За чертой [Сергей Милич Рафальский] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (41) »
Сторонники соцреализма и «ноты» обычно обвиняют свободный стих в недостатке словесной дисциплинированности. Упрек этот никак не применим к Рафальскому. Редко кто в русской поэзии с таким безукоризненным мастерством владеет столь многочисленными стихотворными формами, как он. Вспомним хотя бы строго классические строфы со сложной рифмовкой его «Поэмы о потустороннем мире» или искуснейшую незаметную рифмовку неравной длины строк его большой поэмы об Атлантиде («Последний вечер»). Не хуже владеет он и четырехстопным ямбом («Желтоглазый», «Конец», «Орфей») — как, впрочем, и Хлебников. И белыми стихами («Матросы»), и александрийским («Она»). Сонетов же у него сколько угодно («Маргарита», «Экзистенциальные сонеты») и сколько угодно всевозможных других размеров, известных до него и впервые изобретенных им. Свободным стихом написана его блестящая «Повесть о Скифии». Но не только формой интересна поэзия Рафальского. Ему свойственны все достоинства и все изъяны и пороки наших дней. Поэт он очень современный, жесткий, сухой и жестокий. Сила его в меткости, остроте, едкой иронии, легко переходящей в болезненную гримасу.
Или:
По сути дела, он сатирик. Но, несмотря на всю остроту своей сатиры, Рафальского тянет к земным радостям. При всем презрении к ней, у него сильна привязанность к жизни: «…слаще вечности мне спелый виноград…». Особенно к женщине. Ему удался, может быть, лучший «ню» русской поэзии:
которому мог бы позавидовать даже Бунин периода «Темных аллей». Рафальский, несомненно, самый выдающийся политический поэт современной русской литературы. Лишь после войны она стала робко просыпаться, появляться местами, спорадически, то у Г. Иванова, то у И. Чиннова, то у того или иного из поэтов, недавно прибывших из СССР. У Рафальского она впервые встала в полный рост и показала себя самостоятельной, внушительной художественной силой. Политическая поэзия Рафальского сильна горячей нутряной любовью к России, не разумом, а своим стихийным, звериным чутьем, вопреки всем и всему. Как и другой незаслуженно забытый поэт Н. С. Муравьев, Рафапьский один из немногих поэтов, задумавшихся в изгнании над истинным смыслом России и в ней происходящего. Но, увы, безрадостны его выводы:
Когда:
Рафальский глубоко сознает трагизм истории:
Ему свойственно апокалипсическое чувство конца, обреченности. Оно пронизывает его большую поэму «Последний вечер». Ему же посвящена его замечательная, более поздняя «Пралайя». В ней он как нельзя более метко выразил самую суть современного мира: «…и вот кончается родное бытие, и мир чужой выходит из пеленок».
Или же:
Сколько сжатой мысли, сколько зерна для наших размышлений в его острых, выразительных, нарочито лишенных всякого пафоса строках! Но в коротком введении все равно не исчерпать редкого богатства мысли и словесного
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (41) »
Последние комментарии
9 часов 44 минут назад
10 часов 2 минут назад
10 часов 26 минут назад
10 часов 58 минут назад
12 часов 5 минут назад
13 часов 46 минут назад