Об этом не принято говорить [Р И Храпко] (fb2) читать постранично, страница - 3

переход от печного отопления к центральному значительно снизил переработку дров и угля в дым и углекислый газ в расчете на одного человека, а возможность использовать газ расширила топливные ресурсы. Даже автомобиль на самом деле существенно уменьшает удельную нагрузку на природу: трудно вообразить огромное число лошадей, необходимых для выполнения нынешнего объема перевозок.

На протяжении всей истории каждый новый этап научно-технического и социального развития общества поднимал «потолок» численности населения, имеющего возможность существовать на данной территории, и приводил к повышению качества жизни и уменьшению смертности. Последнее вело к быстрому росту населения, и ниша, расширившаяся было благодаря новым ресурсам, быстро оказывалась заполненной до отказа. И вновь, теперь уже на новом уровне, включался механизм автоматического регулирования, а уровень жизни возвращался к нижней границе. Не в этом ли причина того, что каждое поколение, и раньше и сейчас, чувствует себя на грани катастрофы?

На самом деле научно-техническое и культурное развитие происходило непрерывно, и численность населения немного отставала от поднимавшегося все время «потолка». Она росла, в среднем, в том же темпе, в каком накапливались полезные для выживания достижения, жизненный уровень несколько превышал биологический минимум и тем значительнее, чем интенсивнее происходило развитие. Если наука и техника совершали скачок, то население получало возможность некоторое время расти с периодом удвоения 25 лет.

Подобная ситуация наблюдается сейчас в некоторых развивающихся странах, получивших доступ к использованию новых технологий и достижений медицины. Яркий пример — Кения. Применяя современные методы хозяйствования, страна достигла наибольшего на африканском континенте благополучия. Зато и прирост населения здесь самый большой: 4 % в год (период удвоения — 17,5 лет). Другой пример — Туркменская ССР. До революции прирост населения едва достигал 0,5 % в год, в 20—30-е годы — 1,9 %, а в 60—80-е годы вырос до 3,2 %.

По-видимому, эти факты противоречат расхожему мнению, что высокая рождаемость непременно связана с малограмотностью, голодом и отсутствием медицинского обслуживания. В сравнительно благополучной Кении коэффициент рождаемости, то есть число детей, рожденных, в среднем, одной женщиной за всю жизнь, составил 8,12. Это примерно в полтора раза выше, чем в среднем по Африке (1975–1979 гг.). В США люди сыты, здоровы и образованы, и, тем не менее, в конце 50-х годов там произошел беби-бум, когда коэффициент рождаемости достиг 3,7. Прирост населения в США был тогда 1,9 % в год против 0,4 % в менее обеспеченной Великобритании.

Видимо, причинно-следственная связь имеет, как правило, обратное направление. Уровень жизни и культуры высок там, где рождаемость сознательно ограничивается и в силу этого прирост населения мал или отрицателен. Благодушные надежды, что культурное и экономическое процветание само собой как-то снизят рождаемость и повысят уровень жизни, не оправдываются.

Кто же будет работать?

Что касается предполагаемого дефицита трудовых ресурсов, то на самом деле он фиктивен и вытекает из «затратного принципа» работы наших хозяйственников. Им проще увеличивать численность работников, чем повышать производительность труда за счет механизации и высокого уровня квалификации. Н. Шмелев в журнале «Знамя» (№ 7, 1988 г.) приводит такой факт: «не менее 20–25 % занятой сегодня в промышленности рабочей силы является излишней для процесса производства даже по нашим техническим нормам». А разве о нехватке рабочих рук свидетельствует затея со строительством БАМа или гигантомания Минводхоза?

Интересные факты приводит М. Симашко («Литературная газета», 5.07.1988): «30 лет назад по инициативе ЦК КПСС в Средней Азии проводился «закрытый» эксперимент, когда одной семье передали вместе с необходимым инвентарем хлопковое поле в 120–140 га, на котором обычно трудится бригада из 150 колхозников. Работая впятером-вшестером, при полной экономической самостоятельности такая семья добивалась больших успехов, чем бригада и… становилась миллионером. Этого и испугались: «А куда мы денем остальных?»

Не нехватка ли рабочих мест (а не рук!) привела к жестокому изгнанию турков-месхетинцев из узбекской Ферганы? Среди помощников бандитов — большинство сельская молодежь, как правило, не имеющая работы или получающая за свой труд чисто символическую плату. Никакой «чрезвычайной авторитетной комиссии», за которую выступает «Литературная газета» (14.06.1989) не потребуется, чтобы понять причину тех «аномалий, которые произошли в Узбекистане с природой, землей, с народом, наконец», если вспомнить высказывание Аристотеля.

Впрочем, уже 21.06.1989 г. «Литературная газета» называет эту причину: «Корень противоречий в Фергане — в земле, которой с каждым годом все отчаяннее не хватает, чтобы построить дом сыновьям и прокормить растущую семью».