Поиск неожиданного [Николай Владленович Басов] (fb2) читать постранично, страница - 2

укорил он Калмета, когда, как Франу показалось, раскачивание их паланкина стало чуть менее жестоким и можно было разговаривать, не опасаясь прикусить язык.

— В воду я его затащил, господин, и поплескал, как мог, — отозвался эльф-полукровка, не отрываясь, впрочем, от сложнейшего дела смешивания очередного снадобья. — Но он юркий, его даже не везде намочить удалось.

Берит снова улыбнулся, показывая, что доволен таким отзывом, а может быть, уже начинает привыкать и к странному экипажу, и к своим спутникам и господам. Такая легкость адаптироваться в весьма неясной ситуации, какая-то внутренняя сговорчивость удивила Франа. Он попробовал своим магическим, недавно приобретенным видением вглядеться в этого парня, но ему не очень-то это удалось. Рыцарь не сумел разобрать, о чем думает гнолл, как он по-настоящему настроен и как собирается себя вести.

Некие намерения у него бродили в голове, это Фран видел точно, но какие именно — разобрать было трудно. Тот общий фон настроений Гиены, который Термис Соль все же ощутил, мог оказаться и тайным желанием сбежать, и честным намерением сотрудничать, помогать двум этим здоровым, сильным господам, которые так неожиданно спасли его от смерти. Хотя благодарности у гнолла не было ни на грош, присутствовала странная, не совсем понятная Франу расчетливость, обещающая, впрочем, и возможность пресловутого сотрудничества, содействия, участия в том предприятии, ради которого они Берита и отыскали.

К концу второго дня Гиена уже самостоятельно перевязал руку, помогая себе зубами, вот только ребра он не мог перетянуть, хотя и пытался. Тут проснулся Калмет, который дремал до этого, и, увидев такое дело, принялся Гиене помогать. А затем, при свете слабенького светильничка скептически оглядев результат попытки Берита затянуть руку, размотал все, что тот себе с таким тщанием накрутил от плеча до кисти, и сделал уже настоящие лубки, умелые и гораздо более надежные, чем прежние, которые он же и изготовил второпях на берегу моря у деревни со странным названием Каперна. Теперь таких лубков не постыдился бы и Фран, вот только Гиене они все равно не нравились, он даже пробовал дотянуться до них своими великолепными длинными, чуть синеватыми клыками и поправить узлы, а может, просто пробовал продавить повязки, чтобы почесать затекающие и ноющие мускулы на руке..

Следить за его едва ли не гимнастическими упражнениями было бы забавно, но у Франа возникла другая проблема. Големы совершенно определенно, судя по топоту их ног по дороге, замедляли бег. Это согласно инструкции, данной рыцарю в свое время в замке Госпожи, означало, что их следует покормить. Но Фран-то помнил, что кормить их совсем непросто и это может вызвать самые разные, в том числе и нежелательные, последствия, поэтому тянул, как мог.

У путешественников и самих с едой стало напряженно, потому что, несмотря на травмы, Берит съедал больше, чем рыцарь с оруженосцем вместе взятые. Поэтому они вынуждены были заглянуть, как делали это прежде, в один из придорожных трактирчиков, заказали жареного поросенка и какой-то каши, которую попросили уложить в кувшин с широким горлом. В этом кувшине, по словам Калмета, каша могла храниться довольно долго и оставалась, даже без разогрева на огне, вполне приемлемой на вкус и достаточно сытной. Фран все же с некоторым сомнением смотрел на эту кашу.

— Это что-то среднее между гречкой и рисом, кажется, — высказал он свое мнение оруженосцу, когда они сидели за столом в зале таверны, наслаждались неплохо приготовленным салатом и каким-то мелко струганным мясом в подливе и ждали, пока будет готов их поросенок.

— Это не хуже риса, господин мой, — отозвался Калмет рассеянно, — но будет получше, чем обычная деревенская греча.

Его рассеянность озадачила Франа.

— О чем думаешь? — спросил он.

— Думаю, зря мы оставили Гиену с големами. Как бы этот дурак не вздумал угнать у нас паланкин.

— Белый голем вряд ли послушает, если Берит вздумает ими командовать.

— Как знать, — ответил оруженосец и снова принялся за еду, от души запивая мясо местным густым и тягучим белым вином.

Чтобы не слишком далеко тащить съестные припасы, на этот раз они оставили паланкин неподалеку, всего-то в четверти мили от таверны, в цветущем кустарнике, колючем, плотном и с узкими листьями, отливающими серебристо-белой патиной, чего прежде Фран никогда ни у какого знакомого ему растения не видел.

Когда они тащились к этим кустам, нагруженные кувшинами с кашей и вином и поросенком, уложенным вместе с разнообразной зеленью в короб из чистого березового лыка, Фран всматривался в лощину за этими кустами, памятуя о замечании Калмета, с некоторой опаской. Но дыма, как случилось у них прошлый раз во время кормежки големов, не замечалось, а значит, все было относительно нормально.

Продравшись через эти серебристые заросли, они вышли на полянку, где оставили големов, каждого с кучкой кормежной пудры на чистых лопухах, как на тарелках, и