Тварь [Амброз Бирс] (fb2) читать постранично, страница - 3

Возникла хрупкая надежда, что с ним случился припадок, какая-то непонятная конвульсия. Но когда я подбежал к нему, он уже затих. Звуки смолкли, но с ужасом, какого не вызвало даже только что случившееся, я вновь стал наблюдать загадочное движение овса, на этот раз от истоптанной площадки вокруг распростертого тела к лесной опушке вдалеке. И только когда оно прекратилось у кромки деревьев, я смог оторвать взгляд от поля и повернуться к моему спутнику. Он был мертв».

III. И обнаженный бывает в лохмотьях

Коронер поднялся со своего места и остановился над покойником. Взявшись за край савана, он отбросил его с обнаженного тела, казавшегося в неверном свете восковым. Тут и там, однако, виднелись обширные иссиня-черные гематомы, возникшие из-за внутренних кровотечений вследствие полученных травм. Грудь и бока выглядели так, будто по ним молотили дубиной. Повсюду зияли рваные раны, изодранная кожа болталась лохмотьями.

Коронер обошел стол и развязал шелковый платок, проведенный под подбородком и стянутый узлом на макушке. Платок скрывал то, что когда-то было горлом. Кое-кто из присяжных встал, чтобы подойти поближе, но тут же раскаялся в своем любопытстве и отвернулся. Свидетель Харкер отошел к окну и оперся на подоконник, борясь с тошнотой и обмороком. Коронер вернул платок на горло и принялся вынимать из кучи одежды в углу один предмет за другим для короткого осмотра. Рванье насквозь пропиталось кровью. Присяжные держались в стороне. Их интерес к происходящему угас. Все это они, в действительности, уже видели, внове для них были лишь показания Харкера.

— Джентльмены, — провозгласил коронер. — Полагаю, больше нам засвидетельствовать нечего. Ваша задача вам известна, если вопросов у вас нет, можете выйти и обсудить вердикт.

Поднялся председатель — лет шестидесяти, высокий, бородатый, на вид неотесанный.

— Такой вопрос, господин коронер, сэр, — заговорил он. — Из какого дурдома этот свидетель сбег?

— Мистер Харкер, — спокойно и серьезно осведомился коронер, — из какого дурдома Вы сбежали?

Харкер снова побагровел, но смолчал, и семеро присяжных важно удалились из хижины.

— Если Ваш запас оскорблений иссяк, — сказал Харкер, когда они с коронером остались одни, — вероятно, я могу идти?

— Вполне.

Харкер уже собирался выйти, но замер у порога, сжимая дверную ручку. Профессиональная привычка в нем была сильна — сильнее, чем чувство собственного достоинства. Он обернулся к коронеру:

— Эта книжечка у Вас… Я узнаю ее. Это дневник Моргана. Она Вас так увлекла — Вы читали ее, пока я давал показания. Позволите взглянуть? Общественность хотела бы…

— Книжка не сыграет никакой роли в этом деле, — ответил чиновник, запуская руку в карман. — Автор сделал последние записи задолго до гибели.

После того, как Харкер покинул комнату, присяжные вошли и окружили стол; контуры тела под саваном просматривались пугающе отчетливо. Председатель устроился возле свечи, извлек из кармана карандаш и, приложив немало усилий, нацарапал на огрызке бумаги чуть позже с переменным успехом подписанный всеми вердикт:

«Мы, присяжные, решили, что останки погибли в объятеях пещерново льва, но нектрые из нас все-таки думают, что их кондратий обнял».

IV. Ответы с того света

В дневнике покойного Хью Моргана содержатся любопытные записи, ценные, вероятно, как научные гипотезы. В ходе дознания книжка как источник сведений не привлекалась — вероятно, коронер счел нецелесообразным запутывать присяжных. Дата первой из упомянутых записей неизвестна — верхняя часть листка оторвана; сохранилось следующее:

«…то бегал кругами, все время глядя в центр, то замирал, яростно лая на что-то перед ним. Затем поджал хвост и со всех ног бросился прочь. Поначалу я решил, что он взбесился, но по возвращении домой не обнаружил в его поведении никаких перемен, кроме тех, что обусловлены страхом наказания.

Могут ли собаки видеть нюхом? Вызывают ли запахи в их сознании образы тех, кто их испускает?..

2 сентября

Глядя прошлым вечером на звезды, загорающиеся над кряжем к востоку от дома, я заметил, как они последовательно, слева направо, пропадают. Каждая исчезала на долю секунды, гасли две-три звезды за раз, но все, что светились невысоко над грядой, неминуемо гасли. Между ними и мной как будто что-то пробегало, но что, я не видел, а расстояние между звездами было слишком велико, чтобы делать выводы об очертаниях существа. Ох, не нравится мне это».

Записи за следующие несколько недель пропали — три страницы вырваны из дневника.

«…27 сентября

Оно приходило снова — я натыкаюсь на свидетельства его присутствия повсюду. Всю прошлую ночь я опять дежурил — так же укрывшись, с ружьем, заряженным крупной дробью. Утром, как всегда, обнаружил свежие следы. И это притом, что, готов поклясться, я не спал — я теперь вообще почти не сплю. Это ужасно,