Эш и Мери-Линетт: те, кто за огонь свой бьется (ЛП) [Лиза Джейн Смит] (fb2) читать постранично, страница - 3

Ее жизнь в опасности. Пожалуйста, Тьерри, я никогда не попрошу тебя ни о чем снова, – добавил он с нотками сумасшествия в голосе, потому что Тьерри ничего не говорил, а смотрел на него своими большими, темными, бездонными глазами, которые сейчас были такими же, как до того, как он нашел Ханну.

И когда Эш уже не мог сохранять иллюзию относительного спокойствия, переходя на тихий лепет, вот тогда Тьерри, наконец, получил шанс начать говорить.

Он смотрел на Эша печальными, полными сострадания глазами. В душе Эша возникла колеблющаяся надежда. Наконец Тьерри сказал:

– Эш, я не могу сделать этого. Не потому что не хочу, а потому что я больше не могу распоряжаться вертолетом. Я отдал его самому новому нашему члену, чтобы эвакуировать ее семью. Теперь он принадлежит Саре Стрейндж.

Эш ощутил, будто его ударило током, когда он вспомнил об этом. Затем он почувствовал, как от страха ему стало плохо. Недавно он назвал духовного супруга этой девушки целым набором нелестных имен и, кажется, он сказал что-то и о ней. «Вечно хнычущая маленькая девчонка». Неразумно. Совсем не мудрый поступок. М’Лин почувствовала бы к нему отвращение. Если М’Лин была в порядке. Если М’Лин находилась в достаточной безопасности, чтобы чувствовать и думать вообще. Медленно, мучительно, ощущая взгляды, направленные на него, он поднялся на ноги. Еще медленнее он повернулся к Саре, заставив себя посмотреть ей в лицо.

Нехорошо. Она выглядела серьезной. Он уже использовал уловку «падания на колени». Возможно, она примет ее, если он попробует сделать это снова. Внезапно Эш понял, что он сыт по горло собой, своими уловками и своим хорошо подвешенным языком.

Шаг за шагом он подходил к Саре. Он все еще смотрел вниз. Она была невысокой, по сравнению с ним, так что его взгляд, направленный вниз, означал, что он смотрит ей в лицо.

Он остановился и глубоко вздохнул, а затем посмотрел ей прямо в глаза.

– Я буду умолять тебя на коленях, если ты захочешь. Я просто подумал, что это, должно быть, будет выглядеть довольно дешево, после… Могу я объяснить тебе, почему мне так нужен этот вертолет?

Она серьезно кивнула, очевидно, стараясь скрыть свой собственный ужас от ситуации в которой они все находились. Она была такой обычной худенькой девушкой, пытался убедить он себя, но на приеме у Ханны, когда Уинфрит невероятно шикарно одела ее, она была почти пугающе красива. На ней было потрясающее золотистое платье, прекрасно сочетающееся с ее светло-русыми волосами, весь ее облик был сравним с Канарскими алмазами за несколько миллионов долларов. Но несмотря на все это, цепляло тебя именно лицо. Огромные глаза цвета глубоких бассейнов в джунглях – аквамариновые, самого насыщенного синего оттенка. Красивый широкий рот, который пытался быть строгим, но слишком часто трепещущий, чтобы это у него получалось. Он не видел никакой косметики. Да и никакой макияж, драгоценности или другие украшения не могли быть более привлекательными, чем это невольное трепетание ее рта.

Кем была эта девочка?

Эш был экспертом примерно в полдюжине вещей. Одной из них были женщины. Если бы он попробовал, то смог бы найти к этому не нуждающемуся в косметике ребенку ключ, который раскрыл бы его природу… Но он не пробовал. И дело было вовсе не в том, что по обе стороны от нее всегда стояла пара двуногих сторожевых псов, Киерлан Драке и Мэл Харман, каждый из которых сейчас впивался в него взглядом, будто желая, чтобы тот упал замертво без дальнейших проволочек. Дело было в пульсе на ее шее. Вампиры всегда следят за горлом противника. Эта девочка не была удивлена, как могли бы подумать вы, глядя на то, как дрожит ее рот, и она не была просто напугана… она была в ужасе. Ее сердце стучало настолько тяжело, что оно почти сотрясало ее тело, одетое в широкое платье. И если вертолет давал ей хоть какое-то успокоение… понятно, что Тьерри дал ей его не без причины, Эш найдет другой способ добраться до Мэри-Линетт. Он уйдет прежде, чем отберет у этой девочки последнюю успокаивающую ее вещь.

Он резко развернулся.

– Прости, что побеспокоил тебя, – проговорил он, отворачиваясь.

 Он думал: «Что же еще? Машина?», – когда почувствовал мягкую руку на своей. А затем он услышал самые прекрасные слова за всю свою жизнь.

– Не уходи.

Потом он повернулся, боясь даже надеяться, а она продолжала. В его голове пронеслась дикая мысль:

«У нее красивый голос, молодой, но очень мягкий».

– Вертолет на самом деле вовсе не мой. И у меня в действительности нет никого, кого бы можно было спасти там…

– А Алан и его дети? – предложил один из двух сторожевых псов.

– Ее отчим и сводные братья и сестры, – перевел