Новогодние сказки для взрослых девочек [Евгения Чепенко] (fb2) читать постранично, страница - 2

час. В восемь на работу. Где его везение? Везение сдохло недели три назад. Охранник в новый дом заступает только сегодня с десяти, по крайней мере, так утверждала хозяйка квартиры, когда договор подписывали. На работе ежегодная праздничная катастрофа, сулящая внеурочные часы труда на благо отечественного и зарубежного капитализма.   

- Где монархия? - невнятно произнес он, заводя девушку в лифт.   

- В Англии, - не задумываясь ответила она.   

- Да, ты что? - Леша недобро улыбнулся.   

- Да. А вам зачем? - Катерина состроила невинное лицо. Надо же с чего-то начать спокойный диалог. Злиться на ехидные выпады глупо, мужик в бешенстве, и надо сказать, есть отчего.   

- Хочу поместье и тройку сотен душ.   

- Крепостное право частично отменили еще при монархическом строе.   

- Плевать.   

Девушка взглянула на светящееся табло, отсчитывающее цифры от одного до шести.   

- Понятно. Как вас зовут?   

- Алексей.   

- Я - Катя. Леш, простите, пожалуйста, за машину. Я по ошибке расписала.   

- Надеюсь, - парня отчего-то начал забавлять их диалог. - И кто ж тот несчастный, вызвавший ужасный гнев? - двери лифта медленно отъехали в сторону, выпуская пассажиров.   

- Козел!   

- Что в женских устах эквивалентно бывшему любовнику, которого она бросила не сама. Не стыдно так унижаться?   

Катя поджала губы, мысленно досчитала до десяти, успокаиваясь. Надо побыстрее его разболтать, вон дверь уже открывает, сейчас до телефона только доберется и пиши-пропало.   

- Олег - парень моей сестренки. Юлька застала его с другой. Вот если бы вы неделю наблюдали как ваша любимая сестренка не отрываясь смотрит в окно и обнимает подаренные им игрушки, вы бы как среагировали? - Катерина начала распаляться, забыв о своем плане давить на жалость. Она выдернула руку, прошла в прихожую и обернулась к новому знакомому. - Вот будь я парнем, в рожу бы настучала! Но я-то, блин, не парень и даже драться не умею! Вам бы не захотелось прибить козла?   

Алексей внимательно наблюдал за девушкой.   

- Живет твой Олег здесь, я так понимаю.   

- Да. Только въехал.   

- Тебе восемнадцать-то есть?   

Катя принялась лихорадочно соображать, что ответить. Сказать правду или соврать? Что с подвигнет его отказаться от звонка?   

- Лучше правду говори.   

- Есть, - решилась девушка.   

- Понятно, - Леша вздохнул. Еще и врет. Включил свет, принудительно усадил ее на стул и закрыл входную дверь. - Звони родителям. Через двадцать минут чтоб были тут. Катя несчастно взглянула на парня.   

- Может, не надо?   

- Шустрее.   

- У меня сотрясение.   

- Звони давай! - рявкнул он, начиная терять терпение.      

- И что потом? - Арават откровенно угорал, глядя как друг сердито хмурится, позабыв про тарелку перед ним.   

- А ничего! Позвонила она и минут через десять явился ее папа.   

- И?   

- И выяснилось, что я меркантильная сволочь.   

Парень зашелся в новом приступе смеха.   

- Почему?   

- Потому что у дочуры сотрясение и психологическая травма, а я врача не вызвал, кричу и денег требую, помимо прочего барышня не наврала, ей в самом деле восемнадцать.   

- Ну, ущерб-то хоть возместили?   

- Возместили и свалили, а большего мне уже не надо было.   

- Добрый ты.   

- Я не добрый, я уставший был и есть.   

- А с художествами что делать будешь?   

- Ничего. На такси с сегодняшнего вечера ездить начну.   

Арават отправил очередной кусок котлеты в рот.   

- Представляю рожи ребят на сервисе.   

Леша поморщился, точно так же представляя шуточки в свой адрес по поводу и без. Сволочь малолетняя. Ошиблась она.   

- Хоть симпатичная была? - вывел его из раздумий голос друга.   

- Кто?   

- Кто... Диверсант твой.   

- А-а. Не знаю, не смотрел.   

- Куда ж ты смотрел?   

- На машину, - разозлился парень.      

27 декабря   

Вторник     

Юля протяжно вздохнула и шмыгнула носом, рассматривая светящиеся окна многоэтажек в ночной темноте, поерзала, устраиваясь поудобнее на диване. Задаваться дурацкими вопросами "почему", "за что", "как он мог" не хотелось, да и не имело никакого смысла. Плакать тоже не хотелось. Хотелось вот так сидеть, обнимать что-нибудь родное мягкое, жалеть себя и философствовать о бренности бытия, чем она и занималась последнюю неделю.   

- Юленька, ну, не расстраивайся. Урод же!   

Почему урод? Нормальный, как все, наверное. Девушка повернулась к обеспокоенному живому личику сестренки. Катя всегда отличалась бешеным нравом. Флегматик и холерик, брюнетка и блондинка, а разница-то - полтора года. Никто не верил с первого раза, что они сестры, еще и родные.   

- Катюнь, я не расстраиваюсь.   

- Ну, да? Поэтому уже неделю молчишь, из дома не выходишь, на звонки не отвечаешь. Ты даже его послать по человечески не удосужилась.   

- Зачем посылать, если он сам ушел?  

- Так