Никто не узнает наших имен [Юрий Владимирович Давыдов] (fb2) читать постранично, страница - 6

«Это объясняется,— писал историк освободительного движения В. Я Богучарский,— не какими-либо кра­мольными ее, свойствами, а лишь теми особенностями русской жизни, благодаря которым все, касающееся жизни двора (за исключением того, что считается возможным публиковать в «Правительственном вестнике»), не подлежало («ведению»? — Ю.Д.) простых смертных».

Для автора настоящей заметки самый большой грех указанных ме­муаров состоит в том, что в них нет и словечка о «Тайной лиге», нет даже и намека, над которым стоило бы задуматься.

Между тем задуматься есть резон. Ведь пока княгиня Юрьевская кропала (или диктовала какому-то наемному перу) свои воспоминания, дело, затеянное ее друзьями-лигерами, процветало. Только теперь сообщество не именовалось космополитическим термином, а звалось «Священной дружиной».

Факт давний, непреложный, отмеченный и архивными документами, и мемуаристами, и комментаторами: «Священная дружина» возникла в марте 1881 года, после смерти Александра II. Возникла и была выра­зительницей реакции с ее зловещим шорохом «совиных крыл» Побе­доносцева.

Но письма «великого лигера», все, что в той или иной степени, пусть пока и недостаточной, из них выясняется,— не есть ли свидетель­ство того, что «Священная дружина» продолжательница «Тай­ной лиги»?

В самом деле, сходство разительное.

Цель — одинаковая: «тайный крестовый поход против врагов по­рядка», как формулировала «Хроника социалистического движения», «Хроника», кстати сказать, составлена под главной редакцией генерала Шебеко, родного брата В. Шебеко, которая гнездилась подле княгини Юрьевской и о которой писал «великий лигер».

Закоперщики — если не одни и те же (именного списка лигеров мы покамест не обнаружили), то и там и здесь люди с весом и положением. Структуры — родственные: центр, филиалы, агенты.

Генерал и публицист Р. А. Фадеев, близкий к Александру III, сыграл для «Священной дружины» роль повивальной бабки. Он указывал, что идея «священной дружины» носилась в воздухе еще до «Священной дружины». Можно, пожалуй, добавить, что «идея» не только носилась в воздухе, как нетопырь, но и ползала во тьме и прахе, как рептилия, обернувшаяся «Тайной лигой».

Небезынтересно следующее. П. А. Кропоткин в «Записках револю­ционера» говорит, что для «охраны царя была основана тайная лига». Правда, тут речь о временах Александра III. Но вот что примечательно: Кропоткин различает «Тайную лигу» и «Священную дружину». Может быть, он имел в виду «Добровольную охрану», это дочернее «пред­приятие» при «Священной дружине», а может быть, что-то слыхал о «Т. А. С. Л.»?

Мы решаемся лишь предполагать следующее: лигеры, в отличие от дружинников, были малочисленны; лигеры, опять-таки в отличие от дружинников, не были связаны с официальной полицией, чурались, избегали ее. И хотя однажды «великий лигер» пожаловался на то, что ассоциация «уже становится достоянием света», она в этом отношении пользовалась, очевидно, большей секретностью, нежели «Священная дружина».

Было бы неверным считать, что даже так называемое общество дружно рукоплескало дружинникам. Нет, иные пожимали плечами. «Неизвестно,— писал один из таких недоумевающих,— что во всей этой затее было более изумительно: то ли, что люди во всех отношениях почтенные, заслуживающие всеобщее уважение, добровольно взяли на себя роль полициантов со всеми ее не всегда красивыми атрибутами, или то, что те же люди находили в этом известного рода удовлетворение, словно дети, взявшие в руки новую игрушку».

Если вполне благонамеренный чиновник говорил о некрасивых «ат­рибутах», то человек совершенно неблагонамеренный определил дру­жинников как «Общество частной инициативы спасения» и как «Клуб взволнованных лоботрясов». По «когтям» нетрудно узнать «льва»: Миха­ил Евграфович Салтыков-Щедрин в «Письмах к тетеньке» и в «Современ­ной идиллии».

1976