Для чего люди одурманиваются? (Сборник) [Лидия Анатольевна Богданович] (fb2) читать постранично, страница - 5

пристанищем мирских сходок. Здесь пропивались не только свои деньги, но и подати; налагались штрафы для попоек; суд и расправа, выборы, отправление повинностей делались под влиянием винных паров…»

Такова была картина «народного развращения» уже двадцать девять лет тому назад.

С 1863 года откупа уничтожены как вредные для правительства и страны, распространявшие пьянство и безнравственность в народе; введено акцизное управление. Но прежде чем перейти к современному состоянию пьянства в России, не мешает нам припомнить то положение, в каком оставил Россию откуп, — это наследие двухсотшестьдесятчетырехлетнего существования питейной регалии в России.

Питейный доход составил главную силу государственного бюджета.

Народ приучен к водке; пиво и медоварение убиты.

Кабаки стали главным центром веселья, разгула, пьянства и разврата…

Новая акцизная система уничтожила последние препоны к безграничному развитию пьянства. Дорогая и дурная откупщическая водка сделалась дешевкой. Продажа питий распивочно и навынос стала свободным торгом; на каждом шагу явились новые кабаки; овощные лавки сделались питейными домами; наконец, и селения не избежали участи городов, там появились усовершенствованные кабаки в мундире штофных лавочек, появились именно в то время, когда поднимался уже вопрос о противодействии пьянству. Соблазн к пьянству развился до крайней степени; при уродливом размножении нового класса торгующих и безграничном предложении не было ничего, что могло до некоторой степени уравнять потребление, сдержать пьянство. От пива народ был отучен.

Мы видим в России пьянство как порок исторический, поощрявшийся косвенно и развивавшийся при самых благоприятных к тому условиях. Эти условия лежали не в одних откупных правилах и питейных положениях; были и другие, более общие условия, помогавшие пьянству, оставлявшие нетронутою ту почву, на которой легко воспринимались и множились плоды питейных уставов…

Каково бы ни было нынешнее акцизное положение, но не подлежит сомнению, что пьянство развивается ныне еще успешнее, чем прежде. На этот горестный факт громко указывают все классы общества, и сильно скорбит о том сельский люд, менее городского у нас испорченный. В городах еще больше поводов жаловаться. Ремесленники жалуются на мастеров, мастера на ремесленников, спившихся с круга; фабричный народ пропивает последний заработок. Расстройство быта, сил и здоровья не пугает пьяного: ему «и море по колено». Съезжие дома полны пьяными, несмотря на равнодушие к ним полиции, почти не считающей борьбу с пьянством в числе своих обязанностей. На праздниках трудно найти улицу, на которой не валялись бы опившиеся до бесчувствия. Слово «навынос» приобрело свое собственное значение. Не одно пьянство само по себе, не одни издержки на него есть зло; более страшную, более потрясающую картину представляют собою последствия пьянства…

До поразительной степени увеличилось потребление водки в губернии Томской, где сравнительно с 1862 годом в 1863 году выпито водки на 215 % более…

В 1863 году вся Сибирь выпила 1 170 000 ведер алкоголя, вместо 500 000 ведер потребления за 1862 год, что дает приращение в 134 %…

Говоря о среднем потреблении, не забудем того, что оно касается как пьющих, так и непьющих. Зараза пьянства не коснулась у нас, к счастью, значительного числа народа: не считая детей и дряхлых стариков, у нас не пьют водки большинство старообрядцев, извозчиков, артельщиков и других усердных чаепийцев. Кроме того, и это самое главное, у нас народ вообще не привык к умеренному, но правильному потреблению водки; «умеренного потребления вина, как говорят это и официальные источники, у нас не существует; пьяница крепится неделю, другую, но зато разом пропьет все, что успел заработать». При таком характере потребления, само собою понятно, что приведенные цифры могут быть приняты за несомненное свидетельство о чрезмерном развитии пьянства.

Наш народ чрезмерно пьянствует; он теперь пьянствует больше, чем при откупах — вот несомненный вывод из предыдущего. Беда отнюдь не в том, что народ много пьет, а в том, что он много пьянствует. Вот где зло и вот против чего должно принимать меры. Не стеснять вообще потребление водки, а стеснять по возможности пьянство, затруднять пути к нему, уменьшать его удобства — вот что нужно. Люди, хорошо знающие винное дело, говорят правду, что не дешевизна водки породила пьянство. Почти во всю первую половину 1863 года цены на водку во многих губерниях далеко не были так низки сравнительно с прежними откупными, чтобы в громадных размерах могло развиться оттого пьянство. В деревнях и до сих пор держатся цены не очень дешевые. Есть другой, более сильный соблазн, усиливший пьянство, — быстро размножившееся число кабаков. Статистика кабаков снабжает нас поучительными данными…

В 1864 году, вероятно не очень значительно, изменились цифры питейных домов. Правда, фруктовые и мелочные лавочки лишились права торговать