Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
волосы доходили ей до пояса. Мерле ничего не знала о своей спутнице, разве что она тоже из сиротского приюта, но из другого квартала Венеции. Ей было тринадцать лет, на год меньше, чем Мерле. Она сказала, что ее зовут Юнипой.
Юнипа была слепая.
— Тебе жалко русалок? — спросила Мерле.
Слепая девочка кивнула.
— Я слышала их голоса.
— Они же не говорят.
— Нет, под водой они даже поют, — возразила Юнипа. — И сейчас пели. У меня хороший слух. Знаешь, как у многих слепых.
Мерле уставилась на Юнипу и долго молчала, пока не сообразила, что так вести себя неприлично, даже если собеседница тебя не видит.
— Да, — наконец проговорила Мерле, — мне их тоже жалко. Они какие-то… Я не знаю, как сказать, какие-то грустные. Будто потеряли что-то очень дорогое для себя.
— Может, свободу? — вмешался гондольер в разговор.
— Нет, гораздо большее, — возразила Мерле. Она подыскивала слова, чтобы выразить свою мысль. — Наверное, способность радоваться.
Это было не совсем то, что ей хотелось сказать, но уже ближе к истине.
Мерле была убеждена, что русалки такие же люди, как она сама. Даже смышленее, чем иной из приютских надзирателей, и умеют чувствовать. Они, конечно, другие, но это никому не дает права считать их животными, запрягать в лодки или преследовать в Лагуне.
Горожане поступают с русалками очень жестоко и совсем не по-человечески. Вспомнить только все те гадости, которые про них говорят. Мерле вздохнула и огляделась.
Гондолы одна за другой, как большие ножи, взрезают изумрудно-зеленую воду. В узких боковых каналах вода не шелохнется, а на Большом канале порой поднимаются высокие волны. Однако в трех-четырех кварталах от центральной водной артерии Венеции всегда царит полнейшее спокойствие. Фасады здесь подступают к самой воде. Все дома, как правило, четырехэтажные. Лет двести назад, когда Венеция еще была крупнейшим торговым центром, товары выгружались в дома богатых купцов прямо из лодок. Теперь же большинство старых зданий пустует, во многих окнах нет света, а деревянные ворота стоят наполовину в воде и гниют от сырости. Но в упадок город стал приходить еще до того, как его отрезали от остального мира осаждающие Венецию войска египтян. Не во всем был виноват возвращенный к жизни Фараон и его военачальники-сфинксы.
— Львы! — вдруг сказала Юнипа.
Взгляд Мерле скользнул вдоль берега к ближайшему мосту. Нигде ни одного живого существа, в том числе и каменных львов городской Гвардии.
— Где? Я никого не вижу.
— Я их чую, — настаивала на своем Юнипа.
Она громко втянула носом воздух. Мерле краем глаза заметила, как стоящий сзади гондольер с мрачным видом покачал головой, и тоже попыталась уловить что-нибудь в воздухе.
Когда гондола проплыла еще метров пятьдесят, нос Мерле смог кое-что учуять. Пахнуло такой затхлостью, такой болотной гнилью, что в смраде растворились остальные запахи этого медленно идущего ко дну города.
— Ты права.
Так могли пахнуть только каменные львы, которые служили солдатам венецианской Гвардии для верховой езды и в качестве боевых коней.
Действительно, в эту самую минуту огромный монументальный зверь взошел на мост, к которому приближалась гондола. Лев был гранитным, то есть принадлежал к самой распространенной на островах Лагуны породе каменных львов. Были в городе и другие львиные породы, отличавшиеся еще большей мощью, но в конечном итоге это не имело значения. Всякому, кто попадал гранитному льву на клыки, оставалось лишь попрощаться с жизнью. Львы испокон веков считаются символом Венеции, еще с тех пор, когда все они были крылатыми и могли летать по воздуху. По прошествии времени осталось лишь небольшое количество крылатых зверей, находившихся в личном пользовании дожей — правителей Венеции. Остальных львов дрессировщики с Львиного острова или с севера Лагуны лишили способности летать. Львята стали появляться на свет с жалкими бугорками на спине, которые так и оставались бесполезными отростками вместо крыльев. Солдаты венецианской Гвардии крепили на них седла.
Гранитный лев, взошедший на мост, был именно таким, самым обычным зверем из камня. Всадник красовался в ярком гвардейском мундире. За плечами гвардиста на кожаном ремне небрежно болталось ружье — всего лишь горделивый знак принадлежности к касте военных. Солдаты-гвардисты не могли защитить Венецию от войск Египетской Империи — за них это делала Королева Флюирия, — но с тех пор, как более тридцати лет назад город перешел на осадное положение, власть Гвардии очень упрочилась. Правда, произвол военных несколько ограничивался правителями-дожами, которые в обнищалом городе творили что хотели. Впрочем, и дожи, и их Гвардия только тешили себя видимостью своей силы, ибо жители знали, что в случае внезапного нападения никто не в состоянии защитить Венецию. Но пока Королева Флюирия не пускала врагов в Лагуну, власть имущие могли вдоволь наслаждаться своим могуществом.
Гвардист посмотрел с
Последние комментарии
1 час 4 минут назад
2 часов 45 минут назад
2 часов 46 минут назад
2 дней 21 часов назад
2 дней 21 часов назад
2 дней 21 часов назад