Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
нравилось, как модно у меня по земле волочились штаны. Сегодня я собирался кое на кого произвести фурор, неизгладимое впечатление.
— Кул? — на английском языке повторил я вопрос. «Кул» значит «здорово, классно».
— Не-е-е, отстой какой-то, — скептический взгляд моего приятеля говорил обратное. Данила не успел расшифровать свое резюме, когда хлопнула входная дверь и на крыльце дома в сопровождении матери показалась Настя. Она была одета по-спортивному. Кроссовки, джинсы и рубашка. Если бы не длинная коса, заколотая на затылке, никто бы не догадался, что мы не компания из трех мальчишек.
— Пришли? — вместо приветствия спросила она.
Ну что за охота задавать глупые вопросы, видит же, что пришли. Настина мама, Анна Николаевна, поздоровалась с нами.
— Здравствуйте мальчики. Вот, передаю ее на ваше попечение, чтобы привезли ее обратно живой и невредимой. Ну да здесь до Верблюдовки недалеко, всего двадцать километров. Я думаю, денечек погостите, медку на пасеке поедите, познакомитесь с Настиными дедом и бабушкой и можете возвращаться. Родные отпустили?
Мы с Данилой скорее кивнули головами.
— Угу.
Мне показалось, что Анна Николаевна будет сейчас для нас повторять те наставления, что давала с вечера дочке. Так и есть.
— Приедете, держитесь вместе. Не хотела ее одну отпускать, там с автобусной остановки идти до деревни километра два лесом и полями. Страшно, девочка все-таки. Настя хотела, чтобы один из вас с ней ехал, а я настояла, чтобы оба, так мне спокойнее.
Мы с Данилой одновременно посмотрели друг на друга. Кого же, интересно, первого пригласили в почетный эскорт? С кем Настя хотела ехать? И кто теперь у кого будет путаться под ногами? Нет, это Данилу дали нам в нагрузку, решил я. А меня предупредили заранее, вон я успел сбегать в парикмахерскую и сделал какую модную прическу. Молодая парикмахерша только оказалась несовременной.
— У нас так не стригутся, — ворчала она.
Пришлось ей популярно излагать теорию поступательного движения прогресса.
— Глубинка у вас тут, что сделаешь, цивилизация в медвежьи углы медленно доходит. Небось спикера от бартера отличить не можете, лаптем «шти» до сих пор хлебаете, а Лазурный берег и вовсе не знаете на берегу какого моря.
— Ты москвич, наверное? — спросила парикмахерша.
— Ага, — не подумав, я подтвердил.
— С тебя сто рублей.
В парикмахерской, молча слушавшей нашу пикировку, засмеялись. Пришлось держать марку и небрежно отдать сторублевку, хотя самая дорогая стрижка, указанная на листке бумажки, приколотой к входной двери парикмахерской, равнялась сорока рублям. Встав из кресла, мне надо бы сразу уйти, а я еще повертелся перед зеркалом, мешая парикмахерше убирать рабочее место.
— Наверное, на Лазурный берег собрался? — ехидно спросила она. — Приедешь обратно, зашел бы рассказал, как там во Франции. Как в казино, как в Монте-Карло. Как лангусты с анчоусами.
В глаза, конечно, я не видел никаких лангустов и не знал, с чем их едят, с анчоусами или без, поэтому, чтобы последнее слово осталось за мной, буркнул на выходе:
— Ладно, так и быть, если нет у тебя жениха, черкну пару строк, вижу, очень тебе понравился.
В парикмахерской снова засмеялись.
— Подрасти сначала, жених, — услышал я из-за закрытой двери.
Все лето я проводил у бабушки с дедушкой в небольшом старинном городке среди колокольного звона множества церквей и пасущихся коз. Мои друзья, ровесники Настя и Данила, составляли нашу компанию не разлей вода. Когда вчера после стрижки я заявился домой, бабушка всплеснула руками:
— Боже мой, что с тобой сделали, за что? Совсем стричь не умеют. — И повернулась к деду: — Я тебя, старый, больше в парикмахерскую не пущу.
А дед спросил:
— Кто тебя так оболванил?
Как им объяснить, что у меня на голове последний писк моды. Поэтому сейчас, стоя у калитки Настиного дома, я ожидал какой-нибудь едкой реплики. Анна Николаевна внимательно с ног до головы оглядела нас с Данилой и культурно промолчала. У Насти был с собой рюкзак, который я взял и закинул на плечо. С собой я прихватил только бинокль. У Данилы в руках был целлофановый пакет. Можно было трогаться в путь. Анна Николаевна давала последние наставления:
— Пасеку у деда обходите стороной. Пчелы не дай бог вас покусают.
— А пасека большая? — спросил Данила.
Я не придал значения его вопросу.
— Большая, — ответила Анна Николаевна. — Идите, а то опоздаете на автобус.
Когда мы отошли от дома метров на сто, Данила передал мне свой пакет и, сказав, что нас догонит, побежал по направлению к своему дому. Я подумал, что он решил переодеться, глядя на нас с Настей. Заглянув в его пакет, я увидел шорты, майку и тапочки. Выходит, нет. Куда же он понесся? Мы с Настей торопливым шагом шли к автобусной станции. Мне хотелось у нее уточнить деликатный вопрос: кого же все-таки первым пригласила она сопровождать себя, Данилу или меня? Роль второго плана била по моему самолюбию. Только я собрался
Последние комментарии
2 часов 12 минут назад
2 часов 13 минут назад
4 часов 14 минут назад
4 часов 16 минут назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад