Памятное лето Сережки Зотова [Владимир Иванович Пистоленко] (fb2) читать постранично, страница - 90

никакой болезни…

— А я говорю — болен… — хмуро бросил старец. Он наклонился к самому уху Манефы Семеновны и что-то тихонько зашептал. Она ахнула и часто закрестилась. — У Силыча есть снадобье, он выручит.

Старуха прижала руки к груди:

— А не дай бог с ним что случится…

— Христос себя не пожалел, на крест взошел… — сурово промолвил Никон.

— Ничего страшного не последует, — зашептал Силыч, — переболеет недельку, ну, другую… А за это время можно ему в голову все вбить, что пожелается.

— Ой, не могу, лучше мне самой помереть…

— Иуда предал Христа за тридцать сребреников. — Никон поднялся и указал Манефе Семеновне на дверь. — Иди, сестра Манефа, может, и тебе дадут.

— Никон Сергеевич, — вскрикнула в отчаянии старуха, — зачем же так…

Силыч извлек из кармана уже знакомую нам синеватую тряпицу и отдал ее Манефе Семеновне.

— В борщик… Вот как придет… Тут же… — просипел он.

— Идите. Время дорого, — стал торопить гостей Никон. — Последи, сестра Манефа, чтоб куда-нибудь не пошел. Ступайте. Я помолюсь за вас. Господь милосердный даст — все обойдется.

…Вернувшись из бани, Сергей плотно пообедал и собрался идти к Павлу Ивановичу, чтобы рассказать все о Силыче. Но сразу же после обеда он почувствовал себя нехорошо: стало мутить, затем появились рези в животе, а немного погодя открылась рвота.

Манефа Семеновна металась из угла в угол, предлагала Сергею то воды, то квасу, но он ни на что не мог смотреть, ему становилось все хуже и хуже.

Старуха проклинала себя за то, что послушалась Силыча, бросалась на колени и начинала молиться, но, услышав стоны Сергея, кидалась к нему, затем, выбежав из комнаты, царапала себе лицо и рвала волосы…

Если бы не заехали к Сергею Павел Иванович и Григорий Лысенко, эта повесть имела бы другой конец. Но они заехали. Бывает же в жизни так, что хорошие люди поспевают вовремя.

Через несколько минут Сергей был в больнице.

Кто-то из ребят видел, как Павел Иванович и Григорий Лысенко везли Сергея, и сказал об этом Тане. Она тут же помчалась в больницу. Врач не смогла выйти, а санитарка сказала, что Сергею очень плохо, у него отравление, а чем — пока неизвестно, анализ получат только к утру. Наверное, что-нибудь съел.

Таня ушла.

Утром, едва стало сереть, она вместе с мамой была уже у больницы, но их опередили Павел Иванович и Григорий Лысенко.

На дальнем крылечке сидела сгорбившись черная фигура: Манефа Семеновна так и просидела здесь всю ночь.

Дежурная сестра сообщила, что больному стало лучше и он уснул.

Гости разошлись, а к обходу врача собрались снова. Но теперь их было уже не пять человек, а двадцать или даже больше.

На крылечке появилась старушка врач, Вера Николаевна.

— Все пришли к Зотову? — спросила она.

— Так точно, к Зотову, — ответил Лысенко.

— Пустить к нему мы никого не можем, он очень, очень слаб. Пусть полежит спокойно.

— А он не помрет? — спросил Володя Селедцов.

— Нет, не помрет.

— Что же все-таки с ним было? — обратился к Вере Николаевне Павел Иванович.

Врач помолчала.

— Отравление. Сулемой. Если бы его доставили к нам на час позже, пришлось бы сегодня хоронить Сережку Зотова. Вот так. А теперь до свидания. Можете спокойно идти по домам.

— В какой он палате? — спросила Таня.

— В третьей. Вон, где открытое окно.

— Можно взглянуть? Хоть одним глазком? — стал просить Володя Селедцов. — В окошко.

— Ну, если что в окошко, — сдалась Вера Николаевна. — Только не все, недолго и не шуметь.

Первая на завалинку вспрыгнула Таня, за ней потянулись другие.

Койка Сергея стояла почти у самого окна. Он лежал с закрытыми глазами. Таня сразу же узнала его. Но как же все-таки изменился Сережка! Нос заострился, щеки провалились, лицо стало иссиня-бледным.

— Сережка! — не выдержала Таня.

Сергей подумал, что ему послышалось. Он открыл глаза, обвел комнату медленным взглядом и, увидев в окне ребят, улыбнулся.

— Ты как живешь? — крикнул Володя Селедцов.

— Ничего.

— Правильно, не падай духом.

— Тебе от Шарика привет, — сказала Таня. — Он внизу.

Сергей снова улыбнулся.

— Ты отдыхай и выздоравливай, а мы пошли, нас только на секунду пустили, — пояснил Витя Петров.

— Мы еще придем, — добавила Таня.

Сергей помахал рукой.

Ребят уже не было в окне, но с губ Сергея все еще не сходила слабая, но светлая улыбка.