Детектив США. Выпуск 2 [Оливер Блик] (fb2) читать постранично, страница - 2

нашел свободную скамейку, и они сели. Спустя минут двадцать он закончил рассказ теми же словами, что так давно придумала Мэри, и сидел, обняв девочку, глядел на чаек над головой. Всякий раз, когда они вскрикивали, ему казалось, что они повторяют единственное мучительное слово.

И слово это было «Мэри».

Остров Виноградник Марты выглядел зловеще.

Год назад он таким не казался. Даже когда Зак покидал его после всего случившегося, даже когда паром вез страшный груз, — даже тогда остров не выглядел таким страшным, каким он показался сейчас. Может, просто день такой. Может, все дело в сером тумане, покрывшем остров.

Прошлым летом светило солнце, это был невероятно яркий, солнечный месяц, который он провел с женой и который они назвали своим вторым медовым месяцем, хотя первого у них не было. Для того путешествия вдвоем они оставили Пенни с бабушкой. Они отправились на Виноградник Марты, так как слышали, что это островок, нетронутый временем, островок грохочущего прибоя и удаленных от моря прудов, островок пустынных прибрежных тропинок, кружащих в небе крачек и крикливых стай чаек — островок, удаленный от ежедневной суеты и гонки.

А тем летом он как раз и оказался в крупнейшей в истории телевидения схватке на стороне одной из противоборствующих компаний, в этой драке без правил, где все средства хороши, в борьбе не на жизнь, а на смерть, за самое теплое место в телекорпорации «Резеньяк». Эд Лиггет, безжалостный интервьюер, превративший серьезнейшую получасовую программу в товар, о котором мечтали рекламодатели, ушел из студии. Во всей теле- и радиосети «Резеньяк Броудкастинг» не было журналиста, который бы не жаждал заполучить это место.

Получил его Зак.

Ему пришлось как следует выложиться, чтобы получить его. Всегда приходится выкладываться, чтобы заполучить то, чего ты действительно хочешь. Но потом, после всего случившегося на «Винограднике», он этого больше не хотел. Он сообщил об этом обоим боссам. Сначала Розенвальду, а затем Дебуаньяку. Они сказали, что понимают его. Они вернули ему его старую коротенькую радиопрограмму новостей с комментариями в 18.15. Сейчас он понимал, что отказался от своего единственного счастливого шанса. Его лицо могло бы стать таким же известным, как лицо Эда Лиггета. Но в то время ему не хотелось демонстрировать свое лицо. Он желал лишь темного тихого угла и анонимности радиомикрофона.

Судно причалило к разгрузочной пристани в гавани Уайнъярд.

Зак и Пенни вернулись к своей машине и ждали очереди на выгрузку. Пристань была запружена автомобилями и людьми. Женщины махали прибывающим. Мужчины в шортах приветственно раскрывали объятья. Какой-то человек, стоя за мольбертом у обшитой деревом стены зала ожидания, рисовал вид пролива, безразличный к толпе; он поворачивал голову от рисунка к морю и обратно. «Плимут» выбрался на пристань. Рядом остановился «кадиллак», ожидая пока аборигены не очистят пристань. Толпы прибывших на регату «с коктейлями» совершали моцион, автомобили были набиты гостями. Зак развернул «плимут» в противоположном направлении и направился в глубь острова.

— Как красиво, папа, — произнесла Пенни, — мы остановимся здесь?

— Мы едем в глубь острова, — ответил он, — в Менемшу.

— Правда? А индейцы там есть, папа?

— Есть. Рядом, в Гей-Хед.

Пенни на мгновение задумалась. Затем спросила:

— Это индейцы убили маму?

Вопрос встревожил его. Он замкнулся в собственном горе, и не предполагал, что и ребенок так много думает об этом.

— Нет, — сказал он, — мама утонула.

Как бы размышляя вслух, Пенни произнесла:

— Мама хорошо плавала.

— Да, — ответил он, — мама хорошо плавала.

Глава вторая

Почти все дома на острове Виноградник Марты серые.

Дранка, которой покрыты крыши, быстро выцветает от солнца, влажности и воды, принимает серебристый оттенок, как волосы престарелой гранд-дамы, и этот цвет больше уже не меняется. Серым был цвет того дня. Серые, крытые дранкой дома, серое небо, серая вода, плещущаяся в лагунах, серые волны, мрачно накатывающиеся на побережье. Единственным проблеском солнца в тот день были светлые волосы Пенни, сидевшей рядом с ним в машине.

В Менемше он снял дом у женщины по имени Кэрол Даброу, управляющей имением в Чилмарке. Прошлым летом они с Мэри ненадолго заезжали к ней, чтобы взять ключи от дома. Вчера он разговаривал с ней по телефону и безошибочно узнал ее решительный голос. Он хорошо помнил эту женщину: миссис Даброу было далеко за шестьдесят, это была внушительная женщина с серо-стальными волосами, и казалось, металлическим стержнем вместо позвоночника. Ее глаза были такими же зелеными, как океан, а рот походил на капкан или на раковину, каких полно в лагунах. Она была высокой, тощей женщиной, казалось так же изношенной непогодой, как и серая дранка, покрывавшая ее дом.

Когда Зак остановился у