Хент [Раффи] (fb2) читать постранично, страница - 3

этими словами они вошли во двор казармы.

— Вода!.. вода!.. — послышались со всех концов радостные восклицания, и толпа окружила вошедших.

Невозможно описать того восторга и радости, которыми была охвачена эта жаждущая толпа. Все смешались, толкали друг друга, и каждый лез вперед, чтобы поскорее напиться.

— Зажгите огонь и не мешайте: всякий получит свою долю, — оказал юноша, тащивший бурдюк. Он остановился и поставил бурдюк на землю.

Синеватый свет зажженного факела осветил взволнованные лица. Юноша взял рюмку и начал раздавать воду, имевшую неприятный вкус и запах. Некоторые выпили, не заметив этого, но один сказал:

— Какой странный цвет у воды!

— Пей, — ответил ему Петрос, стоявший тут же, — нынче курды красят воду такой краской…

— Какой краской?.. — раздались голоса.

— Нашей кровью… Если б только вы видел, сколько трупов валяется у родника, откуда я набрал бурдюк!

Всем стало как-то не по себе, но и после этих слов все с жадностью пили мутную, красноватую жидкость. Один из воинов решился даже грубо пошутить.

— Это тоже неплохо — вода сдобрена и придаст нам больше силы.

Но недолго пришлось шутить обрадованным солдатам.

Снова раздался гром пушек, и бомбы стали перелетать с гулом через крепостные стены. Одну из них разорвало возле стоявших солдат, и многих ранило насмерть.

В это время в комнате коменданта собрался совет из нескольких офицеров под председательством Штоквича. В совете участвовали и некоторые предводители ополчения из армян и мусульман. Лампа, горевшая на маленьком столе, освещала бледным светом печальные и озабоченные лица.

В последние дни были получены от неприятеля письма с предложением сдаться.

Эти письма были написаны старым, непримиримым врагом русских, сыном известного Шамиля — генералом-лейтенантом Шамилем, который числился в свите султана и теперь находился в лагере неприятеля. Последнее письмо содержало в себе много угроз и обещаний. Этому письму и был посвящен военный совет. Нужно было решить, что ответить.

— Пока живы — не сдадимся, — сказал комендант.

— Но если осада продолжится еще несколько дней, то невозможно будет держаться, — заметил один из офицеров.

— Положение наше и сейчас невыносимо, — сказал другой, — у нас нет ни хлеба, ни военных припасов… Не понимаю, чего медлят глупые курды, почему не нападают сразу. Ведь нам нечем защищаться.

— Да, мы поступили очень неблагоразумно, — произнес третий офицер.

— Прошлого не воротишь. Поговорим лучше о настоящем, — заметил комендант и повторил: — Не сдадимся, пока живы!

— Если мы не получим помощи, то погибнем, — ответил ему один из предводителей мусульман.

— Нет у нас сил ждать помощи, — заговорил хан. — По-моему, надо выйти из крепости, разорвать кольцо неприятеля, и тогда или спасемся или попадем в плен.

— Последнее более вероятно, и результаты его могут быть печальны, — возразил ему предводитель армянского ополчения. — Крепость, по крайней мере, служит прикрытием; она задерживает шествие турецких войск. Если мы потеряем ее, то откроем путь башибузукам Измаила-паши, и им ничего не будет стоить в несколько дней завладеть Нахичеванью, Эриванью, а может быть, они и дальше пойдут. Местные мусульмане, насколько мне известно, с нетерпением ждут этих самозваных гостей, а армяне совсем не вооружены. Для защиты нашего края оставлено мало войска, так как наши главные силы сосредоточены в окрестностях Карса. Пока они подоспеют на помощь, все будет уничтожено турками.

Эти слова привели хана в раздражение, и он обиженным тоном произнес.

— Вы сомневаетесь в преданности мусульман?

— Сомневаюсь, и не напрасно, потому что у меня есть факты, подтверждающие мои слова. Вот, например, в числе осаждающих нас курдов находится много зиланцев^[2], которые до войны были преданы русским. А в окрестностях Нахичевани какой-то полоумный мулла возбуждает народ своими вещими снами, предсказывающими господство ислама в этой области.

Председатель прервал их спор.

— Нужно ждать и защищаться до последнего вздоха — оказал он, — я надеюсь на скорую помощь. Генерал Тер-Гукасов не далеко от нас. Стоит ему узнать о нашем положении, и он не замедлит прийти выручать Баязет. Нам нужно только дать ему знать.

— Каким образом? — спросили его.

— Письмом.

— Кто же возьмется доставить письмо?

— Надеюсь, найдется такой смельчак.

— Положим. Но как он проберется? Неприятель окружил нас со всех сторон.

— Попробуем.

Совет решил написать Тер-Гукасову, и через четверть часа вместе с членами совета комендант с письмом в руках вышел из комнаты.

Легкий бой барабана собрал всех солдат на площадь крепости. Комендант начал звучным голосом;

— Ребята, всем вам известно наше положение, поэтому считаю лишним говорить об этом. Будем надеяться на милость божью. Если запоздает подмога, мы погибнем. Следовательно, нужно дать весть о себе, кому следует.