Челюсть [Израиль Моисеевич Меттер] (fb2) читать постранично, страница - 2

ничего не понимаешь!.. Погоди, погоди, - беспокойно сказала вдруг Таня. - Маруся, подойди-ка сюда, по-моему, у Петьки сыпь...

Подруги склонились над ним и стали рассматривать его шею. Таня взяла свой новенький стетоскоп, а Маруся надела на лоб блестящий металлический кружок с отверстием; вдвоем они помяли Петькин живот, послушали легкие, сердце и заглянули в глотку.

- Попробуем последнее, - сказала Маруся. - Симптом Пастернацкого.

Они перевернули Петьку на живот, Таня положила свою руку ему на поясницу, а Маруся крепко ударила по Таниной руке. - Дуры! - закричал Петька.

- Тебе было больно? - с надеждой в голосе спросила Маруся. Петька вырвался и удрал.

Он обошел квартиру, высматривая, что еще можно было бы подарить своему другу; нашел в буфетном ящике две висюльки от люстры, ломаный штопор, непочатую коробку талька; повертел в руках синий флакон, но стало так нестерпимо жаль отдавать его, что Петька закусил губу и положил флакон обратно в ящик.

Потом он посидел немножко на подоконнике, глядя во двор. Заползали во двор сумерки, они как будто вытекали из темной подворотни и разливались по всему двору. Земля была изрыта длинными извилистыми оврагами - в доме прокладывали газ. Лежали под окнами трубы. Петька подумал, что завтра надо попробовать в один конец трубы вставить пробку, а в другой дунуть изо всех сил. Если сидеть на дне оврага и иметь достаточный запас пробок, то можно отстреливаться очень долго.

По двору в большой коляске высокий офицер провез своих тройняшек. Две девочки в синих одеялах лежали направо, а мальчик в сером солдатском одеяле лежал налево. Они появились в доме совсем недавно - с полгода назад. Оттого что их было трое в одной коляске, они выглядели ненастоящими. А когда офицер, вынимая их оттуда всех троих, прижимал длинными руками к груди и вносил в подъезд - это было уже совсем удивительно.

Петьку дня два назад попросили посторожить тройняшек, пока их отец бегал в квартиру за спичками. Забравшись на скамью, Петька заглянул в коляску, - они лежали с открытыми глазами и чмокали сосками.

- Вы чего? - тихо спросил Петька. Он знал, что в таком возрасте дети не разговаривают, но не очень верил в это. Мальчик скосил на Петьку глаз и вытолкнул языком соску на одеяло, словно собирался сейчас ответить. Петька подождал немножко, потом сказал: - Значит, правда не умеете, - и слез со скамьи... За окном быстро темнело. Промчался через весь двор кот и с маху вскочил на дерево. Соседский костлявый щенок подбежал к дереву и, встав на задние лапы, залаял во всю свою щучью пасть. Деревцо было тоненькое, и, если бы щенок догадался тряхнуть его передними лапами, кот непременно свалился бы... Наконец Петьке надоело смотреть на эту глупую возню, он открыл форточку и крикнул дворничихе: - Тетя Надя, смотрите, куда ваш кот залез!.. В окнах на противоположной стене стали загораться лампочки. Сначала зажглось в том окне, где жил лысый охотник, - у него на стене были прибиты оленьи рога, а на столе стояла утка. Он часто проходил по двору в высоких, до живота, резиновых сапогах, с ружьем в коротком футляре за спиной. Петька бегал за ним до ворот и жалобно просил:

- Дяденька, выстрели!..

Зажглось окошко, где жил дядька, у которого была новенькая "Победа". На этой "Победе" Петька уже два раза катался и даже гудел в гудок. Трудно было только усидеть на заднем сиденье: все время мотало в разные стороны, и он валился набок.

Горела лампочка с самого утра у того странного дядьки, что всегда уходил со двора один, а домой его приносили. И к нему в гости ходил милиционер. Петька долго думал, что фамилия этого дядьки Ирод, потому что нянька так говорила: - Вон Ирод пошел... Или: - Вон Ирода уже понесли...

Засветилось окошко у тети Вари. Петька видел ее в цирке. Она сперва висела под самым потолком вниз головой, а потом прыгнула в туго натянутую сетку и долго в ней подскакивала, как мяч. Иногда тетя Варя выходит во двор вешать белье, и Петька всегда удивляется, зачем она спускается по лестнице, если может прямо из своего окна прыгнуть в палисадник.

Окна стали загораться по всей стене; во дворе сделалось от этого еще темнее. Миша все не шел из школы. Вошла в комнату нянька и повела Петьку ужинать. У него слипались глаза, и, чтоб ужин особенно не затягивался, нянька доела за него кашу и допила молоко...

Дня через два, утром, он проснулся от крика. Нянька бегала с пустым стаканом и кричала: - Вот здесь они лежали!.. Сама положила... Петька закрыл глаза и посопел немножко. До него донесся голос Тани:

- Нянечка, может, вы в другой стакан положили? - Что я, по-твоему, ненормальная!.. Я тебе говорю - тут они лежали... Осип Андреевич сам сказал, чтоб я постепенно привыкала... Я знаю, кто взял!.. Петька взял!.. Он меня в могилу сведет...

- Да зачем Пете ваша челюсть? - смеясь, спросила Таня.

- Ему все нужно... Ирод такой!.. Ты не смейся, тебе хорошо ржать, у тебя полон рот зубов...

- Да я не смеюсь, нянечка, - успокаивала ее Таня. - Сейчас мы у него спросим...

Она подошла к Петьке и наклонилась над ним. Он затаил