Всплыть на полюсе! [Николай Григорьевич Михайловский] (fb2) читать постранично, страница - 2

и получить назначение.

— Куда же ты думаешь?

— Хочу на корабли.

— Давай к нам, не пожалеешь…

— Что ж, это идея!

— Ну беги, беги. На обратном пути в любом случае заскочи ко мне. Вон мои чижики стоят. — Максимов показал рукой в сторону гавани, где прижались бортами маленькие широкопалубные корабли «амики», точно близнецы похожие друг на друга.

Максимов возвращался в добром настроении. Сколько лет не виделись с Петром и даже писем не писали, а встретились самыми лучшими друзьями.

Оно понятно. Прошлое не забыть и не вычеркнуть. Детство в старинном русском городке Галиче, на берегу озера. Отсюда потянуло обоих к большому настоящему морю. Но этот путь был долог. После окончания высшего военно-морского училища они разъехались в разные концы страны и долго ничего не знали друг о друге. Потом Испания… Но недаром говорится: гора с горой не сходится…

Помнится, Максимов приехал из Испании прямо на Север. И после многих дней строгой, деловой, затворнической жизни на корабле вырвался наконец в Дом флота.

На втором этаже, в буфете, Максимов устроился за свободным столом. Попросил официантку, худенькую девушку с таинственной улыбкой, принести графинчик водки и что-нибудь поесть, по ее выбору. Она оценивающим взглядом скользнула по его нашивкам и ушла.

За соседним столом сидела пара: лейтенант, должно быть только начинавший службу на флоте, и молодая кругленькая женщина. Максимов прислушивался то к веселым голосам, то к взрывам смеха и чувствовал себя одиноким.

Официантка вернулась, поставила перед ним тарелку с мясом, картошкой и вежливо сказала:

— Пейте и кушайте на здоровье!

— Спасибо.

Он засиделся в буфете. На корабль возвращаться не хотелось. Будь у него здесь друзья, остался бы ночевать в городе. Но ведь ни одного знакомого еще не было.

Посмотрел на часы. Есть время! Скользнул взглядом по головам сидящих за столиками и поразился, увидев кряжистого рыжеволосого моряка с узкими прорезями глаз. «Эврика! Да ведь это Петька Зайцев!» О Петькиных глазах всегда спорили: никто толком не знал, какого они цвета: он постоянно прятал их в густых рыжих ресницах.

Максимова даже в пот бросило от неожиданности. Не оставалось сомнений: конечно Петька Зайцев, галичанин, друг юности!

Зайцев не сразу узнал товарища, его глаза широко открылись.

— Мишка! Ты?! Какими судьбами в наших неуютных краях?

Приятели обнялись.

Зайцев потрогал бороду Максимова и засмеялся.

— Ишь, замаскировался! Лавры адмирала Макарова не дают покоя?

— Ну что ты! У него была бородища, а у меня так, одно недоразумение.

Зайцев усадил друга за свой столик. Наполнил стопки, торжественно провозгласил:

— За нашу встречу! — И выпил первый.

— Слушай, друг сердечный! Где же тебя носила нелегкая? Кого ни спрошу — никто не знает. В Галич писал. Отвечают: два года не показывался. Таинственное исчезновение! Где же ты бродяжничал, нечистая сила?

— Спроси, где я не бродяжничал. А вообще-то, был в спецкомандировке.

Зайцев уважительно посмотрел на три золотые нашивки на рукаве и, не скрывая восхищения, спросил:

— Уж не в Испании ли?

Максимов неохотно кивнул.

— Какими судьбами туда занесло?

— Послал рапорт наркому… Понимаешь, хотелось проверить себя. Что я могу, на что способен. А то ведь жизнь пройдет, будешь носить военную форму, а пороху и не понюхаешь.

— Верно, старик, здорово тебе повезло! Капитан третьего ранга! Наверное, и орден заслужил?

Максимову не хотелось в ресторане продолжать этот разговор. И неудобно остановить друга. Чего доброго, подумает, зазнался, обидится. Он достал из внутреннего кармана тужурки коробочку. Зайцев бережно взял в руки сверкающий орден Красного Знамени, положил на ладонь и долго им любовался. Потом поднялся с рюмкой в руке:

— За земляка, героя Испании, пью до дна!

— Теперь давай о тебе… Как живешь, где служишь?

Зайцев собрал лоб в морщины.

— Все могло сложиться много лучше. Уже тому, что я здесь, на Севере, нечего завидовать.

— По-моему, Север неплохая школа для моряка.

— Не школа — сама Академия наук! — с иронией произнес Петр. — Всегда штормяга. На что мой командир бригады крепкий мужик, и тот, вроде адмирала Нельсона, в ведро травит. Впрочем, старик, ты, может быть, и без ведра обойдешься. Как-никак испанская закалка!

— Какая там закалка! — рассмеялся Максимов. — В Средиземном море теплынь и спокойствие.

— В таком случае — предупреждаю, трудновато будет привыкать к нашенским краям. Я сегодня утром с моря… Спецучение проводили. Морозец и бешеный ветрище… В полушубке и то все тело коченеет… Вот так-то, старина! Это тебе не Испания. Давай еще по одной за нашу холодную купель!

Максимов отодвинул рюмку.

— Нет, с меня хватит.

— Эх ты, Аника-воин! На Севере так вести себя не полагается. У нас, брат, интеллигентность не в почете. Северяне народ простой, грубый, зато дружить умеют по-настоящему… Ты куда