Второй вариант [Георгий Леонидович Северский] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (92) »
Медленно, с видимой натугой переползая от полустанка к полустанку, шел из Симферополя на север полуострова поезд. Был он довольно длинным и пестрым: несколько обшарпанных теплушек, товарные вагоны и среди них — один классный, пассажирский, с занавесками на окнах. На полустанках было малолюдно. Пассажирами поезда в основном были крестьяне, привозившие на базар продукты. Везли солдат. Возвращались домой просители. … В одном из купе классного вагона сидели две молоденькие девушки, которых в Симферополе никто не провожал, что казалось необычным даже по тем сломанным временам. Впрочем, отыскать нужный вагон девушкам помогал молодой, щеголеватый офицер, сейчас картинно стоявший в дверях. На первый взгляд, девушки были похожи — обе большеглазые, светловолосые, смуглые, с той милой припухлостью губ, которая свойственна девичьим лицам на пороге юности, обе в длинных юбках и шерстяных жакетах с присборенными, приподнятыми над плечами рукавами. Однако, присмотревшись, можно было увидеть и несхожесть: девушка, сидевшая у окна, была строже своей соседки, ее темно-серые глаза смотрели прямо и пытливо, в линиях красивого лица чувствовалась скрытая энергия и серьезность. Лицо ее подруги отличалось мягкостью, доброй улыбчивостью — на такие лица обычно смотрят с удовольствием, но вскоре же и забывают. Она оживленно разговаривала с молодым поручиком. — О, господин Юрьев, как удачно, что вы тоже едете! Мы так благодарны вам за помощь! Поручик склонил голову: — Что вы, Елизавета Львовна, я почел за честь быть хоть чем-то полезен вам и вашей подруге. — А почему вы давно не были? — продолжала кокетливо улыбаться Лиза. — Совсем забыли нас… Знаете, в эти времена теряешь друзей. Вот и с Верой мы сидели за одной партой, а теперь так редко видимся. — И Лнза полуобняла подругу, как бы приглашая принять участие в разговоре. Вера коротко взглянула на нее — оживление Лизы угасло, теперь она едва отвечала Юрьеву. Он откланялся и ушел, пообещав зайти попозже. Лиза виновато посмотрела на подругу, придвинулась ближе. — Вера, ну, не печалься так! Вот увидишь, мы сделаем что-то для Коли. Яков Александрович мне не откажет… Ну, Верочка, душенька, не будь такой, ну, пожалуйста!.. Вера лишь молча кивнула и снова отвернулась к окну. Она вспоминала то, что случилось вчера за полночь. В окно постучали — и Вера тотчас проснулась. В последнее время она постоянно ожидала, что в окно постучат — размеренно, с одинаковыми интервалами, как было условлено. И хотя постучали иначе, нетерпеливо подбежала к окну, отвела занавеску и отпрянула: к стеклу прижималось чужое, незнакомое бородатое лицо. Вера постояла мгновение в нерешительности, тревожно оглянулась — как бы не услышал отец, — встала на подоконник, открыла форточку и спросила громким шепотом: — Ко вы? Что нужно? — Вы, стало быть, барышня Дерюгина? — простуженно спросил бородач, запрокинув голову. — Ну я, — откликнулась Вера. — Что случилось? — Записку велено передать. От братца вашего… — От Коли? — Вера громко ахнула, забыв, как чуток сон отца. — Но как же?.. Подождите… Идите на крыльцо, я сейчас открою. — Не, барышня, — ответил бородач, шаря рукой у себя за пазухой. — Велено только передать. — Дотянувшись до форточки, вложил ей в руку клочок бумаги. — Ну, все. Я, значит, пошел! — Оглянувшись, шагнул в темень и тотчас растворился в ней. — Постойте, — вскрикнула вслед Вера. — Куда же вы?.. Никто не ответил, будто и не было никого. … Единственный Верин брат Николай Дерюгин год тому назад ушел с частями Красной Армии, покидавшей полуостров. Вестей от него не было все это время, но Вера, очень любившая брата, уверяла себя, что он жив и все у него хорошо. И вдруг эта записка… Вера торопливо зажгла лампу. На помятом клочке бумаги было всего несколько слов: «Вера, я в плену у белых. В джанкойском лагере. Если сможешь…» — Дальше слова стерлись и разобрать можно было только подпись: «Николай». Да, это Колина рука, его почерк. Но… Какие-то мгновения Вера не могла осознать прочитанного: плен, лагерь в Джанкое… Что же это?.. Потом ее внимание сосредоточилось на двух словах: «Если сможешь…» Коля в плену, просит помощи. Вера прислушалась. Все в доме было тихо. Она села на постель, держа перед собой записку. «Если сможешь, если сможешь…» А что она могла? Если бы посоветоваться с отцом! Но давно миновали те времена, когда отец был опорой, защитой и высшим авторитетом, когда к нему можно было прийти с любой заботой и знать, что он обязательно поможет. После смерти матери отец серьезно заболел и старался жить теперь в абсолютном покое. Так что же делать? Ясно
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (92) »
Последние комментарии
1 час 18 минут назад
2 часов 47 минут назад
3 часов 42 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 3 часов назад