Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
сумочки и показывали, что там нет ни пистолета, ни бомбы, ни листовок. Подцыбин, разговаривая с очередной симпатичной блондинкой, краем глаза заметил приближающегося краснолицего Макея, который косолапил своей нестроевой, крадущейся походкой вдоль строя. Мишачок кивнул в его сторону: «Начальство». Девчонки отхлынули. Макей задержался около Михаила и спросил строго:
— Как там в Киеве?
— Порядок.
— Смотри, мне, — хмыкнул Максякин и, подволакивая ногу, пошел дальше.
Кто бы мог подумать, глядя ему вслед, что у него абсолютный слух и тенор, какого сейчас днем с огнем не сыщешь, мог бы петь в Большом театре, если бы перед войной не стал чекистом. Конечно, ему предложили. А попробуй тогда, откажись. Отказы не принимались. Одно слово: ежовщина. Не очень то распоешься.
— Че скучаешь? — толкнул Подцыбина стоявший рядом в цепочке Кустяко. — Хошь анекдот? Политический.
— Да ты что?! На Красной площади!
— Я тихонько, Василий Иваныч с Петькой бегут от белых. Петька с ящиком гранат. Василий Иваныч с инструкцией. Только и успели что с собой прихватить. Кругом пальба, дым, разрывы. Запрыгнули в соседние воронки. Петька кричит из своей: «Василий Иваныч! Белые близко!» Василий Иваныч разворачивает инструкцию и при свете трассирующих пуль читает:
— Открой ящик.
Петька:
— Открыл.
— Доставай гранату.
— Достал.
— Вырви кольцо.
— Вырвал.
— Бросай!
— Ловите, Василий Иваныч.
Подцыбин подавил смех:
— Хорошо.
— А вот еще, — продолжал Кустяко. — Про чукчу. Сидят чукча с чукчанкой на льдине. Недалеко от Северного полюса. Ногами в воде болтают. Чукча говорит чукчанке:
— Хось аникдоть сказу? Плитиский?
— Да ты сто!
— А сто?
— Сослют!
Курсанты захохотали.
Площадь загремела праздничной музыкой. Михаил понял: началась демонстрация и с любопытством оборачивался в сторону Мавзолея, откуда бодрым дикторским голосом звучали здравицы и приветствия.
— Ну все, пошло, поехало, — сказал Кустяко и наклонился к уху Подцыбина. — Слушай еще про Леню. Сидят Леонид Ильич с Гречко в жаркий день на даче. Квасят. Оба в маршальских мундирах. Ну, этот главком всего, а тот только министр обороны. При орденах, медалях. В окно влетает пчела и «ж-ж-ж-ж» около брежневских побрякушек. Тот: «Кыш! Кыш! Лети к Гречко! К Гречко!» А пчела: «Э, не, Леонид Ильич! У Гречко ордена порохом пахнут, а у вас липой!»
Подцыбин оглянулся и только после этого осторожно засмеялся.
Из-за вершины брусчатого холма, приходящейся на центр Красной площади, взмыли в небо разноцветные шары с полотнищами лозунгов, а затем, как мачты кораблей из-за близкого горизонта, показались верхушки транспарантов, флагов, которые вскоре превратилась в сплошную кумачовую стену. Потом она оторвалась от земли и под ней обнаружилась вторая стена из людей, переваливших через вершину площади. Эта стена производила издали впечатление такого монолита, который способен был смести все. И даже собор Василия Блаженного с его сказочными маковками казался слишком хрупкой преградой. Но продолжая движение вперед, эта огненная лавина подобно вулканическому потоку раздвоилась и стала обтекать собор. По мере приближения первых рядов впечатление монолитности пропадало, фигуры отдельных людей как бы отделялись друг от друга и начинали восприниматься уже порознь, различаясь походкой, одеждой, полом, возрастом, комплекцией. Шедшие впереди ветераны производили вблизи особенно противоречивое впечатление: кто хромал, а кто бодро вышагивал с гордо поднятой головой, кто пел песни, а кто задыхался от старческой одышки, кто вытирал слезы, а кто улыбался.
Подцыбин со всем оцеплением, пропуская колонну, сошел на тротуар. Сдерживать больше было некого — поток двигался в одну сторону, с площади — и Михаил решил подняться к Спасской башне. На гостевые трибуны его не пустили, и он остановился около металлического ограждения рядом с лотками цветов, бутербродов, напитков. Стоявших на Мавзолее не было видно, зато тех, кто проходил мимо и приветствовал, Подцыбин видел хорошо. Демонстранты скандировали, кричали, размахивали плакатами, руками, букетами, поднимали на плечи детей, чтобы те лучше могли видеть членов правительства. И эти дети на плечах тоже улыбались, кричали, махали… Для Михаила всегда было загадкой: откуда возникает этот безудержный энтузиазм во время массовых шествий? Он мог понять подхалима и приспособленца, который в кабинете ублажает своего начальника во имя конкретной, шкурной выгоды. Сам умел это делать. А тут, среди этого моря людей все было как бы бескорыстно. Никто же не оценит и не воздаст тебе за труды твои. Так стоит ли стараться? И словно из чувства противоречия Подцыбин повернулся к площади спиной и наткнулся глазами на корзину с шикарными розами, стоявшую прямо у ног цветочницы. «Надо для москвички купить», — осенило его и он стал выбирать три розы с длинными стеблями. Только хотел распрямиться, как услышал над собой хрипловатый баритон:
Последние комментарии
1 день 2 часов назад
1 день 10 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад