Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
как в старые времена. Теперь он сам составлял себе рабочие графики и работал без устали.
— Знаешь, он почти каждый вечер приносит мне уже готовые фрагменты для вычитывания и замечаний, — сказала мать с прежним мечтательно-восторженным выражением, которое появлялось у нее, когда в былые времена она говорила об отце. — Как много ему отпущено таланта! Во всем! Если бы захотел, мог бы стать вполне приличным писателем.
Но для меня удивительным было другое — неожиданное исчезновение той невидимой преграды, которая столько времени разъединяла их. Незримый для посторонних замкнутый круг как бы разомкнулся, и начался новый виток. Теперь видеть их обоих рядом, дружески обсуждающих прошлое, совместно переживающих заново памятные творческие моменты, было сплошное удовольствие. Они как бы взаимно отрегулировали отношения, исключив из них давние обиды и прегрешения, оставив лишь теплоту, понимание, нежную дружбу и доверие.
Не скованный графиками и не сдерживаемый рамками жанра, отец как бы заново осмысливал себя и свое место и в жизни, и в музыке. Мне кажется, что он на пороге нового мироощущения, связанного с духовным обновлением. В доме зазвучала музыка — отец снова садится к роялю, наигрывает любимые вещи. В нем больше не чувствуется безысходности и потерянной обреченности. Кажется, что все, что должно было переболеть — переболело, и пришло если не успокоение, то, по крайней мере, исчезла неизбывная тоска. Создавалось впечатление, что он увидел свою жизнь со стороны и осознал, что не все в ней закончено. Этот пересмотр прошлого, переоценка воспоминаний разбередили память, тропы к которой так долго и сознательно затаптывались и загонялись вглубь, — теперь все корректировалось возрастом и воспринималось с точки зрения эволюции времени. Он нашел в себе внутреннюю точку опоры, высшую силу, которая помогла ему преодолеть конфликт с самим собой — описывая былое, лучше понял себя и свою жизнь и перестал бояться себя такого, каков он есть. Не утаивая ничего, что в этом времени было — и хорошего, и плохого, он прошел свой Страшный суд — осуждение собственной совестью. Это очередное перепутье давало надежду — на новый духовный виток, на творческий поворот, обновление.
Чувство неприкаянности, так долго мучившее его, разрешило этот поиск естественным образом — обращением к религии и церкви. Кроме чтения Библии и другой философски-религиозной литературы, он сделал то, о чем давно задумывался, — начал исповедоваться духовнику Алексею Добрынину, также выпускнику Московской консерватории, в прошлом профессиональному музыканту. Его имя было известно всей Москве благодаря неоценимой духовной помощи, которую он оказывал многим музыкантам. Выяснилось, что они — близкие духовно люди. Наверное, отец вдохновился беседами с этим мягким, умным и тонким человеком, проникшись желанием искупить грех через покаяние. Но на пустом месте одними беседами не вдохновишься — нужно было пройти через глубокую тоску и смирение…
* * *
Мы приехали с Мари в Новодворье в пятницу, решив провести там субботу и часть воскресенья. Отец был в кабинете — оттуда доносилась неизвестная мне скорбно-возвышенная музыка, перебиваемая, словно в другом отсчете времени, минорными повторами, напоминавшими перезвон колоколов. Я застыла на месте — дверь отгораживала меня от чего-то неведомого мне. Было ощущение, что ведет она в какой-то нездешний, потусторонний мир. Мари, услышав мелодию, тоже остановилась перед дверью как вкопанная, прислушиваясь, а потом, дождавшись паузы, распахнула ее и тут же влетела в кабинет:
— Дед, что это за прелесть? Какая-то неземная — просто ангельская музыка…
— Тебе нравится?
— Еще бы…
— Я рад.
Я на минуту задумалась и, покопавшись в своей музыкальной памяти, попыталась ухватить ассоциацию:
— Мелодия, по-моему, в духе Бортнянского, а вот такие колокольные переливы слышу впервые. Что это?
— Девочки, я, кажется, начинаю обдумывать одну новую вещь… идея начинает постепенно вызревать…
— Я представляю себе огромный хор, — Мари тут же начала фантазировать, — все одеты в белое, полумрак, оркестр не виден…
— Я задумал духовный хоровой концерт, своеобразное покаяние, светлый праздник души человеческой…
— Что-нибудь минорное?
— Понимаешь, как раз никакого схематического противопоставления с делением на черное и белое, на добро и зло не хочется делать… этого хотелось бы избежать… Я сейчас все больше думаю о том, что добродетель и грехопадение, как два полюса, не столько противопоставлены, сколько переплетены — они в той или иной степени присутствуют параллельно в нашей повседневной жизни.
— С гораздо большим присутствием второго…
— А раз так, то нищий духом маловер не должен быть отринут от надежды. Человек по природе своей греховен и слаб, но, совершив смертный грех, пребывая в адских муках больной совести, через скорбь и покаяние способен возвыситься духом.
Последние комментарии
16 часов 14 минут назад
18 часов 18 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 1 час назад