Карабарчик 1982 [Николай Александрович Глебов] (fb2) читать постранично, страница - 4

приблизил бледное лицо к работнику и прошептал: — Если еще раз услышу, сгною вас обоих в остроге! Понял? Кто видел? — Пальцы его впились в плечо работника. — Я тебя спрашиваю: кто видел?

Прокопий отодвинулся от хозяина и сказал примирительно:

— Мало ли что болтают, не каждому слуху верь.

— То-то! — Немного успокоившись, Евстигней зашагал по комнате. — Алтайчонка я записал на свое имя. На днях приедет поп, — бросил он угрюмо.

Прокопий понял: Евстигней хочет закабалить найденыша, сделать его своим батраком навечно.

— А где Карабарчик жить будет?

— Пока у тебя. Если понадобится — возьму.

— Да ведь он человек…

— Не твое дело! — грубо оборвал Прокопия хозяин. — Моя находка: что хочу, то и делаю.

— Вот что, Евстигней Тихонович, — чеканя слова, заговорил Прокопий, — пока я жив, мальчика в обиду не дам.

— Иди, иди, защитник, без тебя обойдемся! — махнул рукой Евстигней.

Хлопнув дверью, Прокопий вышел.

Через неделю на заимку приехал священник — отец Дометиан. Найденыша окрестили и дали ему имя Кирияк.

Приближалась зима. Подули холодные ветры. Тайга нахмурилась. Над заимкой целыми днями висела густая пелена мелкого дождя. По ночам в горах было слышно, как кричали дикие козы. В вышине серого, неласкового неба стройными треугольниками, стремясь на юг, летели гуси.

Прокопий вместе с хозяином уехал в соседнее село на ярмарку. В больших скотных дворах, что окружали заимку, ревела голодная скотина. Степанида с ребятами едва успевала подвозить корм. Намаявшись за день на хозяйской работе, ребята забирались вечером на полати.

В избе чуть мерцает огонек. За старой глинобитной печкой шуршат тараканы, скрипит однотонно сверчок. В углу, возле дверей, спит теленок, и в сумраке осеннего вечера, за окном, чуть слышно моросит дождь. Пахнет кислой капустой и намокшей за день одеждой из овчин. В сенях скулит Делбек и ждет, когда его впустят в избу.

Дождь усиливается. В избе все затихает. Только на полатях слышится неторопливый шепот. Это Янька рассказывает своему другу разные небылицы.

* * *

В один из осенних дней, встретив работницу на дворе, Варвара сказала ей:

— Пошлешь ко мне алтайчонка.

Мальчик пришел. Хозяйка хлопотала возле печки, и вкусный запах свежеиспеченного хлеба наполнял кухню. Проглотив слюну, Кирик уселся возле порога.

— Чего уставился на стол? Не для тебя стряпала! — заметила сердито Варвара и открыла подполье: — Лезь за котом! Поймаешь — снесешь в амбар. Только держи его крепко: кот-то дикий.

Спустившись по шаткой лестнице вниз, мальчик стал оглядываться. Свет сверху исчез: Варвара закрыла западню. Привыкнув к темноте, увидел две светящиеся точки. Поборов страх, пополз к ним, но светящиеся точки мелькнули в другом месте.

Сверху показалась полоска света, и сердитый голос хозяйки спросил:

— Скоро ты там?

— Поймать не могу.

— Ну и сиди вместе с котом! — Западня вновь захлопнулась.

Кот перебегал с места на место. Кирик осторожно стал подкрадываться к нему, но, запнувшись о что-то, упал. Испуганный кот прыгнул, но Кирик успел схватить его на лету и, навалившись, прижал к земле. Отчаянно мяукая и пытаясь вырваться, животное больно царапало лицо и руки Кирика.

— Откройте!

Яркий луч света проник в подполье. Весь исцарапанный, мальчик вылез со своей добычей и спросил Варвару:

— В какой амбар нести?

— В средний, где пшеница.

Недалеко от дверей амбара сидел на цепи большой пес, и, как только Кирик поравнялся с ним, кот злобно фыркнул и вырвался из рук. Собака, гремя цепью, бросилась за ним. На крыльцо выскочила Варвара с черенком от метлы.

— Кошку с собакой стравлять? Вот тебе, вот тебе!.. — На спину мальчика посыпались удары.

В дверях избы показалась Степанида. Точно птица, увидевшая птенца в когтях коршуна, она кинулась к Кирику. Схватила на ходу палку и, задыхаясь от гнева, занесла ее над головой хозяйки:

— Ребенка бить! Малыша! Да есть ли у тебя совесть? — Опомнившись, отбросила палку и прижала плачущего Карабарчика к груди. — Отольются тебе детские слезы! — проговорила она и, сама готовая расплакаться, повела мальчика в избу.

В полдень Кирику стало плохо: начался жар. Ребенок бредил:

— Мама! Страшный кот… он укусит, укусит! Мама!

— Сиротинушка ты моя, горемычная! — сквозь слезы говорила Степанида.

Глядя на плачущую мать и избитого друга, ревел на всю избу и Янька.

Через несколько дней вернулись хозяин с Прокопием. Узнав о случившемся, Прокопий пошел к Евстигнею.

— Зачем избила Кирика? — не снимая шапки, спросил он Варвару.

— А тебе какое дело? У меня есть хозяин, ему и ответ дам! — зачастила она. — Ишь, какой учитель нашелся! Проваливай из дома!

— И то, Прокопий, уходи-ка лучше. У меня рука тяжелая, неровен час, свистну по уху: долго будешь помнить, как мою жену учить. — Евстигней грузно шагнул к