Амвросий, Муркис и Ангел [Сигуте Ах] (fb2) читать постранично, страница - 4

видели облачных картин, но увидеть плачущее слоновое облако… Это был особый случай.

Хорошо, что на лугу живут ветра, и хорошо, что с несколькими мы знакомы: мы тут же бросились их расспрашивать, что это, отчего это, и ещё о многом другом. Вдруг один из них, луговой ветер, опустился совсем рядом с нами, покачался немного на травинке, взъерошил Муркису хвост и прошептал, что его приятель, ветер дальних странствий, рассказывал, будто есть на свете такая страна, где всегда тепло, — Индия. И в этой стране живёт грустный слон. Там и другие слоны живут, но не грустные, а этот — не такой, как все: он мечтает о сердце друга и никак не может себе его вымечтать, а потому всё плачет и плачет. Его слёзы на жарком индийском солнышке испаряются и превращаются в слёзных облачных слонов, которых ветер раздувает по свету. Вот и на наш луг пригнал.

Может, всё тогда на этом бы и закончилось, если бы не крошечная божья коровка. Она, собрав, наверное, всю свою смелость, вскарабкалась на былинку и обратилась к нам: — Мне бы хотелось кое-что вам рассказать… Мы с Муркисом охотно согласились послушать и узнали вот о чём.

Рассказ божьей коровки

— Однажды утром я проснулась рано-рано, кругом лежала только что выпавшая роса, но очень уж мне захотелось полетать. Сначала я перелетала с одного листка на другой. Потом с былинки на былинку. Потом с цветка на цветок. А когда захотела полетать с травинки на травинку, почувствовала, что насквозь промокла и больше подняться в воздух не смогу. Ну что поделаешь? Уселась на листок и стала греться. Солнышко светило, пригревало, и я так хорошо обсохла, что от меня даже пар повалил. Валил он, валил, валил-валил, и к тому времени, как я высохла, из моего пара знаете, что получилось? Получилось маленькое облачко — вылитая я! — засмеялась божья коровка. — Настоящая облачная божья коровка. Я весь день с ней играла, а потом ветер унёс её высоко в небо.

— В тот вечер мы долго сидели вдвоём с Муркисом на качелях, — продолжил Амвросий. — Плачущий облачный слон висел рядом с нами и поливал ромашки. Нам обязательно надо было что-нибудь придумать. И мы кое-что придумали.

Кое-что

На следующее утро мы тронулись в путь и к полудню вышли на самую окраину поля, к берёзовой роще в ложбине — обычно там отдыхает ветер дальних странствий. Знай, милый Ангел, если ты когда-нибудь войдёшь в березняк, или взберёшься на гору, или заплывёшь на середину озера, или, раскачавшись, взлетишь на качелях высоко-высоко, или запустишь в небо змея, или хотя бы выпустишь из рук воздушный шарик, или станешь выдувать мыльные пузыри на балконе, у окна или приоткрытой двери, или будешь, катаясь на велосипеде, держаться за руль одной рукой, или захочешь откуда-нибудь с высоты спрыгнуть, ты непременно разбудишь ветер дальних странствий и приключений. Он поселится в твоей душе, и тогда уже тебе всё время будет хотеться сделать что-нибудь особенное, что-нибудь такое, чтобы снова почувствовать: приключения начинаются!

Так вот, стало быть, к полудню мы добрались до березняка и разбудили ветер. Ветер приоткрыл один глаз и проговорил:

— Привет, детишки.

— Мы не детишки, — ответили мы.

— Привет, зверушки, — поправился ветер.

— Мы не зверушки, — возразили мы.

— Привет, домашние животинки, — сказал ветер и открыл оба глаза.

— Мы не домашние животинки, мы Муркис и Амвросий, — представились мы.

— А, теперь понял, — откликнулся ветер. — А я — ветер дальних странствий.

Конечно, мы с Муркисом уговорили ветер нам помочь. Ну, сам посуди, какой же ветер приключений откажется помочь котёнку и щенку! Ну вот… Столько уже наговорил, а всё ещё ничего не рассказал про то самое…

Значит, дальше было так: договорившись с ветром, мы отправились прямиком к ручью и не вылезали из него до тех пор, пока не стали похожи на губку-котёнка и губку-щенка. Но главное — мы были парой совершенно не выжатых губок: с нас так и лило. Вот такими мокрыми, роняя капли воды, мы прошлёпали на свой луг, а за нами текли ручьи, два настоящих ручья — кошачий и собачий. Те, кто живёт на лугу, потом долго спорили, чей ручей быстрее — мой или Муркисов.

А тогда мы улеглись на лугу и стали сушить шёрстку. Пар от нас так и валил… От меня — как от моего любимого супа с косточкой, а от Муркиса — как от ромашкового чая. Ну, и к тому времени, как мы совсем обсохли, в небе над лугом висели два новых облака: весёлое кошачье облако и весёлое собачье облако. Ветер дальних странствий только того и ждал. Он подхватил наши облачные послания и погнал в