Россия спасала евреев и в XVIII веке [Максим Калашников] (fb2) читать постранично, страница - 2

- Россия спасала евреев и в XVIII веке 119 Кб, 17с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Максим Калашников

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

1772-1795 гг. в результате разделов Польши Украинское Правобережье и Белоруссия стали российской провинцией.) А потому протест населения против нечеловеческой эксплуатации неизменно адресовался, помимо польских властей, и евреям, как самым «ближним». «Еврейская энциклопедия» (т.15, стр. 645) пишет по этому поводу, что «служа интересам землевладельцев и правительства… евреи навлекли на себя ненависть населения… Крестьянская масса усматривала в евреях исполнителей воли польской шляхты. Сбрасывая с себя политическое и экономическое иго, она обрушилась с одинаковой яростью на помещиков и евреев». Весь XVIII век (!) и даже ещё с конца XVII века, когда Левобережная Украина воссоединилась (1654 г.) с Россией, на Правобережье без конца вспыхивали бунты, погромы, восстания: пружина народного терпения долго сжималась, но, освободившись, била больно, грубо, «почем зря». Русские, украинские, белорусские литература, эпос, фольклор содержат обильные описания борьбы «диссидентов» (а на самом деле коренных народов) за освобождение от панского гнета и насилия, от кабалы ростовщиков за независимость от католической церкви. Рядом (ниже по Днепру) жила и бурлила Запорожская Сечь, где готовились и откуда выходили отряды борцов за лучшую долю, за присоединение к единокровной и единоверной России. Со временем за этими повстанцами закрепилось название «гайдамаки» (от призывного клича казаков «Гайда!»). И как только разгорался очередной пожар народной вольницы, евреи уже знали, что им тоже в этом «огне» не поздоровится: они прятались, убегали, откупались. Одно из самых крупных народных восстаний произошло в 1768 году, когда у гайдамаков появились способные руководители (Максим Зализняк, Иван Гонта, Шило, монах Мельхиседек Значко-Яворский и др.), что и обеспечило успех предприятия. На заключительной стадии восстания было захвачено благодатное, прямо-таки райское местечко Умань (центр Уманского повета Брацлавского воеводства), расположенное при слиянии рек Каменки и Уманки, в будущем знаменитое имение польских магнатов Потоцких, прославившееся своим искусственным дендропарком «Софиевка» с каскадными прудами и тому подобными «увеселениями». Известная с первой половины XVII века «пустошь» Умань сгорела в 1749 г. и отстроилась только в 1761 г, т.е. за семь лет до гайдамацкого погрома. В местечке имелась крепостная (городская) стена (для тех мест набеги запорожцев, татар и турок были обыденностью), костел, две синагоги, функционировала ярмарка. К 1761 году относятся первые данные о населении Умани: там, в частности, проживало 450 евреев. (К сожалению, источник («Еврейская энциклопедия») не уточняет, что означает эта цифра: общее или так называемое «ревизское» население? Последнее учитывало только мужские «души».) Что-то многовато! Городской статус Умани в 1795 году подтвердила Екатерина II, повелевшая своим указом быть местечку уездным центром с дарованием соответствующего герба. Статистика свидетельствует: в начале XIX века в России насчитывалось более 600 городов, население которых, исключая столицы и ещё 14 крупных городов, в огромном большинстве составляло менее 10 тысяч, а в 60-ти городах даже менее 1 тысячи человек. Каким же было (по количеству) население Умани в 1768 г.? С уверенностью можно сказать, что оно недалеко ушло от 1 тысячи человек.

И вот в этом поселении в 1768 году, по утверждению И. Мазуса, было уничтожено «свыше 50 000 евреев». Поскольку там, очевидно, жили-были и другие люди, помимо евреев, и было их, думается, немало, то, спрашивается, откуда они взялись, где и как размещались, чем питались в местечке, рассчитанном на тысячу человек? Но ничего об этом у Мазуса мы не узнаем, и читателям «ЛГ» остается только предполагать, догадываться, обращаться к другим источникам. Например, можно подумать, что гайдамаки собрали евреев со всего воеводства, согнали их в Умань, где и порешили, т.е. предположить, будто среди восставшей голытьбы царил знаменитый немецкий Die Ordnung с его педантичностью и скрупулёзностью: пленить, построить, пересчитать, нашить бирки, перебросить к месту казни и… Конечно же, нет! Среди казаков, напротив, торжествовали бесшабашность, децентрализация и полная свобода – слова, поступков, действий рук и ног.

Но точно так же, как невозможно себе представить, чтобы гайдамаки согнали в Умань 50 000 человек, так нельзя вообразить, чтобы евреи в таком невероятном количестве сами сошлись в одном месте (как кролики в пасть удаву), где их легко можно было достать и уязвить. Логика подсказывала иное: им следовало рассеяться по округе, мимикрировать, притаиться. Впрочем, кое-кто мог прибежать и в Умань, в «столицу» повета.

«Уманская резня» («Rzez humanska») продолжалась один день (19 июня 1768 г., или «5 Таммуза» по еврейскому календарю, заимствованному у древних персов), что подтверждено всеми источниками. Это было обычным делом народного бунта: налетели, смяли, кое-кого зарезали (утопили, повесили), кое-что пограбили, устали, «накрыли стол», выпили, закусили и к утру