Кинхаунт (СИ) [Василий Александрович Анисимов] (fb2) читать постранично, страница - 3

мог озадачить негр-панк, продающий газету "Имперские ведомости"? Я вспомнила, что в двадцатом веке было целое социальное течение людей, которые агрессивно относились к африканской расе, "расисты", кажется.

— Вы не любите негров, Марк? — осторожно спросила я его.

Он посмотрел на меня с удивлением, потом прислушался к чему-то внутри себя, потом отрицательно покачал головой и спросил:

— Негров? А что это? Мой словарик чего-то тормозит сегодня.

— Не что, а кто. Вот этот человек, на которого вы так страшно смотрите, это негр.

— Негр? А я думал, айзер. Только черный почему-то.

Я рассмеялась.

— Бог ты мой, а азербайджанцы-то чем вам не угодили? И еще, Марк, вы должны запомнить, что так называть их неприлично.

— Кто? — Он поморщился и махнул рукой. — Ах, Таня, вы совсем не понимаете, о чем говорите.

Я обиделась и отвернулась от него, но он внезапно схватил меня за руку и талию и увлек меня в вальс, прямо посреди идущей толпы, напевая "трала, лала, лала, пампам!", и мне ничего не оставалось, как рассмеяться и простить его.

С каждой минутой разносторонняя личность Марка открывалась мне все больше, вроде того, как прибрежная гора растет по мере движения корабля, и я… да, чего уж таить, я все сильнее влюблялась в него. Логично, что в один момент он оказался в моей каюте — посмотреть мои рисунки.

— Ого, — с энтузиазмом сказал он вдруг, глядя куда-то в сторону.

Я проследила за его взглядом и с ужасом увидела, что он смотрит на собственную карикатуру, которую я сделала в момент обиды и отчаяния пару дней назад. На ней я изобразила его с огромным кривым носом, нахохлившимся и стеклянным взглядом уставившимся в стену. Как она оказалась на книжной полке, ведь я думала, что уничтожила все?! Я бросилась к рисунку, но он опередил меня и схватил его первым.

Я повисла на его руке, пытаясь вырвать из нее карикатуру, но он взял его другой рукой и продолжал с интересом изучать.

— Марк! Это… не надо смотреть! Это…

— Это я. Я понял. Тупой самовлюбленный мужлан, не замечающий, что на него обратила внимание интересная молодая особа.

А затем… сама не знаю, что на меня нашло… хотя, конечно, знаю… в общем, все это не имеет значения.

На следующее утро наш корабль причалил в порту Новоцарьграда. Я проснулась с радостной мыслью, что сейчас увижу Марка и мы пойдем гулять, но… он просто исчез, оставив мне прощальную записку!

Милая Таня!

Мне очень горько писать эти строки. Ты красива и умна, ты прекрасна, ты мне очень нравишься, но я не могу оставаться на Земле.

Мое сердце и совесть, к сожалению, целиком принадлежат другим живым существам, которые находятся очень далеко отсюда.

Я желаю тебе счастья.

Советую все-таки послушать меня и выбросить краски для лица. Если, конечно, ты не меняешь свою внешность специально, чтобы скрыться от кого-то.

Марк Дэлвис

Сердце мое было разбито вдребезги!

Вместо того, чтобы гулять по городу, я два дня безутешно проплакала в подушку, пока не обнаружила на своем столе толстый диск с текстом какого-то романа, судя по всему, сочиненного Марком и подложенного мне в последний момент.

Записи сделаны на русском языке, но, похоже, автор пользовался собственными понятиями о русской грамматике. Несмотря на странные обороты, текст показался мне интересным, так как содержал подробное описание выдуманного Марком мира, жестокого, романтичного и необычного. И я, немного поправив язык и опустив места, которые показались мне уж слишком непонятными для российского читателя, решилась предложить издательству опубликовать текст.

Марк, конечно, слишком оригинал и выдумщик, и общение с ним — изрядная нагрузка на психику. Иногда мне казалось, что он путает реальный мир со своим собственным, хотя это никогда не мешало ему легко действовать и ориентироваться в обоих. И мне безмерно жаль, что мы так быстро расстались. Впрочем, думаю, я еще увижу его. Ведь мир так тесен… несмотря на чудовищные расстояния, которые порой нас разделяют…

PS — Кстати, если вы знаете, где можно достать уизоны, напишите мне об этом в "контакты", ладно?

С уважением, искренне ваша

Таня Смирнова

Марк Дэлвис Татьяне Смирновой — на добрую память. Уачусэй!

Утренняя газета

Мысли мои несколько разбегаются в стороны, поэтому прошу простить меня. К тому же это мой первый опыт в литературе, честно говоря, я не знаю, с чего начать, как продолжать и уж тем более, чем все это закончится, потому что все это — чистая правда моей собственной жизни, а жизнь моя пока что продолжается. В общем, прошу взыскательного читателя быть снисходительным и набраться смирения и терпения, чтобы преодолеть тернии моей неумелой рукописи, ради всех тех занимательных и полезных вещей, которые он может в ней обнаружить.

(Впрочем, выбор у тебя, приятель, все равно небогатый