Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
открываться, контролировать-то они себя могут; то, что ложь станет явной, это уже другое дело. А во сне нельзя контролировать. В семнадцать лет доверия больше?
Итальянец разбудил ее утром — вот это она будет помнить всегда — тем, что отмечался в ней. Как люди при входе на завод отмечают свои рабочие карточки, так и итальянец ставил восклицательный знак в ней, подводя итог свиданию. Мужчина дает, женщина принимает — где-то она это слышала и не обиделась. Он был за плечом, она видела краем глаза его сонное лицо драгадикта и думала, что так надо.
Они не назначили друг другу свидания. Она уезжала, стоя на задней — открытой — площадке автобуса, махая оставшемуся на площади итальянцу рукой. Через годы она будет думать, что так и надо было — им, без общего языка. Но тогда ей было грустно. Как при воспоминаниях о чем-то счастливом, но прошедшем. Никогда уже не вернешь. Там, в Риме, в семидесятые, было много таких, которые плакали о том, что никогда уже не вернешь, никогда уже не вернешься… А она не плакала, она уже знала, что это выбор.
Рим утром — с беспорядочными «божьими коровками» и итальянцами, с шумными кафе-эспрессо, с кричащими «порка мадоска!» и «чи ведъямо доно», с вечными руинами, где жили жуткие стаи котов, — утренний Рим уже был лишен чего-то для нее, какой-то тайны. И она была своя в нем, и Рим был для нее свой: доступно-страшный, с желтыми глазами фонарей.
1990 г.
Последние комментарии
1 день 3 часов назад
1 день 11 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад