Тайна профессора Макшеева [Николай Васильевич Автократов] (fb2) читать постранично, страница - 2

плоский предмет.

— Вот и находка, да к тому же и совсем не обычная для этих мест.

В руках Званцева оказалась маленькая, покрытая толстым слоем пыли записная книжка.

— Да это, наверное, какой‑нибудь турист потерял! — воскликнул Ваня.

— А мы посмотрим, что он там записывал.

И оба внимательно стали рассматривать находку.

Но, увы, странички книжки оказались чистыми. Человек, потерявший книжечку, по–видимому, не успел еще ею воспользоваться. Не было указано даже имя владельца. Единственно, что привлекло внимание Званцева и Вани, это лежавший в книжечке небольшой листок плотной бумаги, сложенный вчетверо. Он весь был покрыт цифрами.

Цифры располагались группами, с промежутками между ними. Внутри каждая группа разбивалась запятыми на три части. Внизу, вместо подписи, стояло:

«И. №267 (5198)».

— Занятно, очень занятно, — медленно произнес Званцев, рассматривая бумажку.

— Вернее всего, Сергей Ильич, это какая‑нибудь чепуха, которую написали ребята. Мы в детстве постоянно выдумывали подобные тайные азбуки.

— Едва ли. Какие ребята могут попасть сюда? Здесь бывают только местные пастухи. А кроме того, записка написана взрослым, и притом вполне грамотным человеком. Не думаю, чтобы это была мистификация. Впрочем, здесь мы ничего не разгадаем. Пора домой.

Он тщательно сложил записку и спрятал ее в карман рубашки.

Первыми, кого они увидели, приближаясь к лагерю, был научный сотрудник экспедиции Пашкевич и лаборантка Оля. Все знали, что этот красивый, стройный мужчина, всегда такой корректный и вежливый, ухаживал за Олей — синеглазой блондинкой. Оля была страстной спортсменкой. Она увлекалась теннисом, лыжами и даже прыгала с парашютом.

Оля их окликнула.

— Ну, как успехи, что несете?

— Да кое‑что есть, — ответил Ваня, и на душе у него стало грустно оттого, что Оля предпочитает дружбу с Пашкевичем дружбе с ним, с Ваней.

Разумеется, находка записки была главной темой разговоров. Геология отошла на второй план. Каждый высказывал свое предположение.

— Может быть, это какая‑нибудь военная тайна? Ведь здесь шли бои в гражданскую войну, — сказал Ткеша.

— Или, — воскликнул Ваня, — дело идет об открытии богатейшего месторождения. Какой‑нибудь геолог открыл и зашифровал его.

— Не стоит гадать, — промолвил инженер, — все равно не придумаем ничего путного. Это явно шифр, и надо найти ключ к нему.

— Шерлок Холмс живо бы отгадал. Помните рассказ «Пляшущие фигурки», где он отгадывает азбуку с буквами в виде пляшущих человечков? — сказал Пашкевич. — Или вот в рассказе Эдгара По «Золотой жук», — там один человек открывает шифр пиратского письма.

Вплоть до ужина разговор вертелся вокруг таинственной записки. Ужин состоял из шашлыка, который жарили сами на костре, помидоров, вина и винограда. Он удался на славу. Все смеялись, острили, было очень весело. Но Ваня вскоре отошел от шумной компании и присел один на камни. Тайна шифрованного письма не выходила из его головы. «Спишу записку и займусь этим делом в Москве», — решил он и пошел к палатке.

На столе горела лампа. Ваня открыл ящик, достал документ, положенный туда Званцевым, тщательно переписал его и спрятал обратно.

Через несколько дней экспедиция с большим грузом образцов камней выехала в Москву. Вместе со всеми ехал и Ткеша.

ШИФРОВАННОЕ ПИСЬМО

По приезде в Москву Ваня в первое время оказался по горло заваленным всякими хлопотами. Надо было помочь Ткеше подготовиться к испытаниям. Ткешу на первое время он поместил у себя, так как занимал небольшую отдельную комнату.

Ткеша выдержал испытания и был зачислен на рабфак. Вскоре начались занятия, и у наших друзей осталось очень мало времени для посторонних дел.

Но мысль о таинственном документе не оставляла Ваню. На его столе, рядом с учебниками и тетрадями, появились также «Приключения Шерлока Холмса» и рассказы Эдгара По. Впрочем, Ваня скоро убедился, что применяемые в этих рассказах методы расшифровки не подходят для их случая.

Шерлок Холмс и герои Эдгара По разбирали документы, написанные особой азбукой, где каждой букве соответствует отдельный знак, объяснил он Ткеше. Они применяли статистический метод, вычисляя, как часто встречается буква в языке, с одной стороны, и одинаковые значки в зашифрованном документе — с другой, и отсюда заключали о значении последних. В найденной же записке одинаковых чисел, кроме первых в каждой группе, почти не встречалось.

— У нас имеется двадцать две различные комбинации чисел, тогда как букв в русском алфавите всего только двадцать семь. Это что‑то другое, — твердил Ваня, — какой‑то другой метод зашифровки. Но в чем здесь дело — мне непонятно.

Друзья немного приуныли. Орешек оказался крепче, чем они предполагали.

Как‑то в середине сентября Ваня встретил в коридоре института профессора. Здесь, в учебном заведении, он казался более суровым и официальным. Ваня поздоровался и спросил с