Легион Безголовый [Сергей Васильевич Костин] (fb2) читать постранично, страница - 2

продолжайте, Пейпиво.

— А это все, — неожиданно сообщает посетитель. — Мама остается на всю ночь. Мало того, что будит меня в полночь, так потом всю оставшуюся ночь ходит по кухне, грохочет посудой, шаркает, зовет петь русские народные песни и даже иногда играет на губной гармошке. Но с рассветом исчезает на целый день, чтобы в следующую полночь появиться вновь.

— “…появиться вновь”. Записал. Так, может, она никуда и не уезжает, ваша рисованная мама? Днем по магазинам, а вечером на кухне. Так сказать, утром в газете, вечером в куплете?

— Товарищ старший лейтенант! Я ж специально справку показал. Вы не думайте, я проверял. Звонил в Таганрог. Интересовался. Как здоровье? Как хозяйство? Намекал на кухню и губную гармошку.

—И?

— Мама в Таганроге. И никуда не ездила. Злая только, что я каждое утро в пять часов ее с постели поднимаю. Поймите меня правильно. Я категорически уверен, все повторится вновь. Сегодня ночью мне снова не спать спокойно.

— Хорошо! А ведь интересное дело намечается? Похоже на материальное привидение тещи. Ментальные потоки пересекают расстояние от Таганрога до кухни простого девятиэтажного панельного дома и материализуются в рисованную плоть. Хотя, может быть, и мамина шутка.

Скажите, Пейпиво, а жена ваша… как бы это сказать… не вступала в контакты с ночной гостьей? И что она думает о ваших ночных бдениях?

Товарищ Пейпиво отрицательно машет головой. Делает он это так энергично, что допросная табуретка жалобно поскрипывает. Если до конца месяца к нам в отдел “Пи” явится еще хоть парочка таких энергичных граждан, придется проводить допросы на полу.

— Что вы, товарищ старший лейтенант. Жена спит и видит прекрасные, по ее словам, сны. Волнуется только, что я ночью посуду мою.

— А вы не?..

— Ни разу! — Пейпиво крестится на плакат с Баобабовой в главной роли. Она там с капитаном Угробовым в обнимку стоит на фоне неудачно разбившейся летающей тарелки. Угробов, правда, утверждает, что это фотомонтаж, но на то он и капитан, чтобы сомневаться.

— А может, она самолетом? — Кусаю кончик шариковой ручки. Меня определенно заинтересовало дело о ночной маме. Я понимаю, когда с другого конца города или там из района на ночь глядя. Но из Таганрога… Очень интересно. — Хотя вряд ли. Из Таганрога каждую ночь? Только ради того, чтобы зять не выспался? Хотя, знаете, товарищ Пейпиво, в жизни всякие казусы встречаются. Тещи, как поется в одной песне, бывают разные. Кто ж виноват, что вам такая душка досталась? А вы ее выгонять пробовали? А мировое соглашение заключить? А попа на дом пригласить? А иголку с черной ниткой в дверях забыть? А собачку или кошку у соседа одолжить? Или рукоприкладством?

Посетитель смотрит на меня так, словно я никогда не был в разведке. Признаюсь, виноват, сболтнул глупость. По энциклопедической литературе мне известно, чем грозит принудительное выставление мамы жены из квартиры.

— И последний вопрос, товарищ Пейпиво. В каком виде появляется, так сказать, ваша мама? Вы говорили, что в рисованном?

— Мама жены, — поправляет посетитель многозначительно. — Да какой там вид? Глаза цветные, волосы прилизаны, лицо без эмоций. Угловатая, неродная.

— А что она на губной гармошке играла?

— Шлягер какой-то. — Пейпиво морщится. Я его понимаю. Каждую ночь одно и то же. Без справки не обойтись. — Да вы его знаете. Тарам-парам! Тарам-парам!

— Знаю, знаю. Достаточно. Шестая симфония. Все ясно. — Дописываю последние слова, пододвигаю протокол допроса пока что свидетелю. — Подпишитесь вот здесь. С моих слов записано верно и ничего не наврано. Число, желательно сегодняшнее. И подпись, желательно свою. Будем работать.

Посетитель вскакивает, благодарит, прижимая к груди бумажник и носовые платки.

— Товарищ лейтенант, а надежда… Есть?

— Надежда всегда есть. — По правде сказать, надежды никакой. Но в нашем отделе не принято клиентам отказывать. Жалобы, кляузы, проверки. — В течение недели непременно разберемся с вашим заявлением. Ждите в гости оперативную группу. Устроим на вашей кухне засаду. Предварительно отменим все авиарейсы из Таганрога, приостановим поезда, перекроем автотрассы. В случае же повторного появления мамаши задержим по всем правилам. Спите спокойно и не таскайте тяжелые чемоданы ночных гостей.

Посетитель с непривычной для уха фамилией уходит, оставляя после себя запах мытой импортным средством посуды.

Прячу протокол допроса в отдельную папку, где у меня хранятся особо таинственные происшествия.

Конечно, разберемся. Для того и сидим в жаркий летний день здесь, а не в парке со стаканчиком мороженого. Не знаю еще, с чем придется иметь дело, с обеспокоенной душой мамы жены или с повторным обследованием заявителя. Да это и не важно. Главное — работа.

В папке под грифом “Особо подозрительная информация” лежат еще три аналогичных дела. До прихода Баобабовой есть немного времени. Решаю просмотреть на свежую голову исходящую в архив корреспонденцию.

Сплошь таинственные дела.

Заявление от