Счастливого дня смерти. Организатор самоубийств Ёмидзи и убийца Дуриан [Кота Нодзоми] (fb2) читать онлайн

День 0. Организатор самоубийств Ёмидзи

Умру. 

Так я решил в своей каморке площадью около 10 квадратных метров.

Меня зовут Сидо.

Мне 19 лет. Хожу в универ, но не особо часто, ничем не примечателен, но, в общем, живется весело.

Я думаю о смерти, но причина не в том, что у меня долги, подружка бросила, со мной жестоко обращаются или жизнь не сахар.

Просто.

Я понял жизнь, или даже весь этот мир.

Есть ли в жизни смысл?

Уже не одну тысячу лет философы задают этот вопрос, но до сих пор на него нет ответа. Может, ответа нет, потому что смысла жить нет?

Вот что я думаю.

Все гении совершают самоубийства. Хочу предупредить, что под гениями я подразумеваю не Эдисона или Галилея, а тех, кто осознал пустоту существования. Они не оставляют имен в истории, а просто отрекаются от жизни.

Я бы не хотел, чтобы меня ставили в один ряд с теми, кто кончает жизнь самоубийством из-за издевательств, увольнения, безответной любви и прочих мелочных причин. Я не бегу от реальности. Я лишь опускаю занавес этого пустого и бессмысленного театра.

И, не поймите меня неправильно, я вовсе себя не ненавижу. Наоборот, очень люблю.

Возможно, среди вас есть те, кто спросит, почему же я, в таком случае, собираюсь покончить с собой? Так вот, есть люди, которые совершают самоубийства, потому что ненавидят этот мир и себя, и нет ничего удивительного в том, что есть люди, которые делают это по прямо противоположным причинам.

Люди по-разному выражают любовь.

Глупо желать бессмертия.

Люди умирают, потому что живут. Живут, потому что умирают.

Люди, которые не умирают, не живут.

Жизнь без смерти лишена блеска.

Жизнь похожа на домино. 

Мы старательно расставляем костяшки одну за другой. Но однажды они все равно упадут... И я считаю, что раз уж я все равно умру, так могу, по крайней мере, сам решить, когда именно. Ведь если кто-то уронит домино, которые расставлял ты, тебе будет обидно. Здесь тот же принцип.

Итак, я умру.

Я уже закончил расставлять домино.

Кстати...

Тот факт, что я в данный момент пьян, не имеет к этому никакого отношения.

Воскресенье

– Здравствуйте, я организатор самоубийств, – сказал парень, улыбаясь, когда я открыл дверь в старой прихожей. Это была слишком идеальная, даже настораживающая улыбка.

Черный.

Этим словом я могу описать мое впечатление от этого парня.

Черные зрачки. Черные длинные волосы. Черные перчатки. Черные кожаные туфли. А еще черный белый халат. Довольно противоречивое выражение, но оно как нельзя точно описывает его одежду.

Жуткий черный парень, похожий на труп ворона, промокшего под дождем.

– А, здрасьте. Проходите, – сказал я неоднозначно, пытаясь воскресить в памяти события вчерашнего вечера.

Вчера вечером я пил алкоголь, которого раньше не пробовал, и нажрался до бесчувствия.

В общем, решил умереть и начал искать в интернете способы самоубийства.

Это неважно, конечно, но я, ни разу не участвовал в драке. Моя самая большая травма за всю жизнь – растяжение связок. Я «пацифист», который ради скорейшего излечения от простуды готов принести в жертву хоть сотню человек.

Можно сказать, что я трус. Мерзкий человечишко.

Короче говоря, я не люблю боль. Просто ненавижу.

Вскрыть себе вены я не смогу. Но уважаю людей, которые способны на это.

Спрыгнуть с крыши тоже не вариант. Больно.

Утопиться в море не вариант. Я плавать не умею. Хотя, может, так оно и лучше? Нет, возни много. Угу, пас.

Предаваясь печальным мыслям, я продолжал искать, и взгляд зацепился за словосочетание:

– Организатор самоубийств?..

Незнакомое словосочетание. Я, особо не задумываясь, открыл эту страницу.

Черный фон. Белая надпись крупным шрифтом Mincho: «Организатор самоубийств»; внизу мелким шрифтом: «Я живу, чтобы люди умирали. Я помогу Вам отправиться в иной мир».

Простенький сайт, состоящий из названия, двух предложений и номера телефона.

И чё за хрень?

Подумал я, но этот сайт меня заинтересовал.

Привлек. Пленил. Круто звучит, но бог с ней, с причиной. Я достал мобильник и набрал номер, указанный на сайте. И потом, видимо, алкоголь ударил в голову, потому что с этого момента я ничего не помню.

Очнулся – за окном уже утро.

Сегодня воскресенье.

После сна про эскадрилью и байкеров я снова заснул, как вдруг раздался дьявольский сигнал бедствия, который мог бы заставить даже повелителя царства мертвых, Аида, заткнуть уши, а проще говоря – звонок.

Я, как был в свитере, еле поднялся и с небольшим раздражением открыл дверь.

Все, конец воспоминаниям.

Я наскоряк прибрался в комнате. К счастью, я только вчера делал уборку, поэтому было чисто. Ступить было где. Порнография спрятана. Идеально. О большем и мечтать нельзя.

Я предложил этому подозрительному типу, организатору самоубийств, присесть, заварил пакетированный чай, подал на стол и сел напротив.

– Благодарю Вас за то, что решили воспользоваться услугами организатора самоубийств, – сказал парень, улыбаясь.

У него были правильные андрогинные черты лица. Вероятно, он был старше меня, но с натяжкой его можно было назвать старшеклассником. Кожа белая как кость, волосы черные как смоль, удлиненный разрез глаз. Когда он смеялся, глаза превращались в щелочки.

– Меня зовут Ёмидзи.

– Ёмидзи? – переспросил я.

– Да, – кивнул он и протянул мне черную прямоугольную бумажку. Это была визитка. Она была оформлена, как и веб-страница – на черном фоне белая надпись: «Организатор самоубийств Ёмидзи». «Ёмидзи» было написано катаканой^[1].

Это имя или фамилия?

– Э-э, Ёмидзи-сан, верно?

– Да, – улыбнулся Ёмидзи, – но могу я Вас попросить не использовать учтивую речь по отношению ко мне?

– Что? Почему?

Ёмидзи выглядит старше меня, поэтому, как и любой японец, я использую учтивую речь, таков обычай. Лично я терпеть не могу молодежь, которая не может ее использовать.

– С клиентами я всегда общаюсь учтиво, потому что хочу быть дружелюбным, – Ёмидзи слегка надул губы. – При этом я не люблю учтивую речь. Японцы могут говорить учтиво с собеседником, но не испытывать к нему уважение. Это лицемерие какое-то. Поэтому прошу Вас не использовать учтивую речь по отношению ко мне.

Сам Ёмидзи был учтив.

Странный парень.

– Ладно. Ёмидзи-сан...

– Просто Ёмидзи.

– Хорошо. Ёмидзи...

– Да?

Ёмидзи склонил голову набок. Я подумал, что он милый. Вот я придурок!

– Ёмидзи – это имя или фамилия? Или, может, вымышленное имя для работы, кодовое имя?

– Решайте сами.

– А?

Бессмыслица какая-то.

– Мое имя – ничтожная мелочь, так что какая разница? Можете интерпретировать как Вам угодно.

– И как это понимать? Ладно, а какими иероглифами пишется?

– Это тоже на Ваше усмотрение. Прошу прощения, – Ёмидзи достал из моей сумки лист бумаги, взял свою ручку и начал писать.

– Можно записать как «дорога в обитель мертвых», «читающий смерть», а также «ночной путь», «познающий мир» или даже цифрами «432».

Писал он изящно, в отличие от меня.

– Не въезжаю...

– Это как писать роман.

– Все равно не въезжаю.

– Важно не то, что хочет написать автор, а то, как воспримет это читатель.

Он закончил писать и очаровательно улыбнулся.

– Я зеркало, в которое Вы смотритесь, и Вы определяете мою ценность...

Его жуткая убедительность пугала меня, я сглотнул. По спине пробежал неприятный холодок, как будто рядом проползла ядовитая змея.

– Что ж, пусть будет на катакане... – смог из себя выдавить я, и Ёмидзи улыбнулся.

– Итак, перейдем к делу, – Ёмидзи хлопнул в ладоши.

– Извини, конечно, но вчера я напился, поэтому не помню, что я там по телефону говорил, – сказал я честно и с чувством вины.

– Ну и ну, как я и предполагал. Вы мне показались странным клиентом.

– А? Я какую-то глупость сморозил?

– Вы назвались Сидом. Неужели, это настоящее имя?

– А-а...

Похоже, из-за выпитого язык меня плохо слушался, и ему послышалось «Сид», а не «Сидо».

– Можете быть Сидом. На катакане, как и «Ёмидзи».

Так я стал Сидом. Не-е, мне не идет.

– Объясню все еще раз с начала.

За все время разговора Ёмидзи ни разу не скорчил недовольную физиономию.

Кстати, хоть я и был пьян, я ничуть не жалею, что позвонил ему. Я и вправду хочу умереть.

– Во-первых, оплата – сто тысяч иен.

– Дешевле, чем я предполагал...

Для меня, как для студента, сумма, разумеется, немаленькая, но в качестве оплаты за то, чтобы прекратить существование – слишком дешево, по-моему.

Такое чувство, что твою жизнь оценили в сто тысяч иен.

– Кем бы ни был клиент, оплата фиксированная, – сказал Ёмидзи, словно прочитав мои мысли. – Но есть одно условие.

– Условие?

– Вы должны оставить завещание. В противном случае, цена возрастет в сто раз и составит десять миллионов иен.

Что ж это за бизнес такой?

– ...Ясно. Завещание напишу.

– Большое спасибо. Мне больше по душе, чтобы вы оставили завещание, чем брать с Вас десять миллионов.

Он неприятно хихикнул.

У этого парня лицо как стандартная экипировка. По нему не понять – то ли улыбка фальшивая, то ли искренняя.

– И как Вы предпочитаете? У Вас есть какие-нибудь пожелания? Лучше, чтобы родственники Вас сразу нашли или не нашли вовсе?..

– Чтобы без боли, – сказал я тут же.

– Хорошо, – Ёмидзи натянуто улыбнулся. – Вы хотите, чтобы было понятно, что это самоубийство, или представить все как несчастный случай? Также можно представить это как убийство и сфабриковать улики против человека, к которому Вы питаете отвращение. Хотя лично мне этот вариант не по душе...

– ...Ммм… Ааа… Да мне без разницы. Лень заморачиваться, – ответил я, не задумываясь и попивая чай.

Как-то меня все это не особо интересовало.

– Ну и ну, – вздохнул он с удивлением.

– Сид-сан, Вы странный человек. Обычно это мне до боли в ушах приходится выслушивать: сделай то, сделай это.

– В итоге, я же все равно умру. Так какая разница, будешь ли ты следовать указаниям или нет? Я не смогу оценить твою работу.

– Тонко подмечено, – Ёмидзи радостно зааплодировал.

– Вам придется довериться мне. Вреда от этого никому не будет, и оплата не возрастет.

Я скрестил руки на груди и задумался. Но это не изменило моего решения.

– Меня все устраивает. Я ведь буду уже мертв. А как я умру, кто найдет мое тело, всполошится ли общественность, не важно. Потому что я буду уже мертв.

– А Вы проницательны. В плохом смысле. Вы не верите ни в призраков, ни в загробный мир?

– С призраками не встречался, в загробном мире не бывал. Пусть даже призраки и существуют, я не могу ни увидеть, ни прикоснуться к ним, так что все одно.

Я вздохнул и окинул взглядом комнату.

– Взять, к примеру, эту комнату. Несколько лет назад здесь похититель убил заложницу и себя... Я здесь почти год живу, но за это время ничего необычного не видел и не ощущал. Я даже рад, что квартплата такая низкая.

Это правда. Я не верю в существование ни призраков, ни души, поэтому я страшно обрадовался, когда узнал об этой комнате.

Когда я говорю об этом, все знакомые стараются сменить тему, но Ёмидзи, почему-то, был рад: «Ну надо же».

– Подведем итоги. Сид-сан, Ваше желание – чтобы без боли, значит, проведем эвтаназию с помощью медикаментов. Ликвидацию последствий и прочее Вы оставляете на мое усмотрение. Все верно? – обобщил Ёмидзи. Не похоже было, что он делал записи – запомнил, наверное.

– Да, верно.

– Спасибо, что облегчили мне задачу. Вот бы все были такими же, как Вы, – то ли похвалил меня, то ли подколол.

Ёмидзи взял чашку с чаем, наверное, чтобы сделать передышку, но не донес ее до рта. Посмотрел на нее и как ни в чем не бывало поставил на место.

Этим он как будто бы хотел сказать: «Стану я ЭТО пить, что ли?!» Но, ни один мускул не дрогнул на его лице. Видимо, решил сделать вид, будто бы этого чая не было.

Невоспитанный тип.

Хотя, наверное, это моя вина. Я поленился и заварил завалявшийся и уже использованный чайный пакетик... Да, это полностью моя вина. Я сам, когда пил, почувствовал странный вкус.

– Ёмидзи, ты пришел не для того, чтобы остановить меня... – вдруг выпалил я.

– Что?

– Ну... Я никогда не слышал об организаторе самоубийств, поэтому решил, что за этим скрывается какая-нибудь религиозная организация, которая отговаривает людей, желающих покончить с собой, от задуманного...

Я смутился и опустил глаза. В комнате воцарилось неловкое молчание.

– Сид-сан, почему Вы решили покончить с собой? – спросил Ёмидзи, склонив голову набок.

Я сделал паузу и с важным видом сказал:

– Тебе не кажется, что в жизни нет смысла?

– Люди умрут, рано или поздно. Я уже говорил, что не верю в загробный мир, поэтому, когда человек умирает – это конец. Даже если твое имя войдет в историю, даже если ты оставишь прекрасных потомков – все бессмысленно. Ведь когда ты умрешь, ты просто исчезнешь. Лишишься своей личности.

Что-то я разболтался.

Об этом я говорил только своему лучшему другу Фуве.

– Жизнь, она похожа на домино, тебе не кажется? Все равно однажды костяшки упадут, но мы упорно продолжаем расставлять их. Но домино должны упасть. Я не хочу, чтобы кто-то другой уронил их. То есть, я не хочу, чтобы меня убили, или погибнуть в результате несчастного случая. Продолжительность жизни тоже своего рода «кто-то другой». Она не зависит от твоей воли. Я хочу сам уронить костяшки. Хочу сам умереть.

Ёмидзи слушал меня спокойно и с наслаждением.

– Человекосмерть, – проронил он.

– Что? Человекосмерть?

Незнакомое слово.

– Мне не нравится выражение «человеческая жизнь». Человек живет. Вам не кажется это неправильным? Человекосмерть. Это больше подходит. Люди не живут, они умирают.

– Да, может быть... Нет, ты прав.

Человекосмерть, да? Интересные вещи говоришь.

Антоним слова «умереть» не «жить», а «родиться». В таком случае, что значит «жить»? Возможно, как он и сказал, «жить» значит «умирать».

Полжизни мы живем, а начиная с какого-то отрезка, умираем. Или же мы с самого начала и до конца живем, а может, умираем.

Чем больше думаешь об этом, тем более неопределенным все становится.

– Жизнь – это миг, смерть – это вечность, – сказал Ёмидзи звучно.

– Человек живет лишь несколько десятков лет. Смерть же напротив, длится бесконечно.

– Это... сомнительно. Человек умирает в мгновение ока.

– Нет, – он непринужденно покачал головой, – это мгновение длится вечно. После смерти человек продолжает быть мертвым. Смерть не кончается. Ее часто называют вечным сном. Время, когда человек мертв, гораздо длиннее, чем время, когда человек жив.

– Время, когда человек мертв... ты веришь в загробный мир?

– Нет. Смерть – это конец, но он продолжается. Поэтому такие выражения, как «мертвый человек» или «после смерти» – ошибочны, – заявил Ёмидзи.

– Смерть никогда не будет в прошедшем времени. Она всегда будет в настоящем и будущем времени.

– …

– И Ваши родители тоже сейчас благополучно мертвы.

Эти невзначай сказанные слова ошеломили меня. Наверное, глупое выражение лица у меня было тогда.

– Откуда ты знаешь?..

– Подобного рода сбор информации перед встречей с клиентом – проявление хороших манер.

– Чё?..

Это не хорошие манеры, а вторжение в личную жизнь. Большей наглости и вообразить нельзя. Так если ты наводил обо мне справки, мог бы и имя мое настоящее узнать. Но, тем не менее, он упорно называет меня «Сид-сан», издевается.

Полная бессмыслица.

– Смерть гораздо прекраснее, чем о ней думают люди.

– Понятно.

Я бы мог сколько угодно доводов привести против теории, точнее, абсурда Ёмидзи. Однако мне не хотелось возражать абсолютно уверенному в своих словах Ёмидзи, видя его улыбку.

– Сид-сан, а Вы интересный человек, – сказал он с восхищением, без капли сарказма.

– Вы не бежите от этого мира, Вы не пресытились им. Вы, следуя собственной философии, познали этот мир. Вы очень интересный человек.

Он похвалил меня? Ладно, будем мыслить позитивно.

– До этого почти все, кто обращался ко мне, выбирали самоубийство, как способ сбежать от реальности...

Ёмидзи вздохнул.

– Было немало людей, чьи причины уйти из жизни были мелочными. Возможно, для них самих они и были серьезными, но... На самом деле – мелочными. А, только давайте оставим это между нами, – Ёмидзи приложил указательный палец к губам, закрыл один глаз и мило улыбнулся, как школьница.

...Да почему же его улыбка такая милая!

Кошмар. Сердечко екнуло. Блин, я придурок! Он же парень.

Нужно вернуться на правильный путь.

Сиськи это класс!

Женские попки банзай!

Так, я в норме.

Пока я маялся дурью, Ёмидзи поднялся.

Он встряхнул свой черный белый халат.

Выступать собрался? У этого парня избыток театральности.

– Что ж, Сид-сан, Ваше самоубийство состоится через неделю.

– Неделю?

Еще так долго. Я-то думал, что умру сегодня.

– Это время на написание завещания?

– И это тоже... А вообще, это отсрочка. Я хочу, чтобы Вы еще раз обдумали Ваше решение умереть. Разумеется, если Вы передумаете, наш договор можно аннулировать. Однако, поскольку мне будет необходимо все организовать, в том числе приобрести нелегальный препарат, то, в случае отмены заказа, Вы выплатите неустойку в размере ста пятидесяти тысяч иен...

Аа... Ааа...

Да-да, понятно.

– Так вот что это за бизнес, аферист.

Отстой.

Похоже, меня обвели вокруг пальца.

– Организатор самоубийств – это довольно остроумный безнравственный бизнес. Почти все, кто хочет свести счеты с жизнью, слабы духом. Будучи не в состоянии сделать это в одиночку, они выбирают массовые самоубийства.

Я продолжал рассуждать, сдерживая гнев:

– Даешь целую неделю, а за это время любой испугается и даст задний ход. Ведь психологически эти люди слабы. И ты, Ёмидзи, без затрат и риска получаешь сто пятьдесят тысяч иен, так? – выпалил я с презрением и стал сверлить взглядом Ёмидзи.

Было досадно. Как будто меня предали.

Я думал, что этот парень не такой. Я думал, что он не один из тех, кто смотрит на тебя свысока и самодовольно навязывает свою точку зрения: «Самоубийство это плохо», или «Это жизнь, подаренная родителями», или «Если тебе умереть вздумалось, так ты способен на большее».

Самоубийство это плохо?

Идиот, что ли? Закон не запрещает самоубийство. Есть, конечно, статья за содействие и подстрекательство к самоубийству, но ни самоубийцам, ни тем, кто пытался покончить с собой, наказание не грозит. Потому что в законе это не прописано, а значит, оставлено на усмотрение каждого индивидуума. А если сожалеете об этом, создайте закон.

Жизнь, подаренная родителями?

Что за глупость? То, что подарено тебе, становится твоим. Вот это как раз таки в законе прописано. Однажды передашь что-либо во владение другому человеку, потом попросишь обратно, а вернуть не сможешь. Звучит по-детски. Когда люди рождаются, получают жизнь от родителей, а как потом ею распорядиться, решают сами.

Если умереть вздумалось, так ты способен на большее?

Чушь собачья. Умереть вздумалось – умри.

Умоляю, умоляю, не навязывайте свое мировоззрение.

Не думайте, что вы правы.

Не думайте, что все люди похожи.

Все люди разные, и это прекрасно – так, вроде, говорят.

Поэтому, до тех пор, пока это не противоречит закону, пока это не мешает другим, люди не должны отрицать систему ценностей других людей.

Я не считаю, что все люди должны покончить с собой.

Просто... я хочу умереть.

Вот и все.

– …

Ёмидзи слушал молча и не вступал в полемику. Немного спустя с его бледных губ слетели слова:

– Семьдесят шесть...

Из-за челки я не увидел его глаз, но увидел кривую ухмылку.

По спине пробежал холодок.

Что-то странное исходило от Ёмидзи и пронзало мое тело.

– Число человек, которым я помог покончить с собой.

Покачиваясь как призрак, он медленно поднял голову.

– Все, что Вы сейчас сказали, правильно. Ведь сотни человек уже отказались от мысли о самоубийстве. Да-а, скучно... Скучно...

Ёмидзи вдруг приблизился ко мне и заглянул в глаза. Вся его миловидность бесследно исчезла, лицо исказила гримаса безумия. Хотелось завопить, но я подавил в себе желание. Хотя, не то чтобы подавил, просто меня парализовало настолько, что я не мог кричать.

– Вы же не предадите меня, да, Сид-сан?

Наконец-то я понял, что исходило от Ёмидзи.

Жажда крови.

Я часто читал об этом в манге, но в реале ощутил впервые. Это мир, в котором живет этот парень. Вокруг тела будто огромная змея обвилась – не пошевелиться, спина взмокла от пота.

Ёмидзи захихикал и повернулся ко мне спиной.

– Что ж, увидимся через неделю.

– ...каков твой интерес в этом?

Мой голос был хриплым, ноги стали ватными, я не мог встать. Ёмидзи оглянулся, встряхнув своими черными волосами и черным белым халатом.

– На самом деле я писатель. Моя цель – заполучить Ваше завещание. Я воспользуюсь им как справочной литературой и напишу произведение, наполненное реализмом...

– Что?..

Разве о таком говорят? Погодите-ка... Это шутка такая?

– Понят...

Я хотел было закончит фразу, но Ёмидзи прервал меня и до жути невинно улыбнулся.

– Как Вам такая дешевая шутка?

– Что за...

Я же почти поверил. Можно с уверенностью сказать, что его цель не столь мирная.

– К тому же, я Вам ведь уже говорил.

– А?

– Вы определяете мою ценность. Я – организатор самоубийств. Вот и все.

Прикоснувшись к ручке двери, Ёмидзи обернулся еще раз:

– See you again, Mr. Sid. – Почему-то он попрощался по-английски (а произношение у него хорошее), улыбнулся напоследок и ушел.

Меня наконец отпустило, и я рухнул на пол.

– Странный парень. Ладно, проехали.

Итак, я умру через неделю.

Если подумать об этом... Нет, даже если и думать об этом, это ничего не решит.

(обратно)

День 1. Убийца Дуриан

Люди не могут жить, никого не убивая. Для начала, они убивают ради пропитания.　

Удивительно, но без животной пищи, на одной воде и кислороде, человек может продержаться не больше месяца. И питаться камнями и песком он не может.

С самого рождения нас принуждают забирать чужую жизнь. Ни одно живое существо не может выжить, не лишая жизни другого. Ну, растения в расчет не берутся. А также вирусы, потому что непонятно, относятся ли они к живым существам.

Таким образом, без «смерти» невозможна «жизнь». Не только эмоции, но и само строение живых организмов подчинено этому правилу.

Чтобы жить, живые существа убивают.

Человек не может жить один. И это не какая-то романтическая любовная мудрость, выражение любви к семье или наивные слова дружбы. Это реальность, от которой никуда не деться.

Жить – значит убивать. И люди убивают. Не только ради еды.

Похоже, люди отличаются других существ.

Войны, убийства, смертная казнь, охота, рыбалка и самоубийства.

При встрече с убийцей скажу ему: «Раз убил, то и ешь».

Мусорные контейнеры при магазинах и ресторанах запирают на ключ. Это что, своего рода намек бездомным, чтобы они все сдохли? Мы устанавливаем рядом с кассовыми аппаратами коробочки для пожертвований для несчастных детей на другом краю света и при этом желаем, чтобы бездомные сдохли, потому что они мусорные баки опустошают?

Забавно.

И кто из них более несчастен?

Лично я не считаю, что страна, в которой ежегодно совершают самоубийства 30 тысяч человек, достойнее страны, которую может осчастливить и корка хлеба. Пожертвования – это символ распущенности и надменности богачей.

Думаю, мне, желающему покончить с собой, не хватает убедительности.

Что-то я затянул, а ведь лишь хотел сказать: «Я голоден». И ничего больше.

Понедельник

Удивительно – через неделю я умру, а голод все же испытываю. Видимо, мое тело кричит: «Живи!». Притворюсь, что никого нет дома, и никто не слышал этот крик. Я уже решил, что через неделю покончу с собой.

Итак, я направился в ближайший магазин. Сегодня будний день, а, значит, занятия в университете есть. Я умру через неделю, так что, посещать занятия смысла нет. Собственно говоря, посещаемость у меня и так не очень, в кружках не состою.

Я одинок. Но таким я себе нравлюсь, и именно поэтому ничего не могу с собой поделать. Я выше одиночества.

В общем, сидел дома и валял дурака, но вот младшая сестра Аполлона – Артемида, то есть луна, взошла на небе, и голод дал о себе знать.

Я шел ночью, играя в «если упадешь с бордюра, тебя съест акула». Ах, упал! Аааааааа! Шутка.

Рука дрожала, держа битком набитый покупками пакет. В нем еды на два дня и любимый журнал манги. Сегодня понедельник.

К моему великому сожалению, выпуск моей любимой манги «Боги Греции» закончился на прошлой неделе. Я не преувеличу, если скажу, что лишь благодаря этой манге я до сих пор не покончил с собой. Меня увлек сюжет, поэтому я не мог умереть. Но она закончилась.

«Боги Греции» были моей библией, учебником, другом сердечным. Дома у меня есть 56 томов манги и 2 тома фанбука. Жаль, что не купил последний том. Ну да ладно. Для меня «Боги Греции» закончились на прошлой неделе.

Прочитав развязку финальной истории, я разрыдался, несмотря на то, что читал я в магазине. Смущенное лицо продавца до сих пор ярко и отчетливо всплывает в моей памяти.

Этот мир мне уже безразличен.

Причина мелочная, говорите? А по мне, жестокость и безработица в сотни раз мелочнее. Это и есть система ценностей. Я не понимаю других, другие не понимают меня.

Я иду по знакомой дороге. Уличные фонари частично освещают ночной путь.

Вдруг.

Впереди в свете фонаря я заметил человека. На нем было коричневое пальто и черная шапка, надвинутая на глаза. Пальто было наглухо застегнуто, но виднелись красивые обнаженные ножки. Это была девушка.

...Эксгибиционистка?

Я осознавал, что, возможно, это я извращенец, раз, увидев девушку в пальто, мне в голову пришла такая мысль. Меняться я не собираюсь. Извращенцы размножаются, как раковые опухоли дают метастазы, и нет на них управы.

Внезапно эта эксгибиционистка побежала. Вот странная.

Мне-то все равно, пошел дальше. Я решил выпить овощной сок, который только что купил, и начал рыться в пакете. Вдруг она на меня налетела. И это была не случайность, а серьезное столкновение. В руке она сжимала нож.

Хвастаться здесь нечем, но... Хотя нет, моим неумением готовить вполне можно похвастаться. Насколько я плох? Настолько, что не различаю латук, белокочанную и китайскую капусту. До недавнего времени я думал, что если есть редька, то должны быть овощи со средним и маленьким корнями^[2]. Также я думал, что перец не едят.

Иными словами, ножа я уже год как не видел. И за это время он, по всей видимости, эволюционировал в орудие убийства. Как там говорится – три дня прошло, а рост на лицо?

Да что я несу?!

Ведя внутренний диалог сам с собой, я видел, как нож вонзился. Чтобы достать сок, я поднял пакет на уровень груди, и нож вонзился… в журнал манги.

Чуть было не было...

Журнал спас мне жизнь. Если бы это был тонкий журнал мод, его бы проткнуло насквозь. Если бы я следил за модой, то сейчас был бы уже мертв.

А ты молодец. Даже без «Богов Греции» ты справишься. Развитие электронных книг, деятельность издательств тоже сопряжено с трудностями, так что ты и на следующей неделе постарайся!

В душе я всячески благодарил своего спасителя, и...

– Ааааааааааа!

Да, я убежал.

Строил из себя крутого, но я трус.

Само собой, она погналась за мной.

Девять часов вечера. На пустынной улице нет ни души. Я играю в салки с девушкой. Ну, как играю – убегаю от убийцы.

Это не смешно...

– Хха... Хха... Гха... Хха.

Я бежал изо всех сил, но с непривычки дышать становилось труднее. Пакет не раз ударял меня в бок – больно. Думал выбросить его, но внутри мой спаситель, поэтому я засомневался.

– ...Проклятье! Я хочу умереть, но боль ненавижу!

Да и не готов я еще: не убрал эротические журналы из-под кровати, не удалил из компьютера адреса порно-сайтов. А еще у меня есть кое-что неприличное, и снова кое-что неприличное, и еще кое-что неприличное. Ух, у меня что, только это и есть?

Хоть я и сказал Ёмидзи с важным видом: «Все равно я умру, так что без разницы», но все-таки это неприятно. Если семья и полиция обнаружат все это, моя смерть будет выглядеть позорнее, чем жизнь. Хотя из семьи у меня только брат, я не хочу, чтобы этот придурок все это увидел!

Я перепрыгнул через ограду, ведущую в рощу. Щеку пронзила острая боль. Видимо, поранился о ветку, но не до этого сейчас. Я бегу изо всех сил, наступая на сухие листья и ветки. А девушка неустанно преследует меня.

На миг показавшаяся ухмылка усилила во мне страх.

С трудом дыша, я достал из кармана телефон. Обычно в таких случаях звонят в полицию, но я набрал последний номер, по которому звонил в последний раз, позавчера, пьяный в усмерть, – организатору самоубийств Ёмидзи.

– Слушаю, организатор самоубийств. Исполним все – от повешения до самосожжения.

Что это за реклама?..

– Это... я... Хха... Хха... Эмм... Сид, – разговаривать на полном бегу оказалось сложнее, чем я думал.

– А, Сид-сан. Что-то случилось? Вы хотите аннулировать соглашение? В таком случае, мне очень жаль. Я возлагал на Вас большие надежды...

– Да нет... Хха... За мной гонится... девушка с ножом. Хха... Твоих рук дело?

На следующий день после знакомства с Ёмидзи со мной случилась это напасть. Так что естественно, что подозрения падают на него.

– О чем Вы?

Но в его голосе слышалось удивление.

– Я не контактирую с клиентами, пока не пройдет неделя. Также я не поручаю убийства другим. Во-первых, потому что Ваше пожелание: «Чтобы без боли».

– Что тогда все это значит?! – заорал я в трубку, готовый расплакаться.

– ...Подождите. Вы сказали, девушка с ножом?.. На ней коричневое пальто и черная шапка?

– Ага. Ты ее знаешь?!

– Да, знаю. Простите, – сказал Ёмидзи виновато.

– Так и знал...

– Не поймите меня неправильно. Тот факт, что я с ней знаком, не означает, что я имею к этому отношение.

– Тогда кто, черт возьми, она такая?!

Я обернулся, и девушка, преследовавшая меня, попала в поле зрения. Меня, с недостатком физподготовки, она не может догнать – значит, и у самой ножки слабые. Я понял. Видимо, она спринтер.

– Она больна.

– Больна?

– Да. Синдром убийцы – так я это называю. Человек не может жить, не убивая животных, также и она не может жить, не убивая людей.

– Вот как... И что это...

Разговор прервался. «Что же произошло?» – спрашивал я себя, уставившись на экран телефона. Отчаяние.

Телефон разрядился.

– Да ладно... Гха... Я же главного так и не услышал. Есть ли у нее слабое место, придешь ли ты мне на помощь... От тебя никакого толку!

В том, что батарея разрядилась, виноват я, но мы забудем про это – спрячем на полку. И эта полка – моя гордость, потому что она безмерна.

Чтобы сбить девчонку со следа, я бежал по роще то в одном направлении, то в другом. Вправо, влево, назад, вперед... А, назад не стоит.

Уже минут 10 прошло с тех пор, как мы начали играть в салки.

Ноги болят. Бок болит. В груди болит.

На Ёмидзи надеяться не стоит, на моего спасителя в пакете – тем более.

Черт, я на пределе. Меня покидают не только силы, но и стимул продолжать бежать. Как-то все влом стало. Мне начинает казаться, что можно умереть и здесь.

Все равно через неделю меня не станет, любимая манга завершена, непристойный хлам... Н-да. Жаль, конечно, но ничего не попишешь.

Боль продлится всего секунду, так что какая разница? Пусть меня убьют здесь... Никаких стремлений, а точнее, желания жить уже не осталось.

И в этот миг произошло «чудо».

Пакет, в который угодил нож, порвался, и все содержимое вывалилось. Журнал пролетел немного вперед и попал прямо под мою правую ногу.

Хрясь!

Великолепное падение, можно ставить оценку за артистизм.

Меня предал мой спаситель.

Вот отстой! Молодец, сослужил службу! Я, дурак, на мгновение проникся к тебе доверием! Вернусь домой, постелю тебя под холодильник! А я смогу вернуться-то?

Руки и колени пронзила боль. Пока падал, весь исцарапался.

Сил моих больше нет.

Желание жить исчезло бесследно. Сид сдулся. Упорства изначально и не было.

Все достало. Лень даже подняться. Жить тоже лень.

Что ж, умрем.

Конец первой части.

Ждите следующее произведение от Сида-сэнсэя.

Автор погиб, книги не будет.

Я вел про себя своеобразный монолог.

Своей пятой точкой я ощущал прохладную землю, а девушка остановилась передо мной.

Из-за шапки, надвинутой на глаза, я не видел выражения ее лица. Словно жонглируя, она перекидывала нож из одной руки в другую и приближалась ко мне.

– Хха... Все. Устал бежать. Устал жить. Давай, убивай скорее, – сказал я усталым голосом и раскинулся на земле.

Давай, Жизнь, проносись калейдоскопом перед моими глазами!

...

Ничего не происходило. Какой же я все-таки одинокий... Из семьи у меня только придурошный брат, а единственный друг – Фува.

Ну и что. Себе таким я нравлюсь.

И напоследок – прости, Ёмидзи. Я нанял тебя, но вот взял и умер. И завещание еще не написал.

У меня было время обо всем этом подумать, потому что девчонка стояла и не шла меня убивать.

– Ха-а-а... – она глубоко вздохнула и опустила нож.

– В тебе этого нет, – сказала она с укором довольно приятным голосом.

Мне стало неловко от того, что я развалился перед ней, поэтому я приподнялся и сел.

Она сказала с удивлением:

– Я собиралась сегодня порубить в фарш неуклюже драпавшего от меня студентика, которого ввела в замешательство сложившаяся нестандартная ситуация...

...Жуть.

– Я хотела увидеть лицо, искаженное страхом и отчаянием! Но у тебя такое лицо, будто ты достиг просветления... Все настроение пропало. Отстой...

Вот так, ропща, она сняла свою шапку. Рыжевато-русые волосы слегка касались плеч.

Она моложе, чем я думал. Скорее всего, она важное культурное наследие Японии, проще говоря – старшеклассница. Взгляд суровый, но ясный, двойные веки. Красавица небольшого роста и с маленьким личиком.

Своими алыми губами девица, нет, девушка, сказала:

– Кричи! Вопи! Склони голову и моли о пощаде! А-а, проклятье!.. Невероятно.

Похоже, я спасен. Да. Порадуемся от чистого сердца.

– Сегодня единственный день снятия запрета в неделю…

– Что это за день такой? – спросил я. Девушка с неохотой ответила:

– День снятия запрета на убийства. Не думаю, что ты поймешь. Есть один тип – организатор самоубийств, он сказал, что я могу убивать раз в неделю.

– «Организатор самоубийств»? Ты про Ёмидзи?!

А ведь он говорил, что они знакомы.

– Именно. Ты его знаешь?

– Да. Вчера познакомились, я нанял его.

Скрывать что-либо причин у меня не было, поэтому я сказал, как есть.

– А, ты из этих – желающих покончить с собой?

– Ну да…

Девушка словно смотрела на меня свысока, стало неловко. Странное было чувство, потому что человек, который хочет совершить самоубийство, становится в глазах общественности неудачником.

Прошу не ставить меня в один ряд с жалкими индивидами, которые своими попытками убить себя взывают о помощи. Я всеми фибрами своей души желаю смерти.

– Ага-ага. Поняла. Ты с легкостью решил расстаться с жизнью… Как хорошо, что ты знаком с Ёмидзи, – она ухмыльнулась.

– Сегодня я переночую у тебя, - выпалила она.

– Чего?

Развитие сюжета как в эроге^[3]!

– Давай, поднимайся. Показывай, где живешь.

Девушка грубо схватила меня за руку и подняла. А хватка у нее сильная. Сильнее, чем у меня.

– Тебя как звать?

– Этикет предписывает сперва представится самому, прежде чем спрашивать имя собеседника.

О, впервые произнес эту фразу. В мире манги это банальная реплика, а в реальности не представляется случая использовать ее.

– Да? Ладно. Сама решу.

Иногда правда диковиннее вымысла!

– Слушай, Пирожок…

– Прости, был не прав.

Не время из себя крутого строить. И что это еще за «Пирожок»? Она назвала меня так потому, что там валяются пирожки, которые я сегодня купил?

– Меня зовут… – сказал я, немного помедлив, – Сид.

– Серьезно? Я-то думала, что ты японец до мозга костей.

– Отстань. Я Сид.

Да, я Сид. Всю оставшуюся неделю я проживу как Сид.

– Хм, да мне без разницы. Я – Ан. Красивое имя, правда?

– Похоже на собачий лай.

Звук такой, будто женщина задыхается, но вслух я этого не сказал.

– Ничего ты не понимаешь. Ан. А, н. Годзюон^[4] начинается с «а» и заканчивается на «н». Короче, я всем управляю, – громко заявила девушка Ан, уперев руки в бока. Кажется, она это всерьез, оставим без комментариев.

– А, и, у, э, о, ка, ки, ку, кэ, ко, са, си, су, сэ, со, та, ти, цу, тэ, то, на, ни, ну, нэ, но, ха, хи, фу, хэ, хо, ма, ми, му, мэ, мо, я, ю, ё, ва, о, н! А сокращенно – Ан! Ну как? Классно, правда?

– Угу, – я дал ответ, который она хотела услышать. Ан удовлетворенно кивнула.

– Сид, пойдем скорее!

Ан со всей силы потянула меня за собой и показала свою светлую улыбку.

Таким образом, в мою комнату впервые пришла девушка. Довольно милая. Хотя, похоже, она убийца…

Ан Мукудори.

Это ее настоящее имя, которое мне сообщил Ёмидзи. Пока Ан принимала душ, я поставил телефон на зарядку и позвонил ему. Я должен был знать, кто она такая. И я это сделал вовсе не потому, что мог сорваться и ринуться подглядывать за ней.

Однако же, Мукудори Ан… Звучит как «чистить дуриан^[5]».

Отлично, про себя буду называть ее Дуриан. Она ведь пыталась меня убить. Маленькая месть.

Дуриан была клиенткой Ёмидзи. Пару лет назад она заказала ему свою смерть.

– Потому что я убийца. Если ничего не предпринять, я снова кого-нибудь убью, – сказала Дуриан.

На что Ёмидзи ответил:

– Если хотите убивать, убивайте. Что в том плохого?

Затем она пробудилась, то ли после консультаций, то ли тренировок, которые проводил Ёмидзи, и стала превосходным убийцей. Жих-жих.

…И где здесь можно ее подколоть?

Я утомился, и тут Дуриан вышла из ванны. На ней был мой свитер (разумеется, стиранный). Само собой, он висел на ней мешком, но смотрелось это неплохо. Ключичные косточки, выглядывавшие из горловины, были очаровательны.

– Ах, чиста как снег! Хорошо, когда нет ограничения по времени. Я вдоволь воды истратила, чтобы смыть накопившуюся досаду. Душ и сейчас включен.

– Экология! – Я кинулся выключать воду.

Кстати, Дуриан не ходит в школу, живет в интернет-кафе, а средства к существованию получает от Ёмидзи.

Когда я вернулся в комнату, Дуриан сидела на вращающемся стуле, крутилась и веселилась вовсю: «Яхо-о-о». Но через некоторое время у нее закружилась голова.

Ну и дура. Какой же я дурак, решивший, что она миленькая!

– Ну и кто ты?

Я уселся на кровать и уставился на Дуриан.

– А? Убийца.

– Вот как? Тогда скажи, зачем ты убиваешь?

– Затем, что весело, – легко ответила Дуриан, оперевшись на спинку стула и прижавшись к ней животом. Она давала прямые ответы, как будто анкету заполняла.

– Причины получше не нашлось? Родители в детстве били. Или родители стали жертвами убийства, и ты делаешь это, чтобы выйти на убийцу.

– Не было ничего такого. Хотя бы потому, что это я убила родителей.

– Ого…

Это выше всяких ожиданий.

– Ну ты даешь… Ты их ненавидела?

– Нет. Папа был госслужащим, а мама – домохозяйкой. Они были замечательными. Я ими гордилась.

– Тогда почему ты их убила?

– Потому что весело.

– …

Я не знал, что сказать. За все время разговора Дуриан ни разу не изменилась в лице. Не было ни самодовольства, ни покаяния, она отвечала так, будто ее спросили о какой-то обыденности. Она не считала, что делает что-то плохое.

– Весело… Ты это уже говорила… Расскажи поподробнее.

– Потому что весело. Мне незачем говорить что-то еще, – ее алые губы искривила ухмылка.

– Мне доставляет удовольствие разрезать плоть. Мне доставляет удовольствие резать кости. Мне доставляет удовольствие смотреть на фонтаны крови. Мне доставляет удовольствие наблюдать за гримасой ужаса на лицах. Мне доставляет удовольствие слушать вопли.

Да, она прекрасный убийца. Образцовый убийца.

Убийца Дуриан сказала:

– Жизнь дается один раз. А раз так, тебе не кажется, что нужно делать то, что хочешь, чтобы не жалеть потом?

– Черт. Почему так? С тобой не поспоришь.

Она будто процитировала мудрое изречение. Получается, что я вроде как не прав?

– Папа говорил: «Всерьез берись за то, что хочешь делать».

– Хороший у тебя папа.

– Мама говорила: «Не важно, что говорят другие, следуй пути, в который веришь сама».

– Хорошая у тебя мама. Не поспоришь…

– Они были хорошими родителями. Поэтому я облегчила им существование.

– А вот с этим я поспорю! Смысл совсем другой! – сказал я с упорством.

Зачем облегчать им существование? Облегчи им жизнь.

Однако же Ан, нет, Дуриан хороший собеседник. Увлекательная беседа получилась.

– Скажи, Ан-тян…

– Просто Ан, – сказала она, нахмурив брови.

– Своим «Ан-тян» ты будто обращаешься со мной, как с ребенком. Это бесит, так что просто Ан.

Цепляется к мелочам.

Те, кто просит не обращаться с ними, как с детьми, понимают, что сами еще дети?

– А еще мне нравится, когда меня называют «Ан». Я ведь уже говорила, что Ан означает – начинается на «а», заканчивается на «н». – Она пристально посмотрела на меня, выпятив последнее из величайших сокровищ, которым боги наделили людей, а проще говоря – сиськи (где-то третьего размера).

– Хорошо, буду звать тебя «Ан».

А про себя буду называть – Дуриан. Ха-ха, ну как тебе?

– Спасибо. Так что ты хотел?

– Ёмидзи твой знакомый, хотя он сказал, что вы друзья, так в каких вы отношениях?

– М-м, он не совсем друг, скорее покровитель. Я убила родителей и других родственников, поэтому осталась совсем одна. А Ёмидзи заботится обо мне.

– Убийства умышленные…

– А еще он куда-то продает тела людей, которых я убиваю, и для своих целей использует. Получается, мы оказываем друг другу взаимовыгодные услуги.

Понять-то я понял.

Все-таки Ёмидзи этим тоже занимается. Может, с моим телом он поступит также. Хотя какая разница.

– Если бы не его правило – убивать раз в неделю – мою деятельность было бы невозможно скрыть. Потому что мне больше нравится убивать добропорядочных граждан. Но, похоже, от их трупов избавляться труднее, чем от трупов криминальных личностей.

Ясно. Вот почему на каждом столбе не висит объявление: «Разыскивается опасный преступник», а массовоеубийство всей семьи не всколыхнуло общественность.

– Но ты же хотела нанять его, чтобы совершить самоубийство. Чувство вины взяло верх?

– А, Ёмидзи тебе рассказал? – Дуриан почесала затылок. – Тогда я не знала, как жить. Я была на грани, но, благодаря этому, встретила Ёмидзи, о чем не жалею, – сказала она немного смущенно. И смутилась, кажется, не потому, что она убийца, а потому, что убийца взволновал ее душу.

– Ты делаешь плохо другим, – я выдохнул, – здесь следует стандартная фраза… Но я все равно скажу. Нехорошо убивать людей, поэтому прекрати.

– Нет, - тотчас же ответила она.

– Как я и ожидал.

Если бы она сказала: «Хорошо», я был бы в трудном положении.

– Я счастлива, когда убиваю людей. Зачем мне сдерживать себя?

– Ну, может, затем, что это доставляет неприятности другим? – сказал я неопределенно, и Дуриан, вероятно, вонзила в меня свой тяжелый взгляд.

– Мне-то какое дело? Да и вообще, людям интересно наблюдать за несчастьями других людей, будь то спорт или вступительный экзамен. Без несчастья проигравшего в этом нет ничего интересного. Поэтому я превращаю чужую смерть в собственное счастье! В этом нет ничего необычного. Я люблю убивать.

Видимо, она хотела сказать, что как бейсболист любит бейсбол, как игрок в сёги^[6] любит сёги, она любит убивать.

Эти слова, полные негодования, нашли одобрение в моей душе. Все люди счастливы – я ненавижу эту лицемерную фразу. Людям интересно наблюдать за несчастьями других. Люди не могут жить без чувства превосходства над теми, кто ниже их. Но мало людей, которые стремятся к вершине. Почти все люди просто стараются жить так, чтобы не свалиться в самые низы общества.

– Таких, как ты, называют больными синдромом убийцы?

– А, это Ёмидзи придумал. Я не знаю, есть ли еще такие, как я. Да и вообще, я нормальная. Родилась такой. По мне, так это все остальные больны.

– Ясно… Я тебя понял.

– Что будешь делать? Заявишь в полицию? Поскольку ты знакомый Ёмидзи, я подумала, что ты этого делать не будешь, потому и пришла сюда…

– Не буду я заявлять в полицию. Ты ж меня убьешь за это.

– А? Что ты несешь? – Дуриан издала стон раздражения. Словно кошка, обнаружившая мышь, она наклонилась вперед – вот-вот набросится.

– Не смейся надо мной. Убийство – мое хобби и смысл жизни. Я не убиваю людей, чтобы заставить их молчать, или по любой другой дурацкой причине.

Это гордость?

Убийца Ан Мукудори. У этой девушки есть ее собственная философия жизни.

– Да мне без разницы. Главное – не убивай меня, – да, именно это я и хотел сказать.

Пусть она убила родителей или кого еще, я не собираюсь покрывать ее, но и мешать ее счастью я не намерен. Если бы я это сказал, прозвучало бы круто, но на самом деле – мне все равно. Мне нет дела до того, где и как умирают незнакомые мне люди.

Кто-то решит, что я бессердечный, но это не так. По крайней мере, я не хочу, чтобы жители Японии так меня называли. Японец живет и одним этим фактом словно бросает на произвол судьбы жителей развивающихся стран. Даже если будет возможность спасти чью-то жизнь за 120 иен, японец купит сок. Иногда люди спрашивают себя, скольких детей можно спасти на эти деньги, и проводят сбор средств на дорогостоящие операции.

Лицемеры.

Скажу честно, мне все равно, сколько детей умирает на другом краю земли. И я буду покупать сок.

– Не убивай меня. Других – пожалуйста, мне все равно. А если получится, убей и моего брата.

Она сказала:

– Тебя я убивать не буду. Один твой вид отбивает всякую охоту... Интересно, почему? Раньше такого не было. Обычно всякого, кто попадется мне на глаза, я хочу убить, – то ли похвалила, то ли подколола.

Черт. Мне гарантировали безопасность, но меня это как-то не радует. Такое чувство, будто бы я не стою того, чтобы быть убитым.

Дуриан смачно зевнула.

– Все, я спать. Не волнуйся, завтра меня здесь не будет. Я пришла к тебе домой потому, что хотела неспеша принять душ впервые за долгое время.

– Нелегко жить в интернет-кафе...

– Ах да, нужно забрать одежду из ванной... Вдруг ты решишь ее стырить, пока я буду спать.

Дуриан пошла в ванну и забрала свое пальто и шорты. А еще в руке она сжимала нижнее белье – трусы и лифчик.

– А?..

Я открыл рот от удивления, а закрыть не смог.

Она голая в моем свитере?!

Возбуждение растет, впору штаны снимать...

Уровень безопасности крайне низок. Ва-а-а, странное чувство.

– Ан! Ан! Ан, Ан, А-а-ан! Меня зовут Ан!

Игнорируя меня с моими внутренними демонами, Дуриан, напевая песенку, нырнула в кровать и накрылась одеялом.

– А можно и мне рядышком прилечь? – сказал я из вежливости, никоим образом ни на что не намекая. Никоим образом.

– Про-ошу-у. Если готов похитить мою девственность, милости просим.

Дуриан громко рассмеялась.

– Кстати, самки богомолов съедают самцов после спаривания.

Щелкнув зубами, она обратила все в шутку.

– Их твоих уст это звучит совсем не смешно.

Ухмыльнувшись, я лег на полу.

Спокойной ночи.

(обратно)

День 2. Мой друг Фува

У меня есть лишь один человек, которого я могу назвать другом. Не то чтобы одному мне было одиноко, я и без друзей могу наслаждаться жизнью. Но есть один дорогой мне человек, которого я могу назвать близким другом. Его я люблю. С ним можно было бы и в более близкие отношения вступить. Кстати, его зовут Фува.

Нехорошо...

Возможно, кто-то подумает, что у меня есть наклонности гея, вспомнить хотя бы случай с Ёмидзи...

Так.

Сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи, сиськи.

Думаю, этого достаточно.

Вернемся к си... к основному вопросу.

В общем, единственный человек, которого я могу назвать другом, это Фува. Я не схожусь с людьми, которые мне не нравятся, общение с неинтересными людьми считаю пустой тратой времени. Я не испытываю необходимости в привязанности к другим людям.

Фува – исключение. Он мой близкий друг. Самый близкий друг. Только ему я рассказал о своем желании покончить с собой, о своей системе ценностей и философии жизни. Он по-доброму посмеялся и сказал: «Ты и вправду занятный».

Ах, обожаю тебя, Фува.

Проходим «like», превосходим «love», обходим «kill» – в итоге, like.

И поэтому я решил сообщить только Фуве о том, что через неделю я умру.

Вторник

Утром проснулся – Дуриан уже не было. Как и 12526 иен, которые были в бумажнике. Даже мелочь выгребла, чертова девка с ножом. Спасибо, что карточку оставила. Хотя она, наверное, подумала, что без PIN-кода все равно не смогла бы ею воспользоваться. Еще пропали ножницы и резак. Не хочу думать, для чего она будет их использовать.

– Вот сучка, попадись мне только! – крикнул я, выпуская пар.

Мое внимание привлекла одна вещь – брошенный на кровать свитер.

– ...

Значит, Дуриан переоделась в свою одежду и ушла.

– Сложила бы позаимствованную одежду, что ли, – голос был сухим. Спросонья в горле пересохло, ага.

В комнате кроме меня никого не было, но я все же, оглядываясь по сторонам, взял свитер в руки. Еще теплый.

– ...

Черт. Дуриан всю ночь спала в этом свитере. В нем должны были остаться ее частички. К тому же, она спала обнаженной.

– ...

Сердце бешено забилось. Даже сильнее, чем когда она пыталась меня убить.

Ааа, что же делать?

Если я попробую понюхать его, я стану конченым человеком. Хотя нет, это еще ничего, но если я одену его, то действительно стану конченым извращенцем.

– Ааа, за ночь я вспотел, – вдруг начал я говорить сам с собой. – Фу, как противно. Хочу переодеться. Ой! У меня же в руках свитер!

...Мне казалось, что я нерационален, но разве мог я отступить?! Вперед до конца!

– Сами боги велят мне переодеться в этот свитер. Угу. Ну, раз боги велят, выбора нет. Это же, как-никак, боги.

Дыхание участилось, желание возросло.

– Что ж, пе-пе-переоденусь...

Я преодолел дрожь в руках. Подумал, что сперва нужно снять одежду, которая на мне, а свитер пока отложить... И в этот момент что-то выпало из него. Это был нож. Нож, который я видел вчера, нож Ан. Он воткнулся в пол в сантиметре от моей ноги.

– Ха-ха...

Холодный пот тек ручьем.

Вот тварь, ловушку устроила. А может, просто забыла?..

Напряжение резко спало, я бросил свитер в стиральную машинку. Слегка сожалел.

Оставим шутки.

На сегодня у меня есть дело. Важное дело, важнее, чем похороны родителей – навестить лучшего друга Фуву.

«Дзинь-дзинь», – зазвенел колокольчик над дверью, когда я вошел.

Кафе «Фрэнд».

Это небольшое кафе: места у стойки и три столика на четырех персон огорожены перегородками. Кроме меня посетителей не было, только хозяин заведения неспеша молол кофейные зерна в этой, как его (забыл, как называется).

Хозяин заметил меня и поднял глаза:

– Добро пожа... Сидо, ты, что ли? Хорошо, что пришел.

– Хозяин, мне как обычно.

– Ох и любишь ты эту фразу... Хорошо, – сказал хозяин, то есть мой лучший друг Фува.

Чего уж скрывать, Фува – хозяин этого кафе. Ему тоже 19 лет, но, тем не менее, он уже состоявшаяся личность.

С Фувой мы со старшей школы дружим и в университет вместе поступали, на один факультет. Но летом прошлого года он бросил учебу и стал владельцем кафе.

Под влиянием манги, которую я тогда читал, я сказал ему в шутку, процентов на десять в шутку: «Вот бы у меня было такое укромное место – кафе – куда бы я мог прийти и сказать: «Хозяин, мне как обычно». Фува, открой кафе, а?» – на что он совершенно серьезно ответил: «Благодаря тебе я принял решение. Спасибо».

На следующий день он забрал документы из университета. Я был в шоке.

Это кафе принадлежало родственникам Фувы, но они погибли в аварии, и кто-то должен был взять на себя бразды правления. Фува любил это кафе и был на перепутье – либо продолжать учебу, либо унаследовать кафе. И сказанные мной слова он принял за божественное откровение. Я чувствую свою ответственность за произошедшее. К счастью, он неплохо справляется.

– Пожалуйста.

Я сидел за стойкой, и Фува поставил передо мной чашку. Наслаждаясь ароматом кофе высшего сорта, я отпил немного.

– Вкусно. Твое мастерство стало лучше, Фува.

– Да неужели? Ты не понимаешь вкуса кофе. В прошлый раз я налил тебе обычный баночный кофе, и ты сказал то же самое.

– Это вежливость. Ложь сглаживает отношения между людьми. Да, Фува, ты и сегодня отлично выглядишь.

– Ха-ха, ты все такой же занятный, – сказал Фува свою коронную фразу и рассмеялся.

У него приятная и ясная улыбка. Черные короткие опрятные волосы, совсем как в школе, когда он занимался футболом, поджарое тело – наверное, он и сейчас тренируется. Если бы моя жена изменила мне с Фувой, я бы простил ее. Настолько он хороший парень. Я бы и сам был бы не прочь... Нет, нет, нет, я придурок!

– Сидо, как учеба? – начал беседу Фува, облокотившись о стойку.

...Это, конечно, не важно, просто он меня назвал «Сидо», хотя я решил прожить оставшуюся неделю как Сид. Хотя смысла в этом нет.

– Все по-прежнему. Одни скучные лекции.

– Скучными они кажутся потому, что ты их не слушаешь. Любая лекция по-своему интересна, внимательно послушаешь ее и почерпнешь что-то полезное.

Выслушав нотации, я слегка впал в уныние.

– Ты жалеешь, что бросил универ?

– Я солгу, если скажу, что нет... Но не ты несешь за это ответственность, я сам выбрал свой путь.

– Не волнуйся, я известен отсутствием чувства ответственности.

А также отсутствием друзей, усердия и достижений.

– Ха-ха, да, верно. Мне нравится владеть кафе. Много старых знакомых заходит сюда. Вот недавно... Позавчера Морихара-тян приходила.

Правда? Морихара-тян?..

– А, ага, это та, с двумя глазами. И как она?

– Сидо, ты не запоминаешь людей. Такое чувство, что у тебя не память плохая, а просто тебе нет ни до кого дела.

Фува вздохнул с сожалением. Он действительно меня хорошо знает.

– Мне нечего возразить. Ты совершенно прав. Ну, так кто такая эта Моририн-тян?

– Морихара-тян. Кономи Морихара. В выпускном классе она была нашей старостой. Крутилась, как белка в колесе: принимала участие в организации ярмарок, спортивных состязаний.

Я погрузился в море воспоминаний.

– ...Да-да, я начинаю припоминать. А, вспомнил.

– Ты неисправим. Так вот, она узнала, что я владелец кафе, и пришла навестить. Она сейчас учится, хочет стать сертифицированным аудитором. Со школы не изменилась – такая же открытая, серьезная, хорошая девушка.

Открытая, серьезная, хорошая... Хмм.

– По одному твоему рассказу я понял, что с ней мы не поладим.

– Потому что у тебя извращенная натура, – Фува усмехнулся. – Морихара-тян по-настоящему хороший человек, она из тех людей, которые нравятся всем.

– Таких людей не существует.

В ответ на мой сарказм Фува совершенно серьезно ответил:

– Да, не все друзья становятся лучшими. Льстецов никто не любит. Но она не такая. Она всегда была вежлива со всеми, уважала чужое пространство.

– Какой бы ни была Моририн-тян, людей, которых все любят, я ненавижу. Смотри-ка, вот и не стало человека, которого все любят.

– Понятно. Ты все такой же занятный.

Фува рассмеялся, показав ряд белоснежных зубов. Я тоже рассмеялся.

Я наконец-то допил кофе – не люблю ничего горячего.

– Фува, налей еще чашечку.

– Хорошо.

– Запиши на мой счет, – сказал я, скептически улыбаясь.

– Ты ведь просто хотел сказать эту фразу, а сам всегда исправно платишь.

– А что плохого? По-моему, круто звучит: «Запиши на мой счет».

Даже в близких отношениях важен этикет. А если это Фува, то тем более.

– Снова манги начитался? Повзрослей уже.

– Нет, спасибо. Я даже не хочу представлять себе жизнь без манги. Второй по значимости человек, не считая меня, которого я уважаю – Осаму Тэдзука-сэнсэй.

Кстати, первый по значимости человек, не считая меня, которого я уважаю... Фува, это ты.

Кстати, первый по значимости человек, которого я не уважаю, точнее, которому я желаю смерти – мой брат.

– Я уже сто раз это слышал. Значит, тот, кого ты уважаешь больше всего – ты сам?

– Да, самоуважение, свободолюбие. Себя я уважаю больше всех в этом мире и больше всех люблю.

– Чертов нарцисс.

– Ты неправ. Нарцисс – это человек, который считает себя красивым. Я же не считаю себя таковым. Просто я себя обожаю.

– Это одно и то же. Таких самовлюбленных людей, как ты, я еще не встречал.

– Вообще, это все вокруг странные. Человек живет с «собой», поэтому нужно полюбить «себя». Иначе жизнь станет неинтересной.

Действительно странно. Почему все люди не могут полюбить себя?

– Не у всех это получается.

Фува со скучающим видом пожал своими крепкими плечами.

– Сам подумай, человек больше всего времени, с самого рождения, проводит с «собой». С «собой» человек живет дольше, чем с родителями, «себе» он ближе, чем друзья, взаимоотношения с «собой» интимнее, чем со второй половинкой. В итоге, зарождается любовь.

– Предлагаешь объективно взглянуть на себя?.. Но ты говоришь, что человек живет с «собой», значит, этот «ты» тоже живет с «собой», как быть с ним?

– Об этом нельзя думать. Все знают, что внутри Микки Мауса человек, все знают настоящий возраст сэйю.

– Что ты несешь?.. – сказал вдруг Фува разочарованно.

– В общем, ты живешь с «собой», и никуда от этого не деться. В манге часто пишут, что люди могут меняться – так вот, это вымысел.

– Вот как? А я считаю, что люди могут меняться. Люди взрослеют. Бывает же, что человек расстается с «собой» прошлым и становится таким «собой», каким хочет быть.

– Возможно, но ты «сам» решаешь, каким «собой» стать, поэтому эта мысль противоречива.

– У тебя извращенная натура.

– Таким я себя люблю. Потому что с таким «собой» я живу.

Фува улыбнулся – то ли понял меня, то ли просто смирился.

– А может, это не ты, а весь мир извращен, – ворча, налил он новую чашку кофе. И вдруг выражение лица его стало суровым.

– Все еще хочешь умереть?

– Да, – ответил я спокойно, остужая свой кофе.

– И почему же?.. Ты же любишь себя, ты наслаждаешься каждым днем.

– Именно поэтому.

Я сделал глоток и продолжил ровным тоном:

– Я люблю «себя». Каждым днем наслаждаюсь. Даже не имея денег, я наслаждаюсь. Даже не имея девушки, я наслаждаюсь. Даже не имея много друзей, я наслаждаюсь. Я наслаждаюсь жизнью, когда ем, когда пью воду, когда дышу – мне слишком весело. Я уже вдоволь повеселился.

– Но при всем при этом есть же, наверно, наслаждения, которых ты еще не испытывал?

– Возможно. Но как бы мне не было весело, жизнь не имеет смысла. Жить бессмысленно. Плывешь ты по течению или же стремишься к успеху – все равно ты умрешь. Я уже понял этот мир.

Это не ложь и не блеф, эти слова из глубины души.

Я уже понял этот мир.

Боюсь, что понял.

И, естественно, Фува, видя мою самодовольную рожу, возразил:

– Это ты так думаешь.

– Именно. Я так думаю, таков мой мир. Жизнь похожа на домино. Я тебе об этом уже говорил? Не важно, я сам хочу решить, когда закончить. Нигде ведь не прописано, когда прекращать расставлять костяшки? Если тот, кто расставляет домино, скажет, что все, хватит – значит хватит.

Я заглянул в глаза Фуве.

– Я завершен. Осталось только уронить домино.

Фува был в растерянности, кое-как он выдавил из себя слова:

– ...Ты ведь еще жив. Значит, есть ради чего?

– Не в этом дело... Жить весело. Поэтому я смакую жизнь. Сейчас я вроде как проживаю ее остаток.

– Что ты несешь? Тебе всего 19.

– Ну, я не люблю заморачиваться. Даже умирать хлопотно. Жизнь веселее смерти.

Жить действительно просто. Ночью ложишься спать, утром просыпаешься. Ты ничего не делаешь, а время бежит. Жизнь не столько весела, сколько проста.

– Как бы тебе объяснить...

Фува почесал затылок. На его лице появилось страдальческое выражение. Видимо, он изо всех сил думает, как разубедить меня.

Мне нравится в нем эта черта – ненавязчивое дружелюбие, рожденное из чистой доброты. По-моему, это прекрасно.

Однако.

Каким бы замечательным ни был Фува, я останусь самим собой.

– Смог бы ты сказать все это неизлечимо больному человеку?

– Смог бы, – ответил я, ни секунды не сомневаясь, на вопрос Фувы.

– Другие здесь ни при чем. Кто хочет жить – пусть живет, кто хочет умереть – пусть умрет. Что с того, что в мире есть люди, которые хотят, но не могут жить? Люди есть люди. Я есть я. Да и вообще, тот факт, что я жив, не осчастливит других людей.

Я не хочу, чтобы другие понимали меня.

Как бы они не оценивали меня, я это я.

– В неизлечимой болезни нет ничего особенного. Можно сказать, что все люди в этом мире неизлечимо больны, потому что однажды они все умрут.

А называется эта болезнь – жизнь.

– ...То есть болезнь, ведущая к смерти? – сказал Фува. – Согласно Кьеркегору, это свидетельствует об отчаянии, но ты, напротив, желая смерти, стремишься к ней. Ты очень странный, Сидо.

– Возможно. Болезнь, ведущая к смерти – жизнь, – сказал я с важным видом, но я понятия не имею, кто такой этот Кьерк-как-его-там. Откуда он?

Черт. Ох уж эти умники. Считают, что знания, которыми они владеют, это общеизвестные факты. Но спрашивать тоже как-то стыдно, поэтому притворюсь, что знаю, о ком речь, и продолжу.

– Все мы страдаем от неизлечимой болезни. Именно поэтому стоит положиться на популярное в последнее время понятие «качество жизни». Я хочу, чтобы к воле пациентов было проявлено уважение.

Я говорил о больных раком на последней стадии, которым осталось не больше полугода, и которые хотят спокойно умереть, а не продолжать изнуряющее лечение.

Я говорил о себе, которому осталось где-то лет семьдесят, и который поэтому не хочет продолжать это бессмысленное занятие.

И в чем же разница между нами?

– Говоришь, будто все знаешь.

– Есть люди, которые и за 100 лет не поймут этот мир, а я понял.

– Вот как...

Фува поник, но тут же снова поднял голову, словно придумал что-то.

– А что насчет женитьбы? Детей? Тебе никогда не хотелось? Оставить потомство – это что-то вроде задачи человечества.

– Дети мне не нужны, – отрезал я.

– Ведь если у меня будут дети, я, возможно, полюблю их.

– Вот и славно. Что плохого в том, что родители любят своих детей?

На вопрос Фувы я пожал плечами.

– Так-то оно так: если родятся дети, то, вероятно, я полюблю их. Возможно, даже сильнее, чем себя, а это недопустимо. Если я не люблю себя больше всех в этом мире, то это буду уже не я.

– Это будет означать, что ты изменился. Наверно, это и значит «взрослеть».

– Допустим, но я не хочу взрослеть. Я люблю себя таким, какой я сейчас. Я не хочу меняться. Я ведь уже говорил – домино расставлены. Теперь это уже художественное произведение, сравнимое с национальным сокровищем. Если добавить в законченное произведение что-то лишнее, ты его испортишь.

– ... Ты и правда странный, Сидо, – сказал Фува, но на его лице не было той ясной улыбки, а в глазах я увидел тень печали.

Он по-настоящему хороший человек. В отличие от меня он – добряк.

– Наговорил я тебе лишнего, – сказал я, делая вид, что курю сигару.

– Ха-ха. Что это? Из какой манги?

Фува засмеялся. Похоже, мое дуракаваляние возымело действие.

Слава богу.

Хотя я действительно наговорил ему лишнего. Перед ним я раскрываю свои карты.

Когда я умру, он будет переживать? Да, ведь он хороший парень.

– Что ж, мне пора.

– Хорошо, сообщи, когда помирать соберешься.

Фува с издевкой посмеялся и пожал мне руку.

– Ага, непременно. Только тебе и скажу, Фува.

Дзинь-дзинь – я вышел из кафе. Прохладный ветерок, свидетельствующий о конце лета, коснулся щек.

– ...

Не смог сказать.

Болтал о всякой чепухе, а главного так и не сказал. Не смог рассказать я, что нанял организатора самоубийств, что в это воскресенье умру. А ведь я собирался.

– …Если бы Фува был девушкой, может, я и пожил бы еще немного.

Бурча себе под нос всякие мерзости, я ехал на велосипеде. По пути домой я заехал в лавку бэнто, в которой часто бываю, чтобы купить себе ужин. Я не умею готовить, поэтому покупаю еду либо здесь, либо в магазине.

– Добро пожаловать, – сказала юная девушка, улыбаясь своей рабочей улыбкой.

– Мне как обычно.

– Что? А, эмм... Директор!

Блин. Расслабился и ляпнул не подумав.

Извинившись перед директором лавки, я заказал бэнто. А пока ждал, смотрел телевизор, который висел на стене. Шла юмористическая передача.

– Наш сегодняшний гость – харизматичный предсказатель Соитиро Сидо-сан.

– Э! – вырвался странный возглас.

Чертов брат, снова в телеке мелькает.

(обратно)

День 3. Предсказатель-аферист Соитиро Сидо

Есть ли на свете люди, которые помнят момент своего рождения? Говорят, что некоторые люди помнят себя в утробе матери, правда, их, наверное, очень мало. Практически никто не помнит, как он родился. У всех складывается впечатление, что однажды они просто начали существовать. Именно поэтому мне кажется, что дата рождения это очень странная вещь. Люди не отдают себе отчет в том, что в этот день появились на свет, но знают эту дату.

Почему?

Потому что семья сообщила. Семья, с которой тебя связывают кровные узы, сообщила тебе дату твоего рождения, и приходится поверить им на слово.

Лично я считаю, что дата рождения абсолютно не нужна. Разве важно, чтобы кто-то, например, члены семьи, знал ее?

Семья.

Вся моя семья – брат, который на семь лет старше меня. Родителей я потерял, когда учился в средней школе, жил на попечении родственников. Однажды брат сказал: «Я стану предсказателем», – и бросил университет.

Тогда я подумал, что это бредовая идея, но мне было интересно, поэтому я поддержал его. Было интересно посмотреть, как мой брат провалится с треском. Но, к сожалению, к моему прискорбию, он преуспел в этом, и деньги потекли рекой.

Знаменитым он стал года четыре назад, но до сих пор он считается лучшим. А начал он этим заниматься примерно тогда, когда все эти гадания вошли в моду.

Всемогущий прорицатель, которому все по плечу. Эксцентричный предсказатель, которого нельзя загнать в рамки правил. И так далее. Его и сейчас превозносят.

Брат оплачивает мои расходы на жизнь и обучение. Родителей нет, стипендию не получаю, подработками не занимаюсь, наслаждаюсь спокойной жизнью в кампусе исключительно благодаря своему брату. Я должен быть ему благодарен, но я не испытываю к нему ни капли благодарности. Потому что деньги, которые он мне дает, – это плата за молчание. Он не предсказатель, а аферист. И он платит, чтобы об этом ни одна живая душа не узнала.

Среда

Проснулся в обед, ночью лег спать. Все.

...

...А? Серьезно. Все. Ничего не произошло.

В этот день абсолютно ничего не произошло. Я даже на улицу не выходил, бездельничал.

Скажете, что я попусту трачу отведенное мне время? Но безделье это тоже отличный способ провести выходные. Я на стороне всех пап этой страны, которые проводят воскресенье, ничего не делая. Папы очень устают, работая изо дня в день, так давайте дадим им спокойно отдохнуть в воскресенье.

Можно было бы перейти к следующему дню, но, раз начали, вспомним хотя бы о брате. Хоть я не хочу вспоминать.

Итак!

Далее следуют воспоминания.

Это было около года назад. Я только поступил в университет и начал жить отдельно от родни, как ко мне пришел парень.

– Какая тесная комнатушка. Были же варианты получше. Если проблема в деньгах, я дам, – сказал высокомерно парень, вальяжно сидевший на вращающемся стуле, положив ногу на ногу.

Белый костюм. Дорогие часы. Солнцезащитные очки – обязательный атрибут любой знаменитости.

Что нас связывает... Выражаясь иносказательно, то же, что и свирепого повелителя молний, всеведущего и всемогущего бога Зевса и жестокого повелителя морей, обладателя трезубца, морского бога Посейдона. Проще говоря, мы братья. Он старший, я младший.

– Мне хватит. Одному человеку много места не нужно. И вообще, если у тебя есть деньги, то это не повод разбрасываться ими направо и налево.

– Так ты обо мне беспокоишься? Как мило, братец.

– Еще чего, я о себе беспокоюсь. Если ты не сможешь зарабатывать, я не смогу существовать.

– Что ты за человек? Ты к родному брату обращаешься, так и зови меня соответственно – брат мой.

– На сей раз «брат мой»?.. Сколько раз мне придется менять обращение к тебе?

В прошлый раз было «брат», а до этого – «братик».

Я глубоко вздохнул.

Как бы то ни было, брата я ненавижу.

– Ну и каким ветром?

– Разве не может старший брат прийти посмотреть, где живет его младший брат?

– ...Тебе снова литературный негр нужен?

– Да ты догадлив, братец.

Я снова глубокооооо вздохнул. Сколько еще мне придется это делать, пока он здесь, я не знаю. Напрасная трата кислорода. Сдохни уже и тем самым внеси вклад в спасение природы-матушки.

– Книга, которую ты написал в прошлый раз, получила благоприятные отзывы. Постарайся и на этот раз. Думай об этом как о подработке.

– Люди идиоты, раз покупают эту писанину.

– Мое имя имеет огромное влияние. И потом, среди покупателей этих книг нет людей, которые бы не верили в предсказания.

– Ты не меняешься. Аферист, – сказал я с пренебрежением, но мои слова не стерли улыбку с его лица. Никакого эффекта.

– Мне не нравится это слово. Аферист обманывает людей, делает их несчастными и извлекает из этого выгоду. Я же обманываю людей, делаю их счастливыми и извлекаю из этого выгоду. Я на ступень выше простого афериста.

– Складно поешь. А раньше сам называл всех предсказателей аферистами и высмеивал их.

– То было раньше. Но теперь мои взгляды изменились. Предсказания приносят людям счастье, в том числе и мне.

– Ты стал известным предсказателем, появляешься на телешоу, о тебе пишут в журналах... И ты до сих пор не веришь в то, что делаешь?

– Разумеется. Ведь это ненаучно.

Он рассмеялся, говоря тем самым: «Не мели чепухи».

«Эх», – я снова вздохнул.

Да, мой брат предсказатель, который совершенно не верит в предсказания. С самого детства он ненавидел их. Во время утреннего гороскопа он даже выходил из себя: «Люди идиоты, раз верят во всю эту чушь», – говорил он и питал вражду ко всем прорицателям. Поэтому его решение стать одним из них меня сильно удивило.

Этот парень с врожденным красноречием, умом (не хотелось бы говорить, но и лицом он тоже вышел) в мгновение ока стал лучшим среди прорицателей. Говорят, что его стиль неподражаем. Само собой, ведь он просто тщательно готовится.

И этого придурка превозносят – мир полон идиотов.

– А если я сдам тебя?

– Тогда я не просто лишусь работы, с меня потребуют огромную денежную компенсацию и, соответственно, не будет больше тебе материальной помощи.

Верно. Лишь я один, с детства выслушивавший критику в адрес предсказаний, знаю, кем является мой брат на самом деле. Если я буду держать язык за зубами, он будет продолжать оставаться харизматичным прорицателем.

– Мы повязаны, братец. Считай, что я плачу тебе за молчание.

– Да-да.

– Одного «да» достаточно.

– Убейся.

– Хм. Все такой же язвительный снаружи, но белый и пушистый внутри братец.

– …

Он меня реально бесит.

Умри и оставь мне наследство. Вот бы его прогрессирующий рак одолел, что ли.

– Но, несмотря ни на что, я ценю тебя. К тому же, у выдающегося младшего брата есть старший – пример для подражания, как у Луффи есть Эйс^[7].

– Чего? Ты скорее как старший брат Гоку – Радиц^[8].

Выкуси.

– Что ж, надеюсь, ты напишешь еще одну хорошую книжку. Раньше я тебе уже говорил, что главное – это неоднозначные высказывания. Они могут легко запутать людей. Например: «Ты никогда не обретешь счастье». Люди ведь по-разному понимают «счастье». В общем, подобной фразой можно легко напугать и провести человека.

А ведь он прав. Я не хочу никого обижать, но, по-моему, люди, которые, даже не задумываясь над тем, что такое счастье, верят в предсказания – идиоты.

Человеческая жизнь сама по себе полна черных и белых полос, а люди еще связывают свои успехи с гаданиями или религией.

Да, гадания – это аморальный бизнес.

– Да понял я, понял. Уходи уже.

– Не будь таким бессердечным. Только с тобой я могу говорить откровенно. Все знаменитости верят во всю эту чушь, поэтому общение с ними отнимает много сил.

...Мне следует извиниться. Вот такой вот у меня брат.

– Ты смотрел вчера мою передачу?

– Ага, смотрел. Крышеснос. «Вероятность Вашего замужества в этом году крайне мала. Но не отчаивайтесь. Усердие – Ваш союзник», – вроде так там было? Это ж надо было придумать такое.

Вероятность замужества... Она всегда есть.

– Это моя мудрость. Та актриска выглядела очень счастливой. Смех да и только, – насмехался брат.

– Но на днях тебе туго пришлось. Ты же проиграл диспут с противниками предсказаний.

– Хм, ты что, не видел, как я их потом уделал? Я лихо завернул, сказав: «Сидя здесь и разглагольствуя, Вы попусту тратите свое время», – и повернул все так, будто это мой оппонент неправ. Впрочем, нехорошо я поступил. Я ведь и сам хотел быть на стороне противников.

– Значит, только передо мной ты можешь откровенно поносить свое дело. Не завидую тебе. Ты живешь, притворяясь тем, кем не являешься.

– Не жалуюсь, дело-то прибыльное. Хотя в последнее время все больше клиентов, которые просят жизненного совета.

– Хмм. А тебе это под силу? Ты ведь не понимаешь чувства людей.

– Нет ничего проще, чем давать жизненные советы. Сначала говоришь что-то вроде: «Не будь наивным!», – а потом смягчаешься: «У тебя непременно все будет хорошо». А проблема как-нибудь рассосется в процессе беседы. Все говорят «спасибо» и со слезами на глазах оставляют денежки и уходят.

...Кнут и пряник – жуть.

– Все твои предсказания надуманны.

– А что поделать? Глупцы всего мира ждут моих надуманных предсказаний.

Он назвал их глупцами.

– Ох и удивятся эти глупцы, если поймут, что все твои предсказания – фальшивка.

– А что плохого-то? Что, по-твоему, лучше – ложь, которая делает тебя счастливым, или правда, которая делает тебя несчастным?

Я задумался.

– ...Дураки, нет, слабаки выберут первое.

– Именно. И большинство людей на этой планете – слабаки. Лишь потому, что я говорю то, что они хотят услышать, я достиг своего нынешнего положения. Все, кто верит в предсказания и прочую ерунду, не будущее свое хотят знать, а «надежду».

Получается, что предсказания это не будущее, а надежда? Справедливо подмечено.

– Люди скорее примут ложь: «Все будет хорошо. Усердие принесет счастье», нежели правду: «Несчастье ждет тебя, и ничего с этим не поделать», – когда я сказал это, брат погрустнел.

– Да, в этом мире полно дураков. И, тем не менее, в Японии все решается большинством голосов. Какой в этом смысл, раз дураков больше? Почему никто не понимает, что нам необходима абсолютная монархия, во главе которой стоял бы мудрый, сильный, добрый правитель?

– Никто не хочет признавать себя идиотом. А раз ты такой умный, то почему бы тебе не стать этим самым правителем?

– Шутишь? Я сосуд правителя, и это правда, но мне нет никакого дела до счастья этих идиотов. Все, что для меня важно, так это я сам и...

Он снял очки и искренним взглядом посмотрел на меня.

– И ты, братец.

...Меня от него тошнит.

– Ты мне тоже очень дорог. Ты мой самый, самый важный источник дохода.

– Ты жесток, – сказал брат, нарочито пожав плечами, и ухмыльнулся. – Мы с тобой похожи. А такие люди как ты, не идиоты, очень ценны.

Да, такой у него критерий оценки людей.

Всех, кто разделяет его образ мыслей, он называет мудрецами, остальных – глупцами. Впрочем, это можно сказать о любом человеке. Каждый считает себя правым, а критерии, по которым он это определяет, создает сам. Пусть даже есть люди, которые убеждены в том, что не обязательно всегда правы, они считают себя правыми в том, что не всегда правы.

И, как ни тяжело это признавать, я похож на брата: и лицом, и образом мыслей. Поэтому я ненавижу его. Наверное, это ненависть к себе подобному.

Я люблю себя, но ненавижу людей, которые похожи на меня. Я ненавижу брата, потому что он похож на меня. Брат любит меня, потому что я похож на него. Мы не ладим друг с другом.

– Ах да, братец, нет ли какого-нибудь нового способа предсказания?

– Опять мне хочешь поручить? Я почти половину твоей работы делаю. Ух ты! А может, и у меня получится?

– Едва ли. Для предсказателя важно быть хорошим рассказчиком.

– Пустослов. Ты удивил Афину, богиню справедливой войны, рожденную из головы всемогущего Зевса. А может, даже и Пегаса, рожденного из крови Медузы.

– Ты все еще любишь мифы Древней Греции.

– Это влияние манги. О, благодаря мифам вспомнил. Как насчет гороскопа тринадцати созвездий? – тут же выпалил я.

– М? Ты про тот, в который включен знак Змееносца? Этот гороскоп не особо в ходу. Думаешь, прокатит?

– Это уже от тебя зависит. А мне нравится знак Змееносца. Круто звучит. Если судить по этому гороскопу, то я Змееносец. Ты можешь сказать, что именно этот гороскоп истинный, и все получится.

– Понятно. Как интересно.

В это время загудел виброзвонок. Брат достал телефон, на котором висел популярный брелок (моего дизайна). Он продает эти брелоки.

Разговаривал он не так, как со мной – это был его рабочий тон.

– Время вышло. Мне пора возвращаться на работу, – сказал он и начал спешно собираться.

– Прощай, братец.

– Прощай навсегда, чертов брат.

После этого бессмысленного диалога он ушел.

Наверное, он занят по горло, но выкроил минутку, чтобы повидать меня. Возможно, он хороший брат, но все же я во весь голос заявляю, что ненавижу его.

Все, конец воспоминаниям.

Это, конечно, неважно, но из-за чертова брата гороскоп тринадцати созвездий до сих пор популярен. Даже во время утреннего гороскопа применяют его.

Кажется, я оказываю огромное влияние на общественность. В следующий раз при разговоре с братом буду сначала думать.

Кстати, в прошлом месяце вышла его книга «Счастливая судьба», которая стала бестселлером, превысив тираж в несколько миллионов экземпляров. Естественно, писал ее я.

Не думал, что книжка, написанная на основе знаний, почерпнутых из манги и википедии, будет так продаваться… Люди и вправду идиоты (кроме Фувы).

А-а, хочу поскорее умереть. Скорей бы воскресенье.

(обратно)

День 4. Неспособная Моририн

Есть такое слово – судьба. Девушки часто его употребляют, говорят, к примеру: «Поскорей бы моя судьба нашла меня». Для меня сказать такое все равно, что гениталии свои продемонстрировать. Чертовы эксгибиционисты. Такие люди не понимают, что такое судьба.

Не судьба найдет вас, а тот, кого вы найдете, станет вашей судьбой. Люди, страдающие из-за любви, не ошиблись в выборе партнера, им было уготовано судьбой стать несчастными. «Выводы?», – спросите вы, на это мне нечего сказать, но, думаю, правильно было бы подвести черту.

Грубо говоря, все в этом мире наша судьба. Ее не изменить, на то она и судьба. Возможно, странно слышать такое от меня, ведь я, как и брат, ярый противник предсказаний, но «судьба», о которой я говорю, отличается от общепризнанной – она не столь прекрасна и радостна. Например, если предсказания или что-то еще помогли тебе избежать отчаяния, значит, такова была твоя судьба – избежать его.

Когда? Где? Кто? Что? Как? Почему? Вся судьба заключается в формуле 5W1H^[9].

Когда мы рождаемся, наш образ мыслей уже определен, судьба определила его еще до нашего рождения. Я не могу это доказать, но и никто не может это опровергнуть. Даже сама эта мысль прописана судьбой.

Четверг

«Ты ведь умрешь в это воскресенье», – неожиданно произнесла девушка в очках. Я удивился. Это было самое большое удивление в этом году.

Произошло это минут 10 назад.

Я без дела слонялся по улицам. Зашел в продуктовый магазин, в книжный, в магазин для взрослых, и в переулке моему взору предстала такая картина: к девушке пристали три гопника.

– Ты кто такая? Борец за добро и справедливость? – сказал блондин с серьгой в носу. Другие двое были ему подстать – такие же отморозки.

– Н-но... Здесь же... нельзя... мусорить, – сказала очкастая, чуть не плача.

Ясно. Я понял, что произошло. Очкастая сделала гопникам замечание за то, что они бросили бычки на улице. Вау, бывают же еще такие люди.

Что посеешь, то и пожнешь. Вот дура.

Прохожие, естественно, делали вид, что ничего не замечают. Мудрое решение. Я тоже сольюсь с толпой и притворюсь, что ничего не вижу. Я уже не раз говорил, что я себя люблю. Я самый милый. Мне нет дела до того, что станет с этой девушкой, которую я вижу впервые в жизни. К тому же у нее маленькая грудь (а это важно). Впрочем, даже если бы у нее была огромная грудь, это еще не повод рваться на следующий уровень. Жизнь не игра и уж тем более не симулятор свиданий. Эта ситуация послужит для нее горьким уроком. На одной справедливости далеко не уедешь.

Что ж, пора домой.

И в этот момент: «Прекратите! Разве не видно, что вы ее пугаете!» – послышался чей-то проникнутый чувством справедливости голос. Парень браво втиснулся между очкастой и гопниками. Вау, бывают же такие горячие головы. Идиот. Вообразил себя борцом за добро и справедливость? И кто же это, интересно, такой? Какой кретин ляпнул эту наивную чушь?

...

Это я.

Блииин, я снова кому-то помог. Зачем? Хотя разумом я понимал, зачем. Ладно, проехали. Себя я люблю больше всех в этом мире. Я самый милый. Поэтому я помогу этой девушке. Ведь такого крутого себя я люблю. Что ж, поиграем в салки с борцом за добро и справедливость.

– Чё? Ты кто такой? – сказал гопник №1.

– Я вызвал полицию. Так что прекратите и я вас отпущу, – сказал я самоуверенно.

– А? Да ты придурок, – сказал гопник №2. – Сейчас полиция занята поимкой убийцы-фантома, так что не бери на понт.

Правда, что ли? Я попал. Надо было придумать более правдоподобную ложь. Что же делать, что делать, что делать, что делать?

«Я – принц сайянов^[10]!»

...Что я несу. Черт, я собой не владею. Да к тому же ляпнул такое! Не только отморозки, но и девушка смотрит на меня как на психа. Как стыдно-то. Хочу умереть. Здесь и сейчас, не хочу ждать воскресенья.

«Странный тип. Ладно, поспи пока». Гопник №3 начал разминать руки, хрустя костяшками пальцев. Мне страшно, прекрати. Это бессмысленно. Хрустя пальцами, увеличишь не силу удара, а вероятность артрита. А-а, вот я дурак. Надо было пройти мимо. Не думаю, что я умру, но будет больно. Здесь был парень, которого избили из-за девушки. Круто. Я люблю себя.

Пока я морально готовил себя, вдруг послышался знакомый бодрый голос: «Дорогу, дорогу, дорогууууууааааа!». Обладатель голоса со всех ног несся в мою сторону и совершил скачок метрах в трех от меня. «Бам!» – разрушительный удар с полулета снес троих гопников. Валяются жалкие отморозки и вопят.

– С дороги! Прочь, прочь! Не стойте у меня на пути! – прокричала девушка в коричневом пальто, завершившая свой прыжок великолепным приземлением.

– Ты чё творишь, а?! – сказал гопник №... Забыл. Не могу их различить. Пусть будет гопник В.

А девушка вытащила ножницы, резак и прямиком пошла на них: «Заткнись. Убью». Она приставила орудия убийства к горлу и обвела их пристальным взглядом.

– Эй, Ми-тян, плохо дело! Она ж наверняка тот самый убийца-фантом!

– Да ладно...

Гопники вмиг побледнели и, вопя невпопад, рванули прочь от нее. «Хм. Я же пошутила. Я не убиваю людей из-за того, что они шумные, или потому, что они бесят меня. Я убиваю ради своего удовольствия!» – сказала девушка величаво.

Да, это та самая убийца, с которой я повстречался в понедельник. Это Ан, ошибся, Дуриан.

– Ой, Сид. Ты чего здесь?

– Не видишь, что ли? Свидание у меня, – попытался показать себя в выгодном свете. Девушка в ступоре, так что проблем не возникнет.

– Да? Ладно, я спешу, пока, – быстро попрощавшись, Дуриан скрылась.

Хоть бы приревновала меня немножко. И куда спешишь-то? Не время об этом думать, да и не хочу я. У нее пальто в крови было. Очевидно, работу выполнила. Наверное, от полиции бежит. Она и есть убийца-фантом. Даже Ёмидзи не смог это скрыть? Блин, не режь людей моими канцелярскими принадлежностями...

Я глубоко вздохнул и протянул руку оцепеневшей очкастой.

– Ты в порядке?

– Да, более или менее, – сказала девушка, взяла меня за руку и поднялась. – Эта девочка – убийца-фантом, да?.. Вы, похоже, знакомы...

– Нет,ее семья владеет рыбной лавкой. Наверное, тунца разделывала.

– Вот как? Слава богу. И правда, такая милая девочка не может быть убийцей.

Она озарила меня своей светлой улыбкой. Воистину, ложь сглаживает отношения между людьми.

– Спасибо тебе большое, – сказала очкастая плоскодонка, низко поклонившись.

– Не за что, был рад помочь. Скажи, как тебя зо... – я не договорил, девушка пристально на меня посмотрела и захлопала глазами.

– Ой, Сидо-кун?!

– Э, да. Я Сидо...

Откуда она знает? Экстрасенс?

– Уже забыл? Это же я.

Я снова посмотрел на нее: темно-синяя оправа очков, скошенный разрез глаз, черные волосы до плеч, маленькая грудь. На вид опрятная барышня.

Вспомнил, она...

– Ты была старостой в старшей школе в выпускном классе...

– Да, да, это я. Как хорошо, что ты вспомнил. Я уж думала, что ты забыл меня.

Я вспомнил. Это Моририн-тян, староста класса, о которой мы с Фувой говорили во вторник. Но черт... Я не помню ее имени. Не надо было мне коверкать его. Вот я придурок! Кроме «Моририн-тян» ничего не могу вспомнить. Если я ее так назову, она, наверное, разозлится...

– Я запаниковала и совсем тебя не узнала. А ты ничуть не изменился.

– Отстань.

И скажи свое имя.

– Как поживаешь-то? Я на днях Фуву-куна видела, ходила в его кафе.

– Да, он рассказывал.

– Правда? Вы с ним и сейчас хорошо ладите. Вы и в школе всегда вместе были. Такое чувство, что Фува-кун дружил со всем классом, а ты дружил только с ним.

– Отстань.

Пожалуйста, скажи уже свое имя, Моририн-тян...

– Но больше всех он доверял, я бы даже сказала, ладил лучше всех с тобой.

Спасибо за теплые слова, Моририн-тян.

– Еще раз спасибо большое, Сидо-кун. Мне было очень приятно.

– Не парься, я лишь утешил свое самолюбие.

– А ты не изменился: притворяешься хладнокровным, а на самом деле переживаешь за других.

Что? Так вот каким я кажусь со стороны? Я реально крут.

– Скажи, ты сейчас не занят? Раз уж встретились, давай сходим куда-нибудь – посидим, поболтаем, я угощу тебя чем-нибудь в знак благодарности.

– ...Пойдем к Фуве в кафе. С ним беседа получится интересней.

Отлично. Потихоньку выведаю у Фувы, как ее зовут.

– Хорошо. Однако же, вот это совпадение. Видимо, встретились по воле судьбы.

– Ох и любите вы, девушки, это слово – «судьба».

Моририн-тян украдкой улыбнулась.

– Ну, возможно, в моем понимании судьба имеет несколько иной смысл... Как жаль, мы ведь только встретились...

– М? Ты о чем?

– Так ведь ты... – она сделала паузу и грустно сказала: «Ты ведь умрешь в это воскресенье».

«...»

Откуда она знает?

«Дзинь-дзинь», – мы вошли в кафе «Фрэнд», Фува был на месте. Обычно ясное выражение его лица было сейчас почему-то обеспокоенным.

– А, это вы... Что случилось?

– Да так, – Моририн-тян смутилась.

– Ясно. Вы как раз вовремя. У меня появилось срочное дело, не могли бы вы присмотреть за кафе, пока меня не будет?

– Вот как? Хорошо, присмотрим.

Что? Нет, погоди. Присмотреть не проблема, но скажи ее имя, Фува. «Выручили вы меня, ребята. Можете пить и есть, что захотите. Пока». Стой, стой. Имя! Ее имяяяя! Крик моей души не достиг Фувы. «Дзинь-дзинь», – он вышел из кафе.

– А-а, жаль. Я-то думала, что мы сейчас придем к Фуве, поговорим, да, Сидо-кун?

– ...Да.

Проклятье. Может, получится разговаривать, не называя ее по имени?

«Ладно, давай сядем». Мы сели за столик, огороженный перегородкой. «Что ж, пора спросить». Я собрался с духом и спросил:

– Откуда ты знаешь, что я умру в воскресенье?

– А. Видишь ли, я экстрасенс.

– ...

– Я все могу: телепатия, предвидение, телекинез, пирокинез, ясновидение, телепортация и другое. Я – сверхчеловек, – сказала она спокойно, как ни в чем не бывало.

Эмм, можно уже подколоть?

– Чего?!

– Ух ты, такого я не ожидал...

Моририн-тян ухмыльнулась. Н-да.

– Кансайский диалект^[11] прорезался. Экстрасенс, значит... Тогда докажи.

– Ладно, – сказала Моририн-тян и перевела взгляд на стойку.

Что же это! Чашки, кофе, чайник сами собой начали двигаться, и вот она уже готовит кофе! Вот что значит офигеть. Кофе готовился, пока я был в растерянности, шокирован, ошеломлен, две чашки взлетели и приземлились перед нами.

– Я комбинировала ясновидение во времени и телекинез. Получилось. А я ведь 5 лет способностями не пользовалась.

Горделиво выпятив грудь, Моририн-тян попивала кофе.

– Признаю, ты экстрасенс.

– Ага, спасибо.

Круто. Экстрасенсы действительно существуют. Никогда такого не видел.

– А еще? Что еще ты умеешь?

Во мне вдруг проснулся энтузиазм.

– Я же уже говорила. Я все могу. Все.

– Тогда… Тогда каков максимальный размер объекта, который ты можешь сдвинуть этим, как его, телекинезом?

– Хм, никогда не пробовала, но Землю смогу сдвинуть.

Круууто. Она просто нечто. У нее сила супер сайяна^[12].

– Так ты самая сильная...

– Пожалуй. Думаю, я бы даже Гоку смогла победить. Мне нет необходимости накапливать духовную энергию, чтобы создать гэнки-даму^[13].

– ...Духовная энергия отдыхает.

– Я и время могу остановить. Типа За Варудо с его «мудамудамудамуда»^[14].

– ...«Ораораораора»^[15] отдыхает.

– Уверена, что даже если мое имя написать в Тетради Смерти, я не умру.

– ...Бог нового мира в шоке.

– Я могу забить слэм-данк^[16]без помощи левой руки.

– Это из другой оперы! – закончил я наш диалог, и мы рассмеялись.

Черт, мило беседуем. Ты слишком много читаешь сёнэн манги, Моририн-тян. Мы с тобой можем поладить. Надо было в школе почаще с тобой общаться.

А она сильна, даже слишком. Не в том мире она родилась, ей бы в бэтл-мангу перебраться прямо сейчас.

– Но раз у тебя такая сила, могла бы и с теми гопниками разобраться.

– Я стараюсь не использовать силу в повседневной жизни.

– Почему? Есть риск для здоровья?

– Нет, я без проблем могу использовать свои способности.

– Тогда в чем дело?

«Тогда жизнь станет скучной», – сказала Моририн-тян со вздохом и надула губы.

Это были глубокие слова, она словно всю себя вложила в них.

– О чем ты? С такими-то способностями не жизнь, а сказка. Тот же телекинез – удобная штука.

– В младших классах я только им и пользовалась, совсем не двигалась и ужасно растолстела... Даже вспоминать не хочу...

Ясно. И то верно, можно поправиться.

– И поэтому ты и телепортацией не пользуешься?

– И это тоже... Вообще, я гулять люблю. А еще мне нравится время поездки в поезде или на синкансэне^[17]. А телепортация – это как-то неизящно: выходишь из дома и уже на работе, – Моририн-тян сделала глоток и вздохнула.

– Значит, тебе не нужна «дверь в любое место»^[18].

– Да... А знаешь, здесь есть противоречие.

– А? Ты о чем?

– В мире будущего Дораэмона полно летающих машин, поездов, бегущих по прозрачной трубе, несмотря на то, что есть такая полезная штука как «дверь в любое место». С ней никакой транспорт не нужен.

– Ты права... Но этот случай похож на твой. Иногда ведь хочется прокатиться на транспорте?

– Да, наверно.

Так не пойдет. Манга-беседа с Моририн-тян, конечно, занимательная, но вскоре мы зайдем в тупик. Нужно сменить тему.

– А скажи... Почему ты не используешь предвидение или телепатию?

– Говорить нет смысла... Ты ведь и сам знаешь.

Моририн-тян усмехнулась. Кажется, она слегка опечалилась.

– ...Скучно знать будущее. И души людей омерзительны. Так? – сказал я и пожал плечами.

– Верно. Ну как? Скучно, правда?

– Да...

Интересно, когда используешь сверхспособности, чувствуешь то же самое?

– Короче, ты прочла мои мысли и узнала, что в воскресенье я покончу с собой, да?

– Да, прости. Если быть точнее, я применила не телепатию, а предвидение...

Тут хоть извиняйся, хоть нет. Никакой личной жизни.

...Стоп.

– Ты же сказала, что не используешь свои способности.

– Лишь иногда. Бывает, что я вижу будущее, хотя не собиралась в него заглядывать. Это что-то вроде прорыва предвидения. Но это происходит лишь иногда. До этого такой прорыв случился 5 лет назад.

– Да, ты же говорила, что 5 лет способностями не пользовалась. Что тогда произошло?

– Я уничтожила метеорит, который мог столкнуться с Землей. Много сил у меня на это ушло...

Вау, она нечто. Супер круто. Супер страшно. Кстати говоря, лет 5 назад в новостях сообщалось, что причина исчезновения метеорита неизвестна. Так это ее рук дело? Она и правда смогла бы победить Гоку.

– Но не волнуйся, сейчас я не читаю твои мысли.

– Вот спасибо, ибо все мои мысли – детям до 18.

– Ха-ха-ха, пошляк.

Хорошо, что она сейчас не читает мои мысли. Ведь про себя я зову ее «Моририн-тян».

– А-а, до слез насмешил, – не успела она договорить, как чашки взмыли в воздух и переместились в раковину за стойкой, а губка и моющее средство стали их мыть.

– Говоришь, не применяешь способности, а как по мне, используешь на всю катушку.

– Это первый раз, когда я демонстрирую свои способности, поэтому хочется показать все, что умею. Но ты не особо впечатлительный, так не интересно.

– Ну прости, такой уж я есть.

Впервые демонстрируешь способности?.. Правильно, их нужно держать в секрете. Если кто увидит такую ересь, страху не оберется. А может, даже захочет использовать ее или препарировать с целью исследования.

– Тогда почему мне показала?

– Сидо-кун, в воскресенье тебя не станет.

– ...Понятно.

Решила похвастаться перед тем, кому не придется затыкать рот.

– Но ты не можешь знать этого наверняка. Я могу передумать.

Хотя нет, не могу.

– Ты не передумаешь. В это воскресенье ты умрешь. Сто процентов, – заявила она решительно, словно отчеканила на плакате призыв борьбы с наркотиками, и ободряюще посмотрела на меня.

– Вот что значит видеть будущее. В манге и аниме часто можно встретить такие реплики: «Просчитывать ходы противника» или «Мне было страшное видение будущего, поэтому я приложу все силы, чтобы изменить его»... Но в жизни все не так, – сказала Моририн-тян и с серьезным видом добавила, что будущее предопределено.

– Предположим, что весь мир – это книга. Хроники Акаши^[19] – так понятно будет? В общем, видеть будущее – это как пролистать несколько страниц вперед и снова начать читать, но от этого содержание книги не изменится. Предвидение – это спойлер. Поэтому я не люблю его использовать и ненавижу тех, кто спойлерит мангу в интернете. Хоть бы подумали о чувствах автора!

Разговор о манге был лишним, но кое-что в ее словах тронуло меня. Ничто не сравнится с силой убеждения экстрасенса.

– Погоди-ка... Ты разве не говорила, что 5 лет назад видела, как метеорит столкнется с Землей? Получается, ты изменила будущее?

– Нет, я видела не то, что метеорит столкнется с Землей, а то, что я уничтожу метеорит, который может столкнуться с Землей. Будущее это не только событие, но и действия, причины и следствия.

– Хмм, вот оно что…

Все – значит все. Должно произойти – значит, произойдет. Было решено, что все произойдет.

– Да, видеть все, включая то, что ты будешь делать, очень скучно.

– Вот так вот.

– Таким образом... – я вдруг вспомнил чертова брата, – то, что в народе зовется гаданием, ни что иное, как обман.

– Нехорошо так говорить. Это же бизнес: клиент доволен – и ладно.

– А? Я-то думал, что ты ярый противник всего этого... Ведь если судить по твоим словам, то получается, что высказывания вроде «счастливое будущее», «несчастливое будущее» абсолютно неверны. Отсюда вывод: гадание – это обман.

– Так-то оно так... Как бы тебе объяснить...

Она погрузилась в раздумья, скрестив руки на груди и опустив уголки рта, а спустя некоторое время ударила в ладоши.

– Вот! Это как фокус! Фокусы разные бывают, но, по сути, это все обман. Однако все понимают, что это бизнес, поэтому никто не жалуется, а наоборот, идут посмотреть на обман.

– Это не одно и то же. Гадания, в отличие от фокусов, ничем не подкреплены. Хотя, если предсказатель обладает сверхспособностями, то разговор другой.

– Сидо-кун, это распространенное заблуждение: наличие сверхспособностей у человека не означает, что он может стать предсказателем, – она недовольно надула губы и сухо сказала: «Предсказания – это настоящая наука, и не важно, есть ли у тебя сверхспособности или нет. Если будешь штудировать литературу, обучаться, то сможешь овладеть ею, а если не будешь учиться – то нет. Все предсказатели – обычные служащие, которые живут не в мире талантов, а в мире усердия. И, поскольку они предоставляют услуги, их внешность и приветливость играют немалую роль».

Брат тоже так говорил.

– Поэтому это грубо – ставить предсказателей, работающих в поте лица, в один ряд со мной, у которой кроме врожденных способностей ничего нет.

После этих слов, произнесенных с легкой насмешкой над собой, я наконец-то все понял. Моририн-тян воспринимает гадания как досуг – развлечение без капли мистики вроде фокуса или цирка, где посетители платят за то, чтобы их развеселили. И именно потому, что у нее есть способности видеть будущее и читать мысли, она даже не мечтает окунуться в этот мир. Для нее это всего лишь одна из развлекательных услуг.

– И все-таки, ты уверена, что мне можно было раскрыться? Я ведь умру только в воскресенье. А вдруг я успею кому-нибудь рассказать, Фуве, например?

«Фуве, например», а больше-то и некому.

– Нет. Когда я взяла тебя за руку и увидела твое будущее, я и душу твою видела, совсем немножко... Так что я поняла, что ты не такой. Если я попрошу никому не говорить, ты никому не скажешь.

...Как-то неловко.

– Душу, значит, – я откинулся на спинку кресла и положил руки за голову. – Наверное, трудно было отыскать ее?

Разумеется. Я-то себя люблю, а вот другие меня не любят. Мир не может принять таких, как я. Я – скверна этого мира. Так я думал, но Моририн-тян помотала головой, нежно улыбнулась и положила подбородок на сложенные на столе руки.

– Душа у тебя очень чистая, Сидо-кун.

– А?

Чистая? У меня? Да ну?

– Чистая и прозрачная. Твоя душа слишком чиста для этого мира, поэтому не удивительно, что ты решил покончить с собой.

– Ага. Понятно.

Слишком чиста, да? Ловко завернула.

– Про нее не хочется сказать «красивая», ее отличает не эстетика, а функциональность. Ты завершен, Сидо-кун. Пусть это и скромный замкнутый мирок, но ему действительно больше ничего не требуется.

– Скажешь тоже.

Я ухмыльнулся. Моририн-тян, похоже, хорошо поняла, что я за человек, поэтому она не отговаривает и не порицает меня. Она не хладнокровна, просто она поняла мою суть.

– Что-то Фува-кун долго.

Моририн-тян посмотрела время на своем телефоне. Боже. На нем брелок брата.

– У тебя дела какие-то?

– Да, подготовительные курсы.

– Ах да, Фува что-то говорил о том, что ты хочешь стать сертифицированным аудитором.

Молодец. Я тоже хотел и учился, но стало скучно, и я отказался от этой мысли через час.

– Это довольно трудно.

– Воспользуйся способностями.

– Я ведь уже говорила, что так неинтересно. А я, в отличие от тебя, хочу подольше наслаждаться этим миром.

– И это замечательно.

В ответ на ее милую улыбку я цинично ухмыльнулся. Моририн-тян старательна до мозга костей, и сила, способная захватить весь мир, ей только мешает. Повторюсь, не в том мире ты родилась. Есть бог или нет его, но работает он безалаберно.

– Раз тебе идти надо, я и один справлюсь.

– ...Будь по-твоему. Прости, ведь это я тебя пригласила...

– Не бери в голову. Я получил важный жизненный опыт, применю его на том свете, – сказал я, протягивая руку.

– А? Пока, – ответила Моририн-тян и пожала мою руку.

– Зачем ты жмешь?!

– А?! А что?

– Заплати за кофе. Я передам Фуве.

– Э... Но он сказал, что мы можем пить и есть, что захотим.

– Даже по отношению к близким друзьям существует этикет.

– ...А ты действительно его любишь.

Заткнись.

– Тогда вот, – Моририн-тян достала тысячейеновую купюру, – сдача будет? Касса ведь закрыта.

– Подожди.

Когда я доставал бумажник из кармана, из него выпала какая-то бумажка и приземлилась ровно посередине стола. Это была фотография. На ней были мы с братом.

– ...Что...

Чертов брат! Когда только он успел всунуть ее?! Это омерзительно, достал, сдохни! Как же сильно этот гад меня любит-то...

В порыве гнева и отчаяния я обхватил голову руками, и тут: «Э-это же! – прокричала Моририн-тян, и глаза ее заблестели. – Почему на этой фотографии ты с харизматичным предсказателем Соитиро Сидо?!»

Что за реакция? У меня ужасное предчувствие.

– Ну, мы с этим придурком братья.

– Врешь!

Радостный возглас. Всем своим видом Моририн-тян выражала изумление и восторг.

– ...Если подумать, у вас фамилии одинаковые... И на лицо вы похожи немного... И как я раньше не замечала?.. Надо было использовать силу... – бубнила она себе под нос. – Выполни мою просьбу! Организуй встречу с Соитиро-сэнсеем! – сказала она, отвесив низкий поклон.

– Эээ…

На моем лице отразилась гримаса отвращения. Потому что мне было противно.

– Прошу, умоляю! Можешь потискать мою грудь!

Прекрати, не разрушай образ. Я только подумал, что ты классная, а, получается, что зря.

– Прости, плоскодонки меня не интересуют.

– Хам!

Странно. Сейчас она должна была сказать, что это не для нее, а для близкого ей человека.

– И почему ты так хочешь с ним встретиться?

– Я его большая фанатка! Я почитаю его!

Опа. Ты удивишься. Брат сильно тебя удивит. Лучше бы ты использовала сверхспособности… Впрочем, если подумать, я понимаю ее. Моририн-тян воспринимает гадания как науку, поэтому брат для нее выдающаяся личность. Он вообще не учился и стал предсказателем.

– Вот, посмотри. Эта книга, «Гороскоп 13 созвездий и судьба человека», стала бестселлером. Я всегда ношу ее с собой, уже раз десять прочла. Дома хранится еще один экземпляр.

Прости. Это я написал.

– «Предсказания – это специи, которые скрашивают нашу жизнь. А я лишь хочу стать для всех вас опорой в этом», – ух… Так сказал Соитиро-сэнсей вчера по телевизору! Это ж великая мудрость, тебе не кажется?

Прости. Это тоже я придумал.

– А еще вот… Тадам! Брелок Девы! Соитиро-сэнсей удивительный: он лично разработал 13 значимых образов.

Прости. И это тоже я придумал. К тому же это просто фигурка с сиськами, потому что это Дева.

– И мне кажется, что Соитиро-сэнсей тоже экстрасенс.

Что она несет?

– Это вряд ли.

– Ошибаешься, он наверняка экстрасенс. Просто скрывает это от тебя! – заявила Моририн-тян, сжав руки в кулаки.

Моририн-тян хорошая, замечательная, но дура.

– Его поведение говорит о том, что он видит души людей, он знает их будущее. Поэтому я хочу с ним встретиться. Я никогда раньше не встречала экстрасенсов… таких как я…

…Что за драматический поворот событий? Теперь я не могу ей признаться, что брат мошенник.

– Если я встречусь с ним и продемонстрирую свои способности, он непременно ответит тем же.

– Можно же и без этого обойтись… Ты можешь выяснить это при помощи ясновидения, к примеру.

– Нет, я не могу нарушить личное пространство Соитиро-сэнсея.

Ага, она дура. Но что же делать? Если я организую им встречу, Моририн-тян постигнет разочарование. Wait. Погодите-ка. Just a minute. Если я организую им встречу и правда раскроется, что будет делать эта разрушительница метеоритов? Интересно.

– Л-ладно. Не могу сопротивляться твоему рвению, – я эмоционально отреагировал, как в зарубежных мелодрамах.

– Я поговорю с братом.

– Правда?! Огромное спасибо, Сидо-кун! Обожаю тебя. Сдачи не надо.

Прости, Моририн-тян. Готовься, брат.

– Обменяемся телефонами. Ты умрешь в воскресенье, поэтому организуй встречу поскорее, хорошо?

– Понял я, понял.

Мы обменялись контактами. Слава богу. Теперь, наконец-то…

– Наконец-то узнаешь мое имя, Сидо-кун.

– Э?

– Ха-ха-ха. Пока.

«Дзинь-дзинь», – весело смеясь, Моририн-тян вышла из кафе.

…Эй. Она что, разговаривала со мной и использовала телепатию? Нет, насчет брата она была серьезна. Может, потому, что я ни разу не назвал ее по имени?

…Не знаю.

Поучительный день выдался.

Не важно, удобно или скучно иметь сверхспособности, лучше, чтобы среди твоих друзей экстрасенсов не было.

И вот я остался один. Когда Фува вернулся, мы немного поговорили и я пошел домой. Я и сегодня не смог сказать ему. Но когда-нибудь придется это сделать. Непременно, только ему.

«Какой же я жалкий». Бурча себе под нос, я зашел в лавку бэнто и ждал, пока мой заказ будет готов. Я уставился в телевизор: «Перед вами увеличенное изображение убийцы-фантома с камеры наблюдения. Ее особые приметы: коричневое пальто и черная шапка. Орудие убийства – ножницы и резак…»

– Э! – вырвался странный возглас.

Что же ты творишь, Дуриан?

(обратно)

День 5. И снова Дуриан

Это уже стало традицией. О чем сегодня поговорим? Похоже, Дуриан в беде, поэтому поговорим об убийствах.

Итак. Почему же нельзя убивать людей? Это жуткий вопрос. Это каверзный вопрос. Страшен тот, кто сможет дать на него немедленный развернутый ответ, а тот, кто скажет: «Нельзя – значит нельзя» или «Так в законе сказано», вызовет к себе симпатию.

Однако общество продолжает жить мирно, в то время как этот вопрос продолжает существовать. Этот вопрос существует потому, что существует бессознательная предпосылка – людей убивать нельзя. И с молчаливого согласия общественности все так считают. А что касается меня, то мой ответ: нет причин не убивать людей, но и убивать тоже.

Впрочем, я ни разу всерьез не задумывался об убийстве (то, что я все время говорю брату «сдохни» – всего лишь шутка. Я хочу, чтобы он умер, но убивать его не думаю). Я считаю, что в мире полно подонков и тварей, но убивать их нет смысла – однажды сами сдохнут. Каким бы ни был человек, пусть хоть сто лет проживет, все равно умрет. Убийство одного человека не изменит устоев мира. И почему никто этого не понимает? Но я другой. Когда я умру, мир сильно изменится. Правда, это лишь предположение, ведь я никогда раньше не умирал.

Собственно говоря, утверждение, что людей убивать нельзя, необоснованно. Существует масса исключений: смертная казнь, самооборона и так далее. И вообще, мы – потомки убийц, выживших в древних войнах и сражениях. «Людей убивать нельзя» – это закон, мораль и этика, а не Вселенская Истина. Если бы закон и религия не запрещали убийства, обществу пришел бы конец. В конце концов, закон и религия это одно и то же, их цель – угодить обществу и создать угодных им людей.

Убийство не имеет ни смысла, ни ценности. Поэтому я не убиваю. И поэтому я не могу осуждать ее. Люди, совершающие убийства от обиды или ненависти, – тупицы, она же не убивает по таким тривиальным причинам.

Она честна перед собой – она убивает людей. Она, чья душа пропитана убийствами, изо всех сил следует за своим счастьем. Возможно, с ее смертью жизнь станет поспокойнее, но ей нет до этого никакого дела. Для нее жить – значит убивать.

Я не могу попросить ее пожертвовать собой ради всего мира. Ее – Дуриан.

Пятница

«Н-да». Я только сегодня заметил, что денег нет. Нет 100 тысяч для Ёмидзи.

«Я полный кретин, совсем забыл!» – вырывались горестные крики, пока я катался по полу в своей квартирке. Хотя, конечно, кататься там особо негде, просто перекатывался туда-сюда. Если посмотреть сверху – жалкое, наверное, зрелище. Но я и правда не знаю, что делать.

До брата, как назло, не дозвониться, у Фувы попросить не могу. И из-за такой мелочи я не смогу покончить с собой? Хуже некуда. Я-то строил из себя крутого, а вот придет он, что я скажу: денег нет, смерть откладывается? Этого никто не поймет. А если продать телек, комп и прочий хлам?

«А, – внезапно меня осенило. – Я могу продать органы». Да, отличное решение. Я вроде бы здоров, поэтому мое сердце или роговица должны дорого стоить. Этот подозрительный тип, организатор самоубийств, наверняка и этим промышляет. Раз решил, надо позвонить. Я достал сотовый, просмотрел журнал звонков и позвонил. Через несколько гудков он поднял трубку.

– Слушаю, Организатор самоубийств – отправим куда угодно: от ада оживления до непрерывного ада^[20].

– Почему у тебя все вокруг ада крутится?! Поменяй на «от рая до ада»!

Это ж само собой разумеется... Кстати, у него каждый раз реклама меняется.

– Этот голос, неужели Сид-сан?

– Да, я.

– Что-то случилось?

– ...Мне трудно это говорить, но у меня нет денег. Нет 100 тысяч для тебя.

– Ох, – сказал Ёмидзи, словно сдерживая смех. Мне было очень стыдно.

– Поэтому я хотел бы расплатиться своими органами. Это возможно?

– Хмм, – тут же послышался его довольный голос. – Возможно, но... 100 тысяч иен. Это не настолько большая сумма, чтобы продавать свои органы. Может, есть другие варианты? Например, продать что-нибудь из вещей?

– Я уже об этом думал, но это слишком хлопотно: вызывать грузчиков, отвозить в ломбард. Поэтому решил после смерти все предоставить тебе. Прости – получается, что я перекладываю груз на твои плечи, но ты можешь делать с моим трупом все, что захочешь. Миллиона на два человеческое тело вроде потянет.

Я почерпнул это из манги.

– Вы с такой легкостью это говорите. Это же Ваше тело, и разве Вы не хотите, чтобы его похоронили в могиле, или развеяли прах над морем, или в космос запустили?

В космос... Если попрошу, ты выполнишь это? За 100 тысяч иен?

– ...Да нет. Когда я умру, меня уже не станет, поэтому мне все равно, что потом будет. Но что бы ни произошло с моим трупом, я останусь собой.

Твое тело это не ты сам, а твоя собственность. Твоя душа, чувства, воля, характер – все это твоя собственность. Существует такая концепция – «Я» – это не плоть и не дух. Поэтому мне все равно, что станет с моим трупом.

– ...А Вы действительно интересный человек, Сид-сан. Очень интересный, – дрожащим голосом сказал Ёмидзи. Видимо, на том конце провода его смех раздирает. – Я Вас понял. Однако даже Вы хотели бы сохранить свое тело красивым, разве нет?

– Ну, у меня нет причин специально расчленять его.

– В таком случае, как насчет подработки у меня за 100 тысяч иен?

– Эмм...

Разговор неожиданно принял неприятный оборот. Ибо мне влом.

– Прошу Вас. По правде говоря, я сейчас нахожусь в весьма затруднительном положении.

– ...Ничего не обещаю, но выслушаю.

– Благодарю.

– Ну и что нужно делать?

– Я бы хотел попросить Вас спрятать Ан Мукудори.

Откровенно говоря, довольно обременительно дело, поэтому я пас.

– Вы смотрели новости?

– Да, убийца-фантом наделала шуму. Но вот что странно – я думал, что ты заметаешь следы ее убийств.

– Понимаете, 10 человек за 3 дня – это выше моих возможностей... Если бы это были люди из криминальной среды, то проблем бы не возникло, однако Ан-сан убивает без разбора, точнее, по наитию... А это сопряжено с некоторыми трудностями. Простите.

Ёмидзи незачем извиняться. Да и хватит уже просить прощения, а? А Дуриан что-то разошлась. Живет и ни в чем себе не отказывает.

– Как Вам известно, ее засняла камера наблюдения, поэтому ее теперь знают в лицо... Сейчас я укрываю ее у себя дома.

– Хм, ну и пусть все так и остается. Зачем меня просить?

– Видите ли... Сегодня я должен выкупить лекарство для Вас. Поручить это дело другому я не могу, поскольку, как вы понимаете, это нелегально...

– Так...

Взять с собой Дуриан, которую разыскивает полиция, он не может.

– Хорошо. Я согласен на эту подработку.

– Большое спасибо. Вы меня очень выручили. Если бы я попросил кого-нибудь из знакомых, Ан-сан убила бы его... Ха-ха-ха.

– Ха-ха-ха.

Это совсем не смешно, но ничего не остается, кроме как смеяться. Дуриан, думай уже головой.

– Ан-сан сказала, что Вас ей убивать не хочется, поэтому я спокоен.

А она ведь и правда что-то подобное говорила.

– ...И как долго мне ее у себя прятать? До воскресенья?

– Нет, только сегодня. Ведь только сегодня меня не будет дома.

– Хм, ясно. И что ты будешь делать дальше? Держать взаперти, пока шумиха не уляжется?

А произойдет это не раньше, чем через год. Не думаю, что она сможет столько терпеть.

– Нет, после исполнения вашего заказа, то есть в воскресенье, мы сбежим за границу.

– Что?!

Я чуть не выронил телефон из рук.

– Хотя мы пока не знаем, куда отправимся... Поручу это дело Ан-сан. Мы планируем год провести за рубежом.

– Вот как... Я вас проводить не смогу.

Потому что умру в воскресенье.

– Ваша смерть будет превосходными проводами.

– Верно.

«Ха-ха-ха», – мы весело посмеялись. Над черным юмором.

– Ёмидзи, а почему ты с ней едешь?

– Потому что Ан-сан не владеет иностранными языками. Будет жестоко оставить ее там одну. К тому же, кто-то должен скрывать ее убийства. И за рубежом своей работой я тоже смогу заниматься. Хотя там нет страны с большим количеством желающих покончить с собой.

– Я не об этом... Ладно, переформулирую вопрос: почему ты столько делаешь для этой девчонки?

– Потому что мы друзья. Разве нужны еще какие-то причины?

Круто сказал. Но правда ли это? Я не настолько хорошо знаю Ёмидзи, но мне кажется, что он не их таких людей.

– А если честно? – спросил я, ни на что, в общем-то, не надеясь.

Ёмидзи замолчал на некоторое время, словно задумался о чем-то.

– ...На самом деле, Ан Мукудори... моя сестра...

– А!

– Как Вам такая дешевая шутка?

– ...А-а, черт.

Снова он меня провел. Проклятье, Ёмидзи такой милый. Шалун.

А? Не, не, не, не, не. Да почему ж он заставляет мое сердце учащенно биться?! Черт, так не пойдет. Нужно переключиться в режим извращенца: Фува, Фува, Фува, Фува, Фува... Тьфу ты, не то!

– Ало, Сид-сан? С Вами все в порядке? Я слышу звук, будто Вы бьетесь головой о стол.

– Все в порядке. Это личное...

– Вот как? Ладно... Итак... Где-то через час я привезу к Вам Ан-сан.

– Хорошо.

– До встречи.

На этом разговор закончился. «Х-ха...», – я вздохнул. Бросил телефон на кровать и там же лег.

И все-таки я не понимаю, почему Ёмидзи так защищает Дуриан. Они едут за границу, значит, он поддерживает ее стремление к счастью через убийства и за рубежом? Если он столько делает для нее, может, она действительно его младшая сестра или дочь? Ради нее одной Ёмидзи собирается принести в жертву жизни сотни человек. Кстати, причина, по которой Ёмидзи занимается организацией самоубийств, тоже покрыта тайной.

Организатор самоубийств Ёмидзи – таинственная личность.

Через час, в 10 утра.

Я открыл дверь, на пороге стояли Ёмидзи и Дуриан. Он – в своем обычном (хотя я видел его всего один раз) черном белом халате, она – в своем обычном пальто. Когда я вчера столкнулся с Дуриан, ее пальто было все в крови, но сейчас на ней было новое чистое пальто. А может, в химчистку сдала или у нее несколько одинаковых дома висит?

«Спасибо Вам. Думаю, я за ней приеду в 8 вечера», – сказал Ёмидзи, развернулся и ушел. Он сел в припаркованный неподалеку черный как смоль порше.

Ты на порше ездишь?.. Организация самоубийств – прибыльное дело?

«Извини за вторжение. Я вхожу». Дуриан без стеснения и без разрешения вошла в мою комнату и, как и в прошлый раз, стала кружиться на вращающемся стуле и у нее закружилась голова. Угу. Идиотка, на которую приятно смотреть.

– Ждешь, пока я сострю по этому поводу?

– У-у. Наверное, это и называется дилеммой: так весело кружиться на этом стуле, но он заставляет меня страдать.

Дуриан, покачиваясь, поднялась и села на кровать.

– Ах да, вот, возвращаю, мне больше не нужно.

Она достала из пальто украденные ножницы и резак.

– Обойдусь! – заорал я что было сил. Они были в бурых пятнах. Тут и без слов понятно, для чего она их использовала.

– Вернула бы лучше деньги.

– Не получится. Я их потратила. Смотри, что купила.

Со счастливым видом она достала набор из 10 ножей и разложила в ряд. 10 кухонных ножей различного размера. Я точно не знаю, но, скорее всего, каждый из них имеет свое применение.

– Набор из десяти ножей стоил как раз 10 тысяч иен. Я очень хотела их купить с тех пор, как на днях увидела рекламу по телевизору.

– ...

Она среди ночи заказала доставку на дом орудий убийств.

– Вот этот – для того, чтобы аккуратно отделить филе рыбы от костей, поэтому я буду резать им кости. А вот этот – что бы резать помидоры и при этом не раздавить их, поэтому людей, похожих на помидор...

– Стоп, стоп. Не обязательно рассказывать мне все это, напевая.

Не люблю гротеск.

– Так неинтерееесно, – надулась Дуриан.

Проклятье, миленькая. Но это не дает тебе повода творить что вздумается.

– Я их как раз перед поездкой прикупила...

– Кстати, об этом. Ёмидзи сказал, что ты выберешь, куда вы поедете, ну и куда же?

– Ммм, мне все равно. Я ни разу не покидала Японию, поэтому мне везде будет интересно. Сид, как думаешь, куда лучше поехать?

– Не знаю. Я не люблю ни заграницу, ни иностранцев, и никуда не хочу ехать. Я Японию люблю.

– Вот как? А почему?

– Потому что они не говорят по-японски. Даже живя в одной стране, люди не всегда понимают друг друга, а иностранца так и подавно не поймешь.

– Хм, для меня языковой барьер не помеха общению.

– Ты просто вонзаешь в людей ножи, – я пожал плечами. – И я не переживу, если не смогу читать мангу. Я рад, что родился в Великой стране манги – Японии.

Соглашаясь со мной, Дуриан убирала ножи, которые она разложила на столе, обратно в пальто. Если присмотреться, то в пальто у нее несчетное множество отделений для ножей. Скорей всего, это Ёмидзи придумал. Не думаю, что Дуриан способна на такую детальную модернизацию.

– Ты ведь скоро Японию покинешь, а ведешь себя спокойно. У тебя нет друзей, с которыми не хочешь расставаться?

– Нет. Я же уже говорила, что убила и друзей, и родителей.

И правда. Что и следовало ожидать от убийцы Дуриан.

– Получается, Ёмидзи твой единственный друг?

– Нет, есть еще один.

Дуриан кивнула и ее свирепый взгляд смягчился.

– Ты, Сид.

Со свистом нож указал на меня.

– Не тыкай в людей ножом.

Я не сказал «не вонзай». Однако, друзья?

– Мы с тобой друзья?

– Угу. Только тебя у меня не возникает желания убить.

– …Приму за комплимент.

И тут у меня появился вопрос.

– Погоди-ка. Только меня?.. А Ёмидзи ты хочешь убить?

– Конечно.

Дуриан кивнула, будто иначе и быть не может.

– Я хочу убить всех, кроме тебя. А то, что я Ёмидзи не убиваю – это что-то вроде холодного расчета. Без него я не смогу существовать… Хотя, однажды я пыталась его убить, но он с легкостью отбил мою атаку… Ёмидзи сильнее, чем кажется.

Серьезно? Не суди о книге по обложке. Но, думаю, Моририн-тян его на лопатки уложит.

– Жалко мне его. Похоже, он тебя очень любит.

– Я тоже его люблю.

– И поэтому хочешь убить?

– Ага, верно.

Дуриан говорила спокойно, не колеблясь. Вот такая вот убийца Дуриан. Но поскольку это серьезная сцена, я должен сказать. Это жизнь 16-тилетней девушки Ан Мукудори. Для нее быть счастливой – значит убивать. Она любит людей, поэтому и убивает. И кто посмеет сказать ей, что она ошибается? Ан просто живет полной жизнью и наслаждается ею. Я наконец-то понял. Мы с Ан похожи.

– Ан.

– А?

– Я люблю себя.

– Вот это совпадение. Я тоже себя люблю.

– Я люблю себя, люблю этот мир, поэтому я умру.

– Я люблю себя, люблю этот мир, поэтому я убиваю.

– Почти.

– Да, еще бы чуть-чуть.

– И кто победил?

– Я, разумеется.

Я рассмеялся и повалился на кровать. Я видел перед собой только повидавший виды потолок, но было такое чувство, что я любуюсь небосводом. Дуриан тоже улеглась на кровать. Рядом со мной, сантиметрах в пятнадцати, она растянулась как кошка.

– Жить весело.

– Ты прав. Я рада, что родилась в этом мире.

– Хотя мир, возможно, не хотел твоего рождения.

– Без разницы. Раз я уже родилась, то буду наслаждаться жизнью.

– И правильно. Хорошо, когда весело. Преодолевать трудности – мазохистское занятие. Трудности можно продать на аукционе Yahoo.

Я протянул руку к ее русым волосам с примесью красного, но она оттолкнула ее. Блин. Холодна.

– Ты сказал, что мир не хотел моего рождения. Но это не мир, а люди не хотели, чтобы я родилась.

– Не исключено. Ты ведь враг человечества.

– Хотя я люблю людей. Людей убивать гораздо веселее, чем животных.

– Так весело? Может, и мне попробовать…

– Давай. Я научу тебя.

– М-м, все-таки не стоит. Хлопотно это. К тому же все равно послезавтра я умру.

– И правда. После того, как Ёмидзи тебя убьет, мы убежим за границу.

– Стой, не путай. Не он убьет меня, я совершу самоубийство.

– Одно и то же.

– Н-Е-Т. Это важный момент.

– Да без разницы. Однако, Сид, тебе ведь весело жить, тогда почему ты хочешь покончить с собой?

– Потому что весело. Мне кажется, что если я покончу с собой, если убью себя, то полюблю себя и этот мир еще больше.

– Ты странный.

– Кто бы говорил.

Таким образом, мы неспеша убивали время. Дуриан обнаружила у меня книги эротического содержания, продемонстрировала свои навыки в готовке и стирке, которые поразили меня, во время готовки она хотела воспользоваться своими орудиями убийства (сказала, что еще ни разу ими не пользовалась, поэтому я согласился, но с неохотой). И еще много чего было, но оставим это.

8 вечера. Ёмидзи подъехал на своем порше точно в срок и забрал Дуриан.

«Пока, Сид». Дуриан с улыбкой на лице помахала мне на прощание рукой, и я, что мне не свойственно, помахал ей в ответ.

11 вечера. Я слегка проголодался и решил сходить в магазин. Одет я был легко, поэтому ветер пронизывал меня насквозь. Я шел по своему обычному маршруту, как вдруг рядом со мной остановилась черная машина. Из нее вышел человек в черном костюме. Волосы зачесаны назад, черные солнечные очки, сквозь которые не разглядеть глаза, высокий, хорошее телосложение, выражение лица говорило, что он справится с любой работой.

Мне он не понравился. Мне вообще парни не нравятся (кроме Фувы. И Ёмидзи в последнее время стал мне нравиться). Я хотел пройти мимо этого парня. Хвать. Он схватил меня и сунул марлю в рот. Четкими, отлаженными движениями он связал меня по рукам и ногам и запихнул в багажник. «Бум», – звук тела в багажнике – мы тронулись.

…

Что? Меня похитили? Ну и ладно. Что-то… в сон… клонит…

(обратно)

День 6. Организатор самоубийств Такаи

Я хочу спать, поэтому обойдемся без разговоров.

Суббота

Я открыл глаза и увидел, что сижу на стуле. Я был к нему привязан. Руки были связаны за спиной, поэтому я не мог пошевелиться. Ну и ладно. Хочу спать…

Я открыл глаза и увидел, что сижу на стуле. Я был к нему привязан. Руки были связаны за спиной, поэтому я не мог пошевелиться. Ну и ладно. Хочу спать…

Я открыл глаза и увидел, что сижу на стуле. Я был к нему привязан. Руки были связаны за спиной, поэтому я не мог пошевелиться. Ну и ладно. Хочу спать…

– Да проснись ты уже, в конце-то концов, – раздался низкий голос, я поднял тяжелые веки.

Кажется, передо мной был тот парень с зачесанными назад волосами, которого я видел перед тем, как потерять сознание.

– …Который час?

– 20:00. В первый раз встречаю человека, у которого бы напрочь отсутствовало чувство опасности. Сколько раз тебе нужно засыпать для полного счастья?

– Не помню.

Голова не работает. Хочу спать. Посплю… Сильная боль в правой щеке. Похоже, меня ударили.

– Проснулся?

– …Вашими стараниями.

Больно-то как. Щеку как лезвием порезало.

– Первый раз вижу человека, который бы в такой ситуации смотрел не второй, а четвертый сон. Либо ты смелый, либо дурак.

– Почти угадал. Я – гений.

– Понятно – значит, дурак.

Оскорбляя меня, парень сел рядом на стул. Он скрестил руки на груди и уставился на меня поверх очков, будто оценивал качество товара, что было неприятно.

– Ты заметил, что у тебя под ногами? – сказал он со вздохом, и я впервые посмотрел себе под ноги. Они были залиты цементом. Мои ноги были в сером кубе размером примерно 50 на 50 сантиметров.

– Ого!

Что это такое? Ногам ведь должно быть холодно. Я-то думал, что чувствителен к холоду. Я снова оглянулся по сторонам: слабо освещенное пространство, повсюду контейнеры и картон. Какой-нибудь завод, наверное. Сквозь разбитые окна я увидел черное море, которое будто впитало в себя ночное небо.

– Ты… утопишь меня?

– Угадал.

Парень кивнул как робот.

– …Почему?

– Это моя работа.

– Работа? Что за работа?

– Я организатор самоубийств.

– …Чё?

Серьезно? Он тоже? Настолько популярная профессия?

– Меня зовут Такаи. Моя работа заключается в том, чтобы принять заказ и убрать цель, инсценировав самоубийство.

– То есть ты наемный убийца?

Совсем не то, чем занимается Ёмидзи.

– Да, проще говоря, я – наемный убийца. В последнее время в сфере организации убийств застой, так что, если не провести черту между собой и другими наемными убийцами, работать спокойно не получится.

– Вот как…

Тяжело приходится наемным убийцам. Вот к чему приводит кризис. Если у вас нет хлеба, займитесь улучшением экономики.

– Ты не такой, как организатор самоубийств, которого я знаю, – пробурчал я, и брови Такаи изогнулись от удивления.

– Ты о Ёмидзи?

– А, так вы знакомы?

– Ну как знакомы, он в нашем мире знаменитость, можно даже сказать – выдающаяся личность. Однако же неприбыльным делом он занимается. Странный парень.

Ёмидзи действительно крут. Я даже немножко счастлив.

– Хм, значит, организаторов самоубийств совсем немного?

– Немного, а точнее, только я и Ёмидзи. Других, кто называл себя организатором самоубийств, он убрал.

По чопорному лицу Такаи скользнула горечь - он словно умалял свои достоинства.

– Правда? А Ёмидзи крут. Если так, то почему ты еще дышишь?

– Мне пока удается скрываться от него.

– В таком случае, может, тебе лучше не называться организатором самоубийств?

– Я же уже говорил – наш мир переживает кризис. Ёмидзи помогает осуществлять самоубийства, но он не вынуждает людей покончить с собой и не инсценирует самоубийства. Это уже моя компетенция. Риск высокий, но это приносит доход. Получается, что я вроде как подбираю крохи со стола Ёмидзи.

– Ясно. Значит, твое имя, как и имя Ёмидзи, может писаться и на катакане, и иероглифами «другой мир»?

– Нет, это мое настоящее имя.

– …

Я разочарован. Хоть бы подумал немного, напряг извилины. Я вот был бы непротив, если бы мое имя писалось иероглифами «дорога смерти», тогда я был бы «человеком, который идет по дороге смерти».

– И все же почему ты такойспокойный?

Такаи посмотрел на меня равнодушно и нахмурил брови.

– А? Ты о чем?

– Ты связан, ноги в цементе, но при всем при этом спокоен как удав.

– А, ну… Если я буду орать, ты же не придешь мне на помощь?

– Так-то оно так…

Возможно, мой пофигизм озадачил его, Такаи замялся и почесал голову.

– Поэтому можешь убить меня, мне все равно.

– Хм. А ты странный.

– Мне часто это говорят.

А-а, неужели, я вот так умру? Вода в море, наверное, холодная. Тяжело будет не дышать. Ну и ладно. Все равно я бы завтра умер. Хотя перед Ёмидзи неудобно. Они ведь с Дуриан корректировали свои планы с учетом моего самоубийства. Кстати, я же еще не выполнил свое обещание устроить Моририн-тян встречу с братом. И с Фувой не попрощался… А брат… Неважно. Как будто виноват перед всеми.

– Разве бывают самоубийства через заливание своих ног цементом с последующим утоплением? Ведь твоя работа – инсценировать самоубийства.

– Это особый случай. Один странный тип заказал мне твое убийство. Любым способом, главное, чтобы ты умер.

– Чего? Получается, это уже не твоя сфера деятельности, организатор самоубийств Такаи.

– Тот парень говорил что-то вроде: «Он хочет покончить с собой», поэтому это впритирку влезает в мою сферу деятельности. Мой принцип – не упускать деньги, которые падают мне в руки.

– Хм.

Кто же, интересно, заказал меня? Я не из тех, кто нравится окружающим, но я думал, что я и не из тех, кого ненавидят. Да, человеческие взаимоотношения – это сущий геморрой.

– Сказать тебе, как его зовут?

Неожиданные слова, я в шоке.

– Ты скажешь? Мне казалось, что в таких случаях, наоборот, не называют имя заказчика.

– Это что-то вроде моего хобби, манера вести дела. Каждый хочет знать, кто ненавидит его. К тому же, если я расскажу цели о заказчике, ничего не случится, ведь цель все равно умрет, – Такаи говорил, ухмыляясь. Его ухмылка бесила меня.

– Ради этого я тебя и разбудил. Цемент уже застыл, самое время тебя в море кинуть.

– Понятно. И поэтому ты меня ударил… Ну, раз такое дело, я тебя выслушаю. Это будет мне твоим прощальным подарком.

Мне, в общем-то, все равно, кто заказал меня.

– Тебя заказал… – сказал Такаи, не в силах стереть улыбку со своего лица, – парень по имени Фува.

…А? А-а? А-а-а-а-а?

Фува? Заказал? Мое? Убийство?

Зачем?

Я не хотел ничего говорить, но рот беззвучно открывался. Ноги в цементе внезапно начали дрожать, все мое тело окостенело, я даже веревок не чувствовал.

– Что с тобой? Ты побледнел. Так вы знакомы?

– …Да, – с трудом выдавил я из себя ответ. – Это мой лучший друг…

– Гх-ха-ха-ха-ха! – Такаи разразился смехом. Это был грубый, низкий смех. – Вот оно что! Он твой лучший друг? Это нечто. Похоже, только ты считал, что вы друзья. Хе-хе-хе…

– …

Я стиснул зубы и закрыл глаза. Ясно. Вот в чем дело… Причина, по которой Фува заказал меня, очевидна, как дважды два.

Он.

Сделал это.

Потому что любит меня!

Фува самый лучший друг. Он на самом деле понимает меня, поэтому и заказал мое убийство. Фува понял, что я действительно хочу умереть. Он ускорил то, с чем я, так сильно желавший умереть, все тянул и тянул. Это наша с ним дружба и я никому не позволю ставить ее под сомнение. Это облик нашей с Фувой дружбы.

Наверное, он думал: «Возможно, это я удерживаю Сидо на этом свете». Он хороший парень.

А-а, я понял. Когда мы с Моририн-тян пришли к нему тогда, вот почему он ушел.

– Фува что-нибудь говорил?

– Странный парень, говорил: «Потому что он мой друг», «Потому что для него лучше, чтобы он умер» и все в таком духе… В общем, нес какую-то чушь. А в довершение всего он расплакался. И еще неоднократно повторил, чтобы я не причинял тебе боль. Н-да… У твоего приятеля свои тараканы в голове.

– Фува…

Спасибо. Ты настоящий друг. Я рад, что мы познакомились.

Поэтому… Поэтому…

Я не умру!

– Аааааааааааааааааааааааа!

Я закричал. Закричал изо всех сил. Я пытался выскользнуть из своих пут и упал вместе со стулом. Чтобы сбежать отсюда, мне нужно будет разорвать веревки и разбить цемент.

– Угомонись. Что это с тобой?

Такаи смотрел на меня ледяным взглядом.

– Как ни бейся, тебе не сбежать, ведь твои ноги залиты цементом. Ишь, разошелся. Ты казался мне более рациональным, а оказывается, тебя все-таки пугает мысль о собственной смерти?

– Заткнись! Заткнись! Аааааааааааааааааааааа!

Плевать мне на свою жизнь. Я хочу умереть. Я не боюсь смерти. В жизни нет смысла. Жить весело, умереть почетно. Я завершен. Поэтому я хочу умереть.

Но.

Я не могу втянуть в это Фуву. Фува добряк. Даже если он косвенно будет замешан в моем убийстве, он себе этого никогда не простит. Он решил взять грех на душу, лишь бы я был счастлив. Фува добр. Слишком добр. Он настолько добр, что готов убить друга ради него самого. Каким же трудным было это решение. Какое же доброе это решение. Он предпочел дружбу нравственности, морали и благоразумию. И поэтому он решил убить меня. И именно поэтому я не могу умереть. Я не позволю Фуве, который стал другом такого придурка, как я, стать убийцей.

– Ааааааааа! Ааааааааааа!

Как я ни силился, веревки не поддавались, цемент не трескался. И это естественно, я же не принц сайянов.

– Разошелся. Крыша поехала от предательства друга?

– Умолкни! Ты его не знаешь!

– Да, да. Ладно, ладно, – говорил он с издевкой, доставая склянку и марлю.

– Хватит с тебя, поспи. Когда проснешься, будешь уже на дне моря. Хотя нет, наверное, уже не проснешься.

Что смешного? Смеясь над собственными словами, он приближался ко мне.

– Остановись! Остановиииись! Я не могу здесь умереть! Я завтра умру!

– А? Ты о чем?

– Я заказал самоубийство у Ёмидзи! Завтра он все устроит! Точно, ты же боишься его?! Ты уберешь клиента Ёмидзи! Ты пойдешь на это?

– О, интересно. Так вот, значит, как вы с ним познакомились. Иными словами, если я убью тебя, то утру нос Ёмидзи.

– …Черт. Подонок!

Такаи смотрел свысока на меня, бьющегося в истерике, и хохотал от души.

– Ты все равно завтра умрешь, так почему бы не умереть сегодня? Какая разница, убьет тебя он или я, все равно ничего не изменится.

– Большая разница! Я не позволю Фуве стать убийцей… А еще…

– А еще?

– Ёмидзи не в пример милее тебя!

– Приятно слышать, Сид-сан, – раздался жуткий голос, и Такаи оказался на полу.

Как и прежде, удар с полулета Дуриан завершила великолепным приземлением, пальто ее развевалось подобно крыльям.

– Яхо-о-о, Сид! Мы пришли на помощь!

Дуриан стала в позу некой прекрасной воительницы а-ля «я покараю тебя во имя луны»^[21]. Она что, и дальше собирается ее использовать?

– Не может быть! – закричал Такаи, поднимаясь на ноги. – Как ты нашел это место? В здании людей нет, хвоста за мной не было. Я тщательно замел следы!

– Это верно, ты проделал отличную работу. Мне и присниться не могло, что Сида-сана похитят. Однако… – Ёмидзи довольно улыбнулся и оглянулся на свой порше. – У Сида-сана есть очень интересный друг.

– А! Неужели… Эмм, как ее…

– Боже, Сидо-кун… До сих пор не можешь вспомнить мое имя?

Из черного автомобиля вышла Моририн-тян с изумленным взглядом.

– Ты использовала способности?

– Да. Так ведь я столько раз тебе звонила, а ты не отвечал. Вот я и воспользовалась ясновидением, чтобы узнать, где ты, а потом, чтобы спасти тебя, с помощью психометрии и твоих остаточных мыслей я связалась с наиболее подходящими для этого людьми.

– Использовала способности на всю катушку.

– А что мне оставалось делать? Это все ради встречи с Соитиро-сэнсеем. Ну, и чтобы спасти друга.

То есть я в довесок?

– Ннн, – Моририн-тян силой мысли подняла меня вместе с цементом в воздух и перенесла к себе.

– Гха-а! – раздался загадочный крик. Моририн-тян легким касанием разбила цемент. На моих ногах, разумеется, ни царапинки.

– Не удивительно, что эта сила и метеориты может рушить, – я похвалил Моририн-тян, и на ее лице отразилось успокоение.

– Слава богу, твои ноги остались целы…

…Это что, было так опасно?

– Сид-сан, Вы действительно интересная личность. Я и вообразить себе не мог, что среди Ваших друзей есть экстрасенс, – сказал Ёмидзи, подавляя смех. – У меня есть разговор к этому человеку.

– А-а… Хорошо, я все понял.

Тут нужно войти в положение.

– Огромное спасибо. Есть множество вещей, которых я не хотел бы Вам показывать. Можете воспользоваться моим автомобилем. Думаю, юная леди с этим справится.

– Да, можете положиться. Я умею водить.

– Вот и славно, – сказал Ёмидзи и посмотрел на меня. – Что ж, Сид-сан, до завтра.

– До завтра.

– Пока, Сид.

Слушая радостный голос Дуриан, я сел на заднее сидение. Порше медленно тронулось с места.

– Спасибо.

– Не за что. Не забудь про встречу с Соитиро-сэнсеем.

– Да, конечно.

Моририн-тян проворно переключала передачи. Не буду спрашивать, есть ли у нее права. За окном стремительно проносился ночной пейзаж. Завод скрылся из вида.

– Это ничего, что пришлось раскрыться перед Ёмидзи и Дуриан?

– Ничего. Я все выяснила про них. Они не такие, им нет дела до моих способностей. Эти люди живут в своем мире. К тому же, вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся.

– Вот как.

– И с тобой, Сидо-кун, мы встретились сегодня в последний раз.

– Верно. Раз такое дело, могу я кое-что попросить у тебя в качестве прощального подарка?

– Что же?

– Ты же обладаешь ясновидением и можешь видеть, что происходит далеко отсюда. А можешь показать мне то, что ты видишь?

– Могу… что ты хочешь увидеть? Женскую баню или раздевалку?

– Не порть серьезную атмосферу!

Неужели меня видят таким? Хотя я такой и есть.

– Шучу… Так что ты хочешь увидеть?

– Я хочу знать, что происходило и сейчас происходит на том заводе.

– Ух ты, вот оно как… А зачем?

– Хочу узнать, кем является Ёмидзи на самом деле.

Только это я и хотел узнать – истинное лицо или сущность человека, который будет рядом со мной в последние минуты моей жизни. Он попросил меня уйти, а значит, ему есть что скрывать от меня.

– Могу… Но это будет посягательством на личную жизнь.

– Не говори так, это твой прощальный подарок. К тому же, тот парень, Такаи, покушался на меня. Думаю, я имею право увидеть его на смертном одре.

– Хм, ладно. Это же не моя жизнь, а ты все равно завтра умрешь.

– Спасибо.

Спустя несколько минут.

Моририн-тян припарковала машину на стоянке магазина. Похоже, что если не касаться моего лба, то ничего не получится.

– Итак, поехали, – сказала она без всякого энтузиазма и закрыла глаза.

Картинки словно вливались прямо в мой мозг, было странное чувство. Я увидел, точнее, ощутил, Ёмидзи, изящно сидевшего на стуле, Дуриан, держащую 8 ножей между пальцами обеих рук и еще 2 – во рту, и груду мяса, которая ранее была Такаи. Его конечности были отделены от тела, внутренние органы и лицо превратились в фарш.

– Ан-сан, хорошо потрудились. Это было превосходно. Как Вам последнее убийство в Японии?

Ёмидзи достал черный носовой платок.

– Было весело. Убивать людей всегда весело.

Дуриан приняла платок и радостно засмеялась, вытирая кровь с лица. Ее улыбка соответствовала возрасту, однако кровь на лице делала ее пугающей.

– Это хорошо. И Вы довольны, и я убрал мошенника, выдававшего себя за организатора самоубийств, и мы смогли продлить жизнь Сида-сана. Ура, ура. Великолепный Happy End.

– Ты прав. Ха-ха-ха.

– Хи-хи-хи.

Они смеялись во весь голос, стоя рядом с грудой мяса.

– Итак, примемся за уборку. Сперва приведем в порядок Ваши ножи. Если их не протереть как следует, скоро они придут в негодность.

– Не волнуйся. По телевизору говорили, что это нержавеющая сталь.

– И все же, не стоит их в таком виде убирать обратно в пальто. Давайте я помогу.

– Хорошооо.

Дуриан ответила с неохотой. И они вместе принялись чистить ножи черными носовыми платками Ёмидзи. Сколько их у него с собой? И почему все они черные?

– Скажи, Ёмидзи, почему ты так заботишься обо мне?

– Потому что мы друзья.

На его улыбку Дуриан лишь пожала плечами с видом полного непонимания.

– Если ты мой друг, то однажды я снова попытаюсь тебя убить. Поверь, я и сейчас этого очень хочу.

– Хи-хи. Наверное, это будет забавно.

Дуриан злобно сверлила недовольным взглядом Ёмидзи. Он вздохнул, признавая свое поражение.

– …Нам с Вами предстоит немало времени провести вместе, поэтому я должен сказать.

– Угу, угу, чего там?

– На самом деле… я… люблю Вас. Прошу, станьте моей девушкой, чтобы впоследствии мы сочетались браком!

Ёмидзи опустил голову и протянул руку, на что Дуриан произнесла: «…Фу», – и скорчила гримасу, словно увидела нечто противное.

– Как Вам такая дешевая шутка?

– …Я тя прирежу.

Дуриан пригрозила ножом, который чистила.

– Хи-хи-хи, простите. Сегодня у меня хорошее настроение.

– Да? Потому что избавился от самозванца?

– И это тоже… Но главное – завтра мы сможем посмотреть смерть Сида-сана. Ах, жду не дождусь.

– Хм. Так почему ты все-таки укрываешь меня?

– А Вы не будете смеяться?

– Да говори уже.

– Мне нравится, когда люди умирают.

– …Только поэтому?

– Да. Это мое все.

Ёмидзи засмеялся, его узкие глаза превратились в щелочки. Казалось, что в его смехе проскользнула нотка насмешки над самим собой.

– То есть ты, как и я, любишь убивать людей?

– Не совсем. Ан-сан, Вам нравится «убийство», мне же – «смерть». Я люблю наблюдать за тем, как люди умирают, – говорил Ёмидзи, словно декламировал стихотворение. – Но о том, чтобы убивать своими руками, я и не думаю. Хоть по мне и не скажешь, но я еще никогда и никого не убивал... Я просто одержимый извращенец.

– ...Следуя твоей логике, я – обычная извращенка, так что ли? – прорычала Дуриан словно хищник.

– Неудачно выразился.

С кривой усмешкой Ёмидзи поднял руки.

– И я не врал, когда говорил, что люблю Вас. Я люблю тела, которые Вы оставляете за собой, люблю смотреть на людей, которых Вы убиваете, поэтому в следующий раз, когда соберетесь кого-нибудь убить, сообщите мне, пожалуйста. Я хочу увидеть все вживую: от начала и до конца.

– Получается, что больше я ничем тебе не обязана, ведь у нас взаимовыгодные отношения.

– Да. Мы друзья. Кажется, это называется «друзья по интересам».

– Наверное, точнее будет сказать, что мы с тобой одного поля ягоды, – с самодовольным видом произнесла Дуриан. – И поэтому ты занимаешься организацией самоубийств?

Ёмидзи отвел взгляд от Дуриан и устремил куда-то вдаль. Подозрительный блеск промелькнул в его глазах.

– Да. Я много где побывал и многое видел: детей, умирающих от голода, матерей с младенцами, страдающих от болезни, солдат, умирающих с мыслями о семье. И все это было великолепно.

Ёмидзи улыбался, но его улыбка не выражала глумление или презрение.

– Но из всех видов смертей мне больше всего импонирует самоубийство. Нет ничего лучше, чем читать завещания самоубийц и смотреть на их лица. Поэтому я этим и занимаюсь. Это не столько работа, сколько увлечение. Наблюдать за людьми, которые сами сделали шаг навстречу смерти, доставляем мне истинное наслаждение... Хи-хи-хи.

– Хм. Ясно. Понимаю.

– Вы удивлены?

– Нет. Ты обычный человек. Самый обычный человек, который живет ради собственного счастья. Такой же, как и я.

– Хи-хи-хи, верно. Да, и не говорите об этом Сиду-сану. Он думает, что у меня более возвышенные цели. Поэтому давайте оставим все в секрете.

– Ладно.

– Большое спасибо.

И в этот момент его бледные губы расплылись в широкой улыбке.

– Ах, жду не дождусь. Завтра Син-сан наконец-то умрет. Редко встретишь таких интересных личностей, как он. Какое же у него будет лицо, когда он умрет? Жду не дождусь. Просто сгораю от нетерпения. Хи-хи-хи... Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Ёмидзи был в диком восторге. Его смех был по-настоящему радостным, довольным, счастливым.

– Верно, Сид-сан?

В этот миг мы встретились с Ёмидзи взглядом. Его улыбка была самой невинной и в то же время самой жестокой. Я содрогнулся.

Я никогда не забуду его лицо.

Я никогда не смогу забыть его лица.

До конца жизни я буду помнить. То есть еще один день.

– ...Все, хватит.

Я повернул голову, Моририн-тян убрала руку с моего лба.

– Ну как? Сама-то я не смотрела... Узнал, что хотел?

– Ага.

– Хм. Все-таки умрешь завтра?

– Ага.

– Ясно.

Мне было на все наплевать. Моририн-тян снова села на водительское место, посмотрела вперед, и мы поехали.

– ...Ха-ха.

Ни с того ни с сего я засмеялся. Я узнал, что хотел, хотя чувствовал, что мои ожидания и предположения были обмануты. Ёмидзи оказался обычным человеком. Обычным человеком, который стремится к счастью. Как и мы с Ан, он тоже наслаждается жизнью. Ёмидзи, ты мне стал больше нравиться. Хотя до Фувы тебе далеко.

Я вот о чем думаю. Ёмидзи знал, что я подглядываю, поэтому мы с ним глазами и встретились. Если он осведомлен о способностях Моририн-тян, то мог предположить, что я буду наблюдать за ним на расстоянии. А может быть, Ёмидзи тоже экстрасенс. Возможно, что его последний ответ был заранее заготовлен для нас с Ан, а его истинные цели совершенно иные.

Я вспомнил. Ёмидзи же говорил: «...Вы определяете мою ценность». Я так и поступлю.

Ёмидзи, ты мой друг.

– Ты чего улыбаешься?

– Да так... Руль! Смотри!

Моририн-тян не держала руль, а ее сидение было отодвинуто назад.

– Успокойся, я использую свои способности.

– Блин... У меня чуть инфаркт не случился... Да ты на всю катушку их используешь. Не ты ли говорила, что со сверхспособностями жизнь становится скучной?..

– Разок можно, очень помогает... Ой, нужно переходить в ручной режим.

Говоря это, Моририн-тян снова стала вести машину традиционно.

– Кстати, куда ехать-то? К тебе домой?

– Нет.

Я не могу пока пойти домой. Сперва мне нужно кое-куда зайти.

– Поехали к Фуве в кафе.

– Бог даст, свидимся на том свете.

– Я в это не верю.

– Я тоже, это просто вежливость.

– А-а, тогда ладно, свидимся.

– Угу, пока.

Этим простым диалогом мы попрощались навсегда.

Еще в машине я позвонил своему брату и договорился о его встрече с Моририн-тян. Он колебался, но я стиснул зубы и своим «Ну, пожалуйста, братик» все уладил. Не знаю, правда, согласился ли он потому, что не мог передо мной устоять, или же потому, что в нем загорелся интерес. В общем, завтра он встретится с Моририн-тян.

Выкуси, чертов брат.

Сейчас 11 вечера. На двери кафе «Фрэнд» висит табличка «Закрыто», но я проигнорировал ее и открыл дверь. Похоже, он был так сильно обеспокоен, что даже забыл запереть дверь.

«Дзинь-дзинь», – раздался звон колокольчика. Услышав его, Фува, сидевший за стойкой с опущенной головой, резко обернулся. Наверное, он плакал – его глаза опухли и покраснели, а когда он увидел меня, они выражали недоумение и радость.

И я сказал ему:

– Хозяин, мне как обычно.

(обратно)

День 7. Сид

Мне кажется, что эту историю можно было закончить на шестом дне. Думаю, это было бы лучшей концовкой. Ладно, буду продолжать, пока не умру. Это моя история. Далее последует эпилог, который нужен, в общем-то, как пятое колесо. Ничего особенного не случится, просто я умру. Для меня это важно, но для всех остальных, скорей всего, это пустяк. Что ж, пора умирать. Сегодня единственный в моей жизни Счастливый День Смерти.

Воскресенье

Мы с Фувой проговорили всю ночь. Ни он, ни я не касались темы о Такаи, просто трепались о том, о сем. Я рассказал ему, что сегодня умру, рассказал и о Ёмидзи. Это, конечно, поразило его, но он не останавливал меня. Да, Фува мой лучший друг. Он понимает меня.

Утром я вернулся домой. Сейчас я сижу один в своей комнате, слегка, хотя нет, очень хочу спать. Но это ничего, ведь меня ждет вечный сон.

11часов 40 минут. Через 20 минут настанет ровно неделя с тех пор, как я встретил Ёмидзи. Через 20 минут я умру. Я не боюсь, ни капли. Я не испытываю страха перед смертью – может, это значит, что мне действительно лучше умереть?

Эта неделя была по-настоящему увлекательной, но, кажется, я ни на йоту не повзрослел. Я все так же чист и завершен. Я обожаю этот мир, я обожаю себя. Вот и славно. Я совсем не изменился.

Пора ронять домино. Жду не дождусь, когда это случится.

А? Говорите, я что-то забыл? Да, вы правы. Я совсем забыл про завещание для Ёмидзи. Не волнуйтесь. На самом деле я написал его. Тадам! Вот оно.

…Вот оно. Да вот же оно, вот. Эта новелла и есть мое завещание.

Ха-ха-ха. Удивлен, Ёмидзи? Не ожидал, что я оставлю завещание толщиной в целый том? Не стоит недооценивать мой литературный талант, ведь я набил руку, будучи литературным негром у моего брата. Однако было нелегко. Каждый день по крупицам собирал воспоминания и записывал, хотя вчера я ничего не писал, потому что меня похитили. После того, как мы расстались с Фувой, я впопыхах принялся за дело и, к счастью, успел. Интересно, как отреагирует Ёмидзи, когда я отдам ему это? Думаю, что это сойдет за завещание, ведь здесь описаны причины, по которым я хочу умереть, и моя жизненная философия. Только не обзывайте это дневником.

О, звонок. Наверное, Ёмидзи пришел. Иду, иду. И напоследок...

Я люблю тебя, Мир!

Я люблю тебя, Я!

И поэтому, прощай.

(обратно)

Послесловие

Если меня попросят рассказать о моем произведении, это поставит меня в затруднительное положение. В нем уже все сказано, и ничего лишнего я добавлять не хочу. К тому же, мне кажется, что я и сам до конца не понимаю, что это за произведение. Это моя первая работа.

Думаю, большинство людей хотят стать писателями потому, что им нравится читать и сочинять, а я же, напротив, полюбил читать и сочинять потому, что хотел стать писателем. Я решил, что стану писателем, погрузился в работу, и вот результат. Не то чтобы я писал, совсем ни о чем не думая, но почти. Можно сказать, что это произведение написано посредством дуракаваляния и силы духа.

В общем, здравствуйте, меня зовут Кота Нодзоми. Если вдруг среди вас есть люди, которые читают произведение, победившее в 5-ой церемонии награждения издательства HJBunko, – как поживаете? Это оно и есть, мой дебют, и, как я уже писал ранее, моя первая работа, поэтому я испытываю странные чувства.

Итак, слова благодарности.

Иллюстратор г-н Акира Бампай. Спасибо за Ваши иллюстрации, они обладают необыкновенной аурой и все без исключения выглядят круто.

Редактор г-н Китамура. Спасибо за Ваши советы относительно произведения, надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

Мой друг N. Спасибо, что уговорил меня послать рукопись в редакцию, когда я был готов уже все бросить. Без тебя я бы не смог получить награду за это произведение.

А также огромное спасибо всем, кто принимал участие в организации 3-й премии GABunko. Благодаря вам это произведение увидело свет.

И выражаю огромную благодарность всем читателям, которые приобрели «Счастливого дня смерти. Организатор самоубийств Ёмидзи и убийца Дуриан».

Что ж, Бог даст, свидимся.

                                                                                                                                                                          Кота Нодзоми

Ах, да.

История про Сида закончилась, хоть я и не знаю, хороший это конец или плохой...

Но продолжение следует.

(обратно)

Пролог следующей истории

Арендная плата за квартиру, в которой я живу, очень мала. О ней разные слухи ходят (например, что один человек взял заложницу, убил ее и себя, или целая семья совершила в этой квартире самоубийство), но ее дурная слава связана с тем, что здесь около года назад студент покончил с собой. Я слышал, как его зовут, но помню смутно. Кажется, Сид, или как-то так.

Я не верю в призраков или что-то потустороннее, ограничен в средствах, поэтому я очень рад низкой стоимости аренды из-за дурных толков. И я даже немножко благодарен этому парню, которого я ни разу в жизни не встречал. Спасибо. Ты меня очень выручил.

«...Как будто и в самом деле проклятое место». Бурча себе под нос, я прошел через каменные ворота, освещенные заходящим солнцем, и направился к дому. Я поднялся по лестнице, держа содержимое почтового ящика в руке. Здание это старое, поэтому при каждом шаге раздавался скрип половиц. Я открыл дверь угловой квартиры на втором этаже, где неизвестный когда-то покончил с собой и в которой я сейчас живу.

– С возвращением, Ю-кун, – радостно поприветствовала меня Хайна, «ужинавшая» в маленькой комнатке около 10 квадратных метров, обстановка которой состояла из минимального набора самых необходимых вещей. У Хайны волосы средней длины, которые она заколола шпилькой с подсолнухом, а глаза отражают ее кроткий нрав.

– Я дома, Хайна, – ответил я, разуваясь.

Хайна Хинамура. Моя – Ю Фудзи – возлюбленная. В этой квартире мы с ней живем вместе. Образование у обоих неполное среднее. Нам еще и 20-ти нет, постоянной работы нет, живем как перекати поле.

– Что-то ты долго. Ты за соком на Северный полюс ходил?

– В автомате не было того, что я хотел, пришлось в магазин идти, – сказал я и поставил на стол баночный черный кофе и почту.

Кофе я купил на одного. И это не потому, что я не догадался купить и для нее тоже, и не потому, что Хайна сказала, что не хочет, и не потому, что мы бедные. На то есть свои причины.

Сев на подушку, я стал просматривать почту. Там были реклама доставки пиццы на дом, памфлет религиозного содержания и прочая ерунда.

– ...М?

Но кое-что привлекло мое внимание – черный как смоль конверт, а на нем золотыми буквами было написано: «Приглашение госпоже Хайне Хинамуре».

– Что это?..

С чувством неясной тревоги я вскрыл конверт.

«Госпожа Хайна Хинамура!

Приглашаю Вас в свой особняк. Пожалуйста, укажите в приложении удобную дату и время визита. Я встречу Вас.

Вы не имеете права отказаться от приглашения. В случае, если Вы не свяжетесь со мной, я могу всему миру поведать о Ваших преступлениях. А если Вы придете в мой особняк, я сокрою их. Также я подготовил небольшое вознаграждение.

Жду положительного ответа.

                                                                                                                                                                    Организатор самоубийств

                                                                                                                                                                                               Ёмидзи»

В душе зародилось неприятное чувство – не страх и не отвращение. Закончив читать, я поднял глаза и посмотрел на Хайну. Она не обычная девушка – слишком невинна и поэтому грешна. Девушка, которую возненавидел мир.

Продолжение следует.

Счастливого дня смерти 2. Убийцы-каннибалы.

Скоро...

(обратно)

Примечания

1

Катакана – слоговая азбука для записи заимствованных слов (здесь и далее прим. пер.)

(обратно)

2

Редька по-японски – 大根 дайкон, что буквально переводится как «большой корень», поэтому он предполагал, что существует «средний корень» и «малый корень».

(обратно)

3

Эроге (яп. エロゲー) – компьютерные игры эротического содержания.

(обратно)

4

Годзюон (яп. 五十音 «пятьдесят звуков») – японский слоговой алфавит.

(обратно)

5

Дуриан – экзотический фрукт, в переводе с малайского означает «колючий фрукт»; его еще называют «королем фруктов».

(обратно)

6

Сёги – японские шахматы.

(обратно)

7

Монки Д. Луффи и его старший брат Портгас Д. Эйс – персонажи манги «Большой куш» (“One Piece”, Эйитиро Ода)

(обратно)

8

Персонажи манги «Драконий жемчуг» (“Dragon Ball”, Акира Торияма).

(обратно)

9

Формула 5W1H - популярная вопросная формула, список вопросов по-английски.

(обратно)

10

Сайян – вымышленная внеземная раса из вселенной Dragon Ball («Жемчуг Дракона»).

(обратно)

11

Кансайский диалект – охватывает группу родственных диалектов японского языка района Кансай. К кансайским диалектам, среди прочих, относятся диалект Киото и диалект Осаки, на слух носителей литературного японского более мелодичный, но жёсткий и ёрнический.

(обратно)

12

Трансформация расы сайян.

(обратно)

13

Концентрация энергии в форме шара («Жемчуг дракона»).

(обратно)

14

За Варудо (The World) – стенд Дио Брандо, персонажа «Невероятных приключений Джо Джо» (ジョジョの奇妙な冒険, Араки Хирохико), его способность – останавливать время; «мудамудамуда» (яп. «напрасный, тщетный») – боевой крик стенда Дио.

(обратно)

15

Крик стенда Джотаро Куджо, персонажа «Невероятных приключений Джо Джо».

(обратно)

16

Слэм-данк - вид броска в баскетболе.

(обратно)

17

Суперскоростной поезд.

(обратно)

18

Из манги Дораэмон (ドラえもん, Фудзико Фудзио).

(обратно)

19

По мнению теософов это – хранилище знаний обо всех вещах и событиях на Земле.

(обратно)

20

Первый и последний из восьми горячих адов в буддизме.

(обратно)

21

Отсылка к Сэйлор Мун, персонажа манги «Прекрасная воительница Сэйлор Мун» (美少女戦士セーラームーン, Наоко Такэути) и аниме-сериала; «Я покараю тебя во имя луны» – ее коронная фраза.

(обратно)

22

(обратно)

Оглавление

День 0. Организатор самоубийств Ёмидзи

День 1. Убийца Дуриан

День 2. Мой друг Фува

День 3. Предсказатель-аферист Соитиро Сидо

День 4. Неспособная Моририн

День 5. И снова Дуриан

День 6. Организатор самоубийств Такаи

День 7. Сид

Послесловие

Пролог следующей истории

*** Примечания ***