Чужие и близкие [Вильям Александрович Александров] (fb2) читать постранично, страница - 91

консоли: рассказывал, когда у них горели подшипники, когда меняли щетки…

Потом мы пришли в новый ткацкий, и он стал оглядывать стены. Они были сплошь изрезаны серыми полосами замазанных пазов.

— Это когда? — спросил он, указывая палкой на полосы.

— Это в сорок втором. Вот эти я долбал. А эти вот Миша. А здесь, в полу, — это мы вместе с Синьором и Махмудом.

Он как-то странно посмотрел на меня и ничего не сказал. Потом мы вышли из цеха, чтобы осмотреть ввод, он пошел по линии, стал уже возвращаться и вдруг обернулся.

— А это зачем? — спросил он меня, указывая на мраморный щиток, прибитый к столбу.

— Это… Это так просто. Память. Можно снять, если мешает.

Он опять внимательно посмотрел на меня и ничего не сказал. Мы вернулись в цех, вошли в нашу клетку, и он тут же тяжело опустился на ящик. Он уложил свою ногу на палку, достал махорку, насыпал мне и себе.

— Кури, — сказал он тихо. — Помогает.

Мы сидели с ним, курили и молчали. И какие-то странные глаза были у него — очень суровые и очень ласковые. А дым солдатской махорки вытягивался сквозь решетку и длинными космами плыл по цеху — над станками, над машинами, над головами людей — туда, к открытым настежь окнам, за которыми уже сияло солнце.

1967