Грифон торжествует. Проклятие Зарстора [Андрэ Мэри Нортон] (fb2) читать постранично, страница - 2

в этой долине могут встретиться ловушки… множество опасностей…

— Тем больше причин для путешествия одной, Нальда. Только тот, кто передвигается с осторожностью, может проскользнуть меж теней, — я подняла руку и обхватила висевший на шее хрустальный шар, в котором был заточён серебристый грифон, — подарок моего повелителя, который был… чем? Я и сама по-настоящему не знала, что же это такое; быть может, наконец-то пришла пора узнать, в чём заключается могущество этой носимой мною вещицы; однажды я уже воспользовалась им, даже не представляя, к чему это может привести.

— Да, Нальда, у меня были видения. И во многих из них я участвую в отражении нашествия бешеных Гончих Ализона, вынуждаю их бежать, поджав хвосты, с брызгающей от страха пеной изо рта. Я отправлюсь одна и вернусь с моим господином… либо не вернусь вообще!

Нальда стояла, прижавшись плечом к седельной луке, напряжённо всматриваясь в меня. Затем резко кивнула, как часто делала, когда мы приходили к решению какой-либо проблемы.

— Так и будет, моя Леди. Будьте уверены, что когда вы отправитесь взимать долги, всё так и произойдёт, как вы хотите. Пусть наша богиня — Владычица Храма Урожая — будет вашим проводником, ибо она заботится о тех, кто борется за правду!

Я попрощалась с Нальдой, но её воззвание к Гунноре, богине, которая беспокоится за женскую половину рода человеческого, тронуло меня до глубины души, и мысленно я благословила её за это, хотя и произнесено оно было под сенью Дома Пламени, где могущество Гунноры бессильно.

И там, за этими стенами, осталась ещё одна женщина, открывшая мне не одну страницу из учения Дам. Когда первые, ещё совсем бледные лучи света нового дня коснулись моего лица, я подумала о ней — бывшей Аббатисе Мальвине, чьё одряхлевшее тело заботливо обхаживают её «дочери», которые, наверное, и не догадываются о том, какие мысли её гложут.

Я искала её в смятении, и даже заходя в небольшой, окружённый стенами садик, место бесконечной умиротворённости, я не смогла успокоиться, по крайней мере, в тот момент; и мне, возбуждённой и нетерпеливой, казалось, что она чересчур стара, чтобы понять мои чувства. Мальвина так близко подошла к совершенному идеалу учения Дам — так с какой стати она должна проникнуться ко мне сочувствием?

Но вот наши глаза встретились, и я поняла, что она всё понимает. Она не оценивала меня в течение того долгого мгновения, когда мы сидели, прикованные взглядами друг к другу, не осуждала моего нетерпения. А просто вбирала в себя столь мешающую мне жалость к самой себе, чувство возмущения, проясняя таким образом мои мысли.

— Я не позволю, чтобы всё так закончилось! — выкрикнула я в пылу боли и гнева, пожирающих друг друга в бушующем урагане страстей.

Всё так же наши взгляды неотрывно следили друг за другом. Она ничего не говорила. А мне, молодой и неопытной, так хотелось, чтобы кто-нибудь указал мне: «Джойсан, делай это, делай то — и тогда всё будет в порядке». Но не было никого, кто мог бы дать мне такие указания. Я была совсем одинока.

Это одиночество и являлось сутью того, что беспрерывно снедало меня.

— Я его жена — и не только потому, что нас соединили узы брака, но и по велению сердца! — вызывающе бросила я. Такой эмоциональный всплеск, возможно, здесь считался греховным. Дамы Норстатта отказывались от всех желаний плоти, становясь послушницами. — У меня есть все права на него — а мы всё так же разделены!

Она ничего не отвечала, а я, думая о своей утрате, обрушивала на неё поток слов, всё более резких.

— Мы противостояли злу, и я всё мечтала, как потом мы справим настоящую свадьбу. Он… я понимала, что он изнурён этой борьбой, что вскоре должен вернуться ко мне… Может, после того, как злой рок перестанет его преследовать, он освоится с тем, что это такое — быть самим собой. Поэтому я и была так терпелива.

Сейчас, вспоминая те свои слова, я в напряжении потянула поводья и уставилась вперёд, не видя дороги.

— Я пыталась дать ему понять — и словом, и делом, — что именно в нём-то я и нашла всё то, о чём только женщина может мечтать. Браки между Домами не заключаются по любви. Обычно мы обручаемся — или нас вынуждают — для взаимных выгод наших родов. Но я верю, да, верю, что временами случается так, что из таких вот бракосочетаний выходит нечто более значительное, чем простое сожительство. Мне казалось, что так будет и со мной.

Вам известно об его отметинах, — продолжила я, — о знаке Прежних. Когда враги захватили меня и собирались использовать для своих гнусных целей, именно он в одиночку явился спасать меня. Вот тогда-то я и поняла, что эти отметины ничего не значат, что он не тот, кто заставляет других трепетать в благоговейном страхе, но тот, кого можно любить.

Раны его стали моими, путь его — моим путём. Я знаю, что так будет всегда, пока в каком-нибудь алтаре ещё горит Вечное Пламя. Однако всех моих усилий оказалось недостаточно…

Вот оттого-то и ныло моё сердце, а пальцы крепко сжимали шар с