Ярославичи [Вера Дмитриевна Шапошникова] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (109) »
Дорога русской истории
На небе стояли крутые слепящие облака. Дорога по зеленому коридору — словно качели: вверх-вниз, вверх-вниз. Порой вдали она вдруг поднималась дыбом, заслоном, преграждающим доступ к тем историческим местам, где складывалась и укреплялась русская государственность. Мудрым и бережным накоплением поколений богатела там, обретая неповторимые образы и черты, самобытная русская культура. В Загорске я села четвертой в такси, идущее до Переславля-Залесского. Мне уступили место рядом с водителем. На заднем сиденье расположились двое пожилых мужчин. В их облике чувствовалась какая-то общность. Не в том, что оба были голубоглазы и светловолосы. На лице одного, заветренном, в жестковатых складках, глаза смотрели ясно искренне, светло. Глубокие борозды вокруг рта продавали ему ироническое выражение. Лицо другого было рыхловато и бледно, под глазами набухли мешки, взгляд тусклый, неопределенный. Если верить старой истине, что глаза — зеркало души, то можно было подумать — душе этого человека живется неуютно. Что же касается волос, то у обоих первоначальный их цвет почти поглотила седина, но у загорелого они были густы и спутанны, будто ветер, задубив лицо, оттрепал его и за вихры. Спутник же тщательно зачесал свои волосы от левого уха к правому, закрыв обширную лысину. Общность была, пожалуй, в улыбке, когда они разговаривали о чем-то одинаково хорошо им знакомом, и в жестах, сопровождающих их разговор. Третьей в машине была старушка с узелком, аккуратная, в темном платочке, будто возвращалась с богомолья. Едва мы выкатились на шоссе и поравнялись с храмами Троице-Сергиевой лавры, она стала сдержанно вздыхать и креститься. Зеркальце ветрового стекла отражало ее смиренно-скорбное личико в рамке платка — образ, уходящий с исторической сцены. Вскоре она затихла, кажется, задремала, а может, просто кротко молчала. Спутники тихо переговаривались между собой, вспоминая какие-то давние эпизоды. В разговоре их часто произносилось слово «помнишь». И по этим воспоминаниям, и по тону голосов, приятельски-мягкому, по манере обрывать на половине фразу и называть своих общих знакомых после слова «помнишь»: Колька, Витька и просто по кличке — Грач, Дикий барин, Ероха, — чувствовалось, что эти два человека связаны давними общими переживаниями и им совсем не нужно объяснять друг другу, что скрывается за этими фразами и именами. Дорога мне хорошо знакома. Я езжу по ней уже много лет, но каждый раз словно заново вижу поэтически-задумчивые просторы, воспринимаю их красоту. «Природа благородна», — сказал поэт. Благороден цветок, благородна сосновая игла. Благородство же всегда наполняет душу гармонией, высокими чувствами, оно не может утомлять, способствовать возникновению гнева, раздражения или обессиливающей человека ярости. На холмах, убегая к горизонту, синеют леса. Когда-то тут стояли непроходимые чащи. За ними простирались земли Ростово-Суздальской Руси, прямого пути из Киева к ним долго не знали. В этих непроходимо-дремучих чащах скрывались, пошаливая кистенями, лихие- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (109) »
Последние комментарии
9 часов 17 минут назад
9 часов 34 минут назад
9 часов 59 минут назад
10 часов 31 минут назад
11 часов 38 минут назад
13 часов 19 минут назад