Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
дорогу.
Лавруша. Да нельзя вам сюда. Это же чистое самоубийство.
Асенька («взрослым» голосом). Мальчик, мы всё поняли. Пойми и ты: память к нам возвращается.
Серж (с иронией). Мы уже достаточно взрослые. Я, например, чувствую себя лет на тридцать.
Асенька. Если это действительно аппарат Сильвестрова…
Серж. Нужно срочно узнать, что с остальными. (Решительно отстраняет Лаврушу, проходит в кафетерий.) Ксения Георгиевна, здесь Сильвестров.
Асенька (вбегает вслед за ним). Он без сознания. (Опускается рядом, пытается привести в чувство.)Лесник. Здравствуйте.
Серж. Что, и вас прихватило?
Лесник. Всё, больше вы сюда меня калачом не заманите. Ко мне в гости — милости просим. На чай, на грибы… А к вам сюда — ни за что. Потому как неизвестно, что вы в следующий раз выдумаете.
Сильвестров (приходя в себя). Переключатель… оранжевый… Его надо обратно… На растормаживание… оранжевый…
Появляется Киля.Киля (наклоняется к лежащему). Уже переключили. Вы не беспокойтесь. Лежите себе и растормаживайтесь.
Стеша. Ты откуда знаешь?
Киля. Так я же его и переключил.
Лавруша. Во даёт!
Киля. Не верите? Пошли наверх, покажу, там такой аппарат, называется «Мнемозина». От него всё и пошло.
Они втроём уходят из кафетерия. Наверху тем временем пищит передатчик. Сазонов включает динамик.Директор. Юрий Семёнович, как там у вас?
Сазонов. Порядок. Оживают помаленьку.
Директор. Держитесь. Спасательная колонна с врачами уже в пути.
Сазонов. Будем ждать.
Директор. Тут из Зипунов хотят с ребятами поговорить.
Сазонов. Давайте. (Передаёт микрофон Димону.)Ешкилева. Зипуны говорят, алё?..
Димон. Тётя Катя? Это я, Снегирёв. Да целы мы, все целы, не волнуйтесь.
Ешкилева. А Колька мой?
Димон. И Колька ваш. Он сейчас наверху хлопочет.
Ешкилева. Вроде и объяснили мне, что нашлись вы и всё обошлось, а всё равно, места себе не нахожу.
Димон. Он только ногу подвернул, но сейчас уже прошло. Даже не хромает.
Ешкилева. Прямо и не знаю верить тебе, аль нет. Может, ты меня просто утешить хочешь.
Димон. Да говорят же вам: с нами ничего худого. С учёными тут — это верно. Если б не Колька ваш, может, и погибли бы. А он всех спас. Вы даже не знаете, какой он… Какой выдающийся. И мы не знали.
Ешкилева. Неслух он выдающийся, вот кто.
В коридоре появляются Киля, Стеша, Лавруша.Димон (не замечая, их). Пусть! Пусть выдающийся неслух. Зато мыто все оказались слишком послушные. Нам приказали бежать из здания, мы и драпанули. А он — нет! Единственный не послушался и остался. Просто нутром почувствовал, что нельзя уходить. Если б не он… Я тоже почувствовал, что нельзя, но не так сильно. И ушёл. А он остался. Эх, зря я вам рассказал. Вы теперь его ещё больше ругать будете.
Ешкилева. Да уж, пусть только появится.
Димон (машет рукой и отдаёт микрофон Сазонову. Потом замечает ребят). Слыхал, Киля? Домой тебе лучше не появляться.
Киля. Ничего, она у меня отходчивая. Главное, чтоб не попасться под горячую руку.
Димон. Ей, может, и не попадёшься, а от наших рук не уйдёшь. Знаешь, почему они у нас так горят и чешутся?
Лавруша. Потому что все сугробы возле дома лесника перерыли, тебя искавши.
Стеша. Думали, что ты опять провалился где-то и замерзаешь.
Лавруша. А он тем временем сидел в тепле под крышей и по радио разговаривал.
Димон. Что мы ему за это сделаем?
Киля. Ребята, да я…
Все трое накидываются на него и несколько раз подбрасывают в воздух. Когда отпускают, лицо его сияет от счастья.Лавруша (кивает в сторону «Мнемозины»). Стеша, а ведь это как раз то, о чём ты мечтала: забывальный аппарат.
Стеша. Попроси учёных — они тебя облучат, и забудешь про того зайчонка.
Лавруша. Нет, я передумал. Лучше уж буду про него помнить.
Стеша. Зачем?
Лавруша. Так. Надо про всё помнить. Если б люди и правда научились забывать про плохое, страшное, тяжёлое, это было бы, наверно, страшнее всего.
Димон. Вот ты, Киля, если б ты не помнил, как плохо бывает человеку, когда его бросают одного всякие бессердечные, вроде нас, вернулся бы ты сюда?
Киля. Да ладно вам, ребята. Делов-то всех переключатель повернул. А разговоров… Но только знайте: если вы завтра отсюда домой на лыжах пойдёте, я опять за вами потащусь. Не думайте, что отстану.
Они смеются, обнимают его, хлопают по плечу.
КОНЕЦ
Последние комментарии
15 часов 38 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 14 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 23 часов назад