В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
дом-привидение от нас никуда не денется, — говорит Альбин. Его голос звучит мягко, как бархат, но ни от кого, тем более от Генри, не скрыта угроза, которая таится за его словами. Тщетно мальчик пытается выдержать этот взгляд и в конце концов отводит глаза.
Генри что-то бурчит про себя и в сердцах пинает урну, из которой на дорогу выкатывается яблочный огрызок и ещё вываливается куча всякой дряни. Видно, что Генри терпеть не может подчиняться Альбину, но даже ему приходится смиряться с непреложным фактом: у Альбина есть бицепсы, а у Генри нет, так что и впредь вожаком команды останется Альбин.
Дома Генри хвастался перед Генриеттой, как он накачает свои мускулы: в один прекрасный день он так врежет Альбину в нос, что у того голова слетит с плеч и докатится аж до улицы Тройного прыжка, где потом большие бандюги будут играть ею в футбол. Ещё Генри говорил, что после того, как снесёт Альбину башку, первым делом он, пожалуй, казнит свою тупую хромую сестру, а её изувеченный труп зароет в муравьиной куче на задах велосипедной мастерской: Генриетта ведь так любит муравьёв.
Но Генриетта не принимает это всерьёз. Она хоть и видит, что её брат время от времени делает силовые упражнения, но эти тренировки не оказывают никакого действия на его мальчишеские руки, похожие на неуклюжие конечности какой-нибудь голенастой птицы.
Генриетта догоняет остальных и улыбается Альбину.
— И вовсе не надо меня ждать, — говорит она, ловя ртом воздух. — Я бегаю так же быстро, как и вы. Просто у меня шнурок развязался.
— Я не из-за тебя остановился, — говорит Альбин как истинный джентльмен. — Просто эта гонка ни к чему. Мы уже не мелюзга, чтобы всюду носиться сломя голову. Как будто пешком нельзя дойти. Что за ребяческая спешка?
— Да, уж лучше пошли пешком, — сипит Макс, которому трудно говорить, а в горле у него свистит, и Генриетту это забавляет: конечно же, этому свинтусу Максу лучше ходить пешком, а бегать — слишком детское занятие! Может, у Генриетты одна нога и хромая, зато у Макса две толстые ноги, на которых трясутся комья жира, как будто они сделаны из мятного желе тёти Евлалии.
— Хромая уж, верно, в штаны наложила, — тихо бормочет Генри. — Иди домой, и дрожать не придётся.
— Я не боюсь! — огрызается Генриетта. — В отличие от тебя. Ты только до двери дошёл, и я точно помню, что ты был бледнее, чем ласка, которая утонула в белильном растворе у нас во дворе.
Генри выпучил глаза и побледнел — то ли от гнева, то ли от страха, который вернулся вместе с воспоминаниями. Или от того и другого вместе. С тех пор как он недавно побывал у двери дома-привидения, Генри был неразговорчив. Альбин сказал, не надо к нему приставать, сам расскажет, когда придёт время.
— Слушай, Генриетта, тебе не обязательно сегодня проходить испытание на смелость, — говорит Альбин. — Ты можешь пройти его и завтра, или послезавтра, или когда захочешь. И я вообще не знаю, такая ли уж это хорошая идея — зайти внутрь дома. Твой брат дошёл до двери, и уже одно это чего ему стоило. Ведь могло случиться что угодно. Даже я не стал бы подходить к дому слишком близко. Понимаешь, ведь мы не знаем, что может произойти. Мы вообще ничего не знаем про этот дом! Может, он пожирает людей или что-нибудь в этом роде…
Поведение Альбина становится всё более неуверенным.
— Но я всё равно туда пойду, — говорит Генриетта, надеясь, что по ней не заметно всех тех дурных предчувствий, которые её одолевают. — Я пойду в дом-привидение, и пойду сегодня. Даже если он пожирает людей и искрошит меня на мелкие кусочки, а потом снова выплюнет аж на улицу Тройного прыжка.
Генри восхищённо хихикает. И теперь Генриетта жалеет, что произнесла эту фразу вслух. Альбин и Макс смотрят на Генриетту с уважительным молчанием, почти скорбно.
Генриетта вспоминает вестерн, который она однажды видела в кинотеатре Зундстрома. Группа жителей посёлка бежит от кровожадных краснокожих, и когда ситуация принимает такой оборот, что становится ясно — им не уйти, один из них с деланой беззаботностью говорит: «Скачите дальше, а я останусь и задержу индейцев, а после догоню вас».
— А ты уверена, что он тебя снова выплюнет? — спрашивает Макс, — и торжественности момента как не бывало. — А если он тебя проглотит и ни одна живая душа тебя больше не увидит?
— Спасибо, Макс, — язвительно говорит Генриетта. — А то я об этом даже не подумала.
— Заткнись, Макс, — прорычал Альбин, и Генриетте почудилось, что она увидела на его лице глубокую тревогу, а то и страх.
Но этого не могло быть. Никогда.
Среди детей Ракетно-фабричной улицы испытание на смелость — священный обычай: все знают, что никто не может стать полноценным членом команды, если он не совершил какой-нибудь великий поступок, получивший признание других, и тем самым не доказал, что заслуживает уважения и доверия как товарищ. Когда-то, ещё в начале лета, Альбин вычитал про такой обычай в одной приключенческой книжке для мальчишек, которую нашёл на чердаке. В
Последние комментарии
9 часов 10 минут назад
9 часов 27 минут назад
9 часов 52 минут назад
10 часов 24 минут назад
11 часов 31 минут назад
13 часов 11 минут назад