Перед рассветом [Кэндис Проктор] (fb2) читать постранично, страница - 3

и, пошатываясь, вышел на крытую пальмовыми листьями веранду. Где-то здесь было ведро воды.

Отыскав ведро возле крыльца и обнаружив, что оно почти полное, он опрокинул содержимое себе на голову и тут же хрипло выдохнул — вода оказалась неожиданно холодной. Стекая по его голой груди и спине, вода намочила кусок материи, обернутый вокруг бедер и представлявший всю его одежду. Что поделаешь — местный колорит.

Джек затряс головой, отряхиваясь, как намокшая собака, затем открыл глаза и, щурясь от беспощадного тропического солнца, стал вглядываться в даль, туда, где в лагуне солнечные лучи превращали подернутую рябью воду в сияющие и переливающиеся бриллиантами доспехи. Ему вдруг показалось, что от старого ржавого корабля, пришвартованного в бухте, к его доку приближается лодка. «Нет, вряд ли», — подумал он и снова закрыл глаза.

Сквозь отдаленный шум набегающих волн мудрено было расслышать легкие шаги на дорожке по ту сторону бунгало.

— А я-то все думаю, когда ты очухаешься, — послышался веселый молодой голос.

Джек открыл один глаз, увидел сияющее улыбкой лицо Пату и застонал. Ему очень хотелось облокотиться о стену, да только плетеное из бамбука сооружение опорой служить никак не могло, так что вместо этого он примостился на верхней ступеньке крыльца и сжал коленями голову.

— Я слышал, что тебя разыскивает один англичанин, по имени Грэнджер, — сказал Пату, — Саймон Грэнджер, капитан английского военного судна «Барракуда».

— Знаю.

— Говорят, он не прочь увидеть тебя болтающимся на виселице. Он и еще его лейтенант, который, кстати, премьер-министру Англии, будь он неладен, кузеном приходится. Так вот, они поклялись, что вздернут тебя.

— Сказал же, знаю.

— И тебя это не волнует?

— Думаешь, есть о чем беспокоиться?

— Уж я бы точно побеспокоился.

Скоро четыре года, как этот мальчик живет у Джека. Пату утверждал, что ему то ли пятнадцать, то ли шестнадцать лет, но точно никто не знал, и к тому же он был такой худенький и маленький, что казался еще моложе. Мать его была полинезийкой, родом с какого-то острова неподалеку от Таити, а отец — англичанином, одним из тех, чей путь лежал как раз мимо этого острова. Англичанин полюбил смуглую экзотическую красавицу, а потом бросил ее, да и уплыл восвояси. Поговаривали, что Джек усыновил мальчонку, потому что когда-то он оставил собственного ребенка, но настоящая правда была в том, что это Пату взял на себя заботу о Джеке.

— Знаешь, по-моему, ты слишком долго общаешься с папалаги,^[2] — сказал Джек. — А не вернуться ли тебе на какой-нибудь полинезийский островок, где только и делают, что в облаках витают, целый день плавают да хохочут, а ночью под пальмами предаются любви на пляжах, залитых лунным светом.

— Хм, похоже, это не я, а ты витаешь в облаках. — Пату подошел и сел на ступеньку рядом с Джеком. В отличие от своего друга он носил полосатые брюки, рубаху с открытой шеей, не брезговал и обувью. Пату постоянно напоминал Джеку об угрозе в лице гоняющегося за ним английского офицера, а тот, в свою очередь, всем своим образом жизни не позволял мальчишке забыть о его полинезийских корнях.

— Что ты там рассматриваешь? — спросил Пату. Джек поднял руку козырьком, защищая глаза от солнца.

— Корабль только что пришвартовался в гавани.

— Это из порта Рабаул.

— Ага, только непонятно, зачем они послали лодку к моей пристани.

— А ты ничего не просил привезти?

— На этом дырявом ведре, кишащем крысами и тараканами? — Джек состроил гримасу и зажмурился. То ли от яркого солнца, то ли от бесконечных ночей, полных греха и излишеств, у него в голове стоял туман. — Ну так что ты думаешь?

Пату поднялся на верхнюю ступеньку и стал всматриваться в даль.

— Я думаю, они что-то тебе привезли, хочешь ты того или нет, — усмехнулся он. — Я бы даже сказал — кого-то. Слушай, а может, ты выписал себе жену по почте? Хотя она больше похожа на миссионершу, которая решила наставить тебя на путь истинный и уберечь от адского пламени.

В виске вспыхнула адская боль, и Джек, застонав, снова опустил голову.

— Не слишком ли много ты болтаешь, парень? Просто пойди к ним и скажи, чтобы убирались прочь.

— Ну нет. — Пату поднял вверх руки, словно защищаясь. — Боже упаси! Она гораздо крупнее меня — с такой рискованно связываться. Лучше уж ты сам.

* * *

«Итак, она миссионерша, черт бы ее побрал», — решил Джек и с неудовольствием посмотрел на женщину, которая сидела на носу лодки неестественно прямо, словно жердь проглотила, и сжимала в руках простенький зонтик от солнца. Ворот уродливого бледно-коричневого платья был наглухо застегнут. И как она в нем еще не задохнулась?

Стоя на краю пристани, Джек широко расставил ноги и скрестил руки на голой груди, глядя, как лодка со стуком налетела на деревянный пирс.

— Каоха нуи,^[3] — поздоровалась женщина, очевидно, принимая его за туземца.

— Здрасте, — процедил