перешел. Мы потом в классе два урока этот рассказ — да, да, именно рассказ! — обсуждали. А сочинитель с того случая резко в гору пошел. К старому он уже просто не мог вернуться. Понимаете?
— Чего же не понять, — устало произнесла наша спутница. И тут же кинулась в атаку: — Вы, если хотите знать, тоже по одному дереву о лесе судите! Один-то пример всегда выискать можно. А у меня перед глазами муж мой стоит. Да его компаньоны… Иначе и назвать не могу, не друзьями же называть? Какие они друзья, если так и норовят облапошить друг друга! Книг ведь никаких не читают, в театр не ходят. Нет, вру, одну книгу читают, чтут, словно верующий — библию. Знаете, какую? Ка-та-лог! Ну что, скажите, в нем можно вычитать? Название, номер, цена… А им другой книги и не надо! Да что там говорить! Нет, не звать детишек в филателию, оберегать от нее — вот что требуется!
— А есть марки совсем без зубцов, — вклинился в разговор тот, что в очках. — Больших денег стоят! Это, как вы понимаете, не для распространения.
Я едва не фыркнул: уж очень смешным выглядело его стремление выдать себя за обладателя каких-то мифических секретов и особенно то, каким образом он оберегал их от рассекречивания.
А спорящие вообще не обратили на него никакого внимания и продолжали отстаивать свою правоту.
Эта случайная дорожная встреча и натолкнула меня на мысль рассказать несколько историй, так или иначе связанных с филателией.
«ВЕЛОСИПЕД» КОСТИ КРУТИКОВА
История первая, научная. Тем, кто считает, будто науками надо заниматься только в школе, советуем ее пропустить.
Мне позвонили из ОНО — так называется учреждение, где для вас сочиняют контрольные работы, а для нас, писателей, — всевозможные нагрузки.
— Выручайте!
Оказалось, что срочно необходим председатель жюри выставки-семинара «Филателия в школе».
— Вы единственный подходите по всем параметрам!
Еще я узнал, что мой отказ грозит срывом важного мероприятия областного масштаба.
Ну кому, скажите, хочется прослыть срывщиком?! Проклиная в душе свои параметры, которые вечно куда-нибудь подходят, я согласился.
И ничуть не жалею. Потому что, придумай я тогда какую-нибудь отговорку, Костю Крутикова ни за что не допустили бы к участию в выставке и, конечно же, не было бы и этого рассказа.
Вообще-то в том, что Крутикова все-таки допустили, заслуга не столько моя, сколько Жанны Анатольевны — нашей с Костей учительница литературы. Да-да, она и меня учила, и теперь, через двадцать лет, учит Крутикова. Правда, он еще не понимает, какое ему выпало счастье — быть учеником Жанны Анатольевны. А разве я в его годы понимал?
Так вот, Костину экспозицию даже принимать не хотели. Ну что это, на самом деле, за экспозиция — всего один лист, а на нем — две марки, причем у одной — угол оторван! Члены выставочной комиссии оскорбились, говорят: куда только школа смотрит, надо отправить обратно и грозное письмо написать, чтоб другим неповадно было! По всем филателистическим законам они, конечно, правы, я бы и вступаться не стал, если бы не Жанна Анатольевна.
О ней я могу рассказывать часами. Но вам скажу главное, вы меня поймете: пять-десять минут каждого урока она оставляла для вопросов. Мы могли спрашивать о чем угодно! Самое тяжкое для нее было, если вопросов не оказывалось. Тогда она говорила грустно, пряча глаза:
— Еще сорок пять бесполезных минут. Нет, нет, вас я не
Последние комментарии
4 часов 36 минут назад
18 часов 30 минут назад
20 часов 3 минут назад
23 часов 56 минут назад
1 день 57 секунд назад
1 день 5 часов назад