Кровь за кровь [Виктор Николаевич Доценко] (fb2) читать постранично, страница - 3

было очень давно, еще до гражданской войны. Учился я тогда в университете и мечтал стать учителем словесности. Отец был строг и твердо стоял на земле обеими ногами. Он был старовером и в молодости удалился от людей, построил себе дом и стал промышлять охотой. Хозяин он был умелый, и вскоре ему уже понадобилась хозяйка: одному было управляться трудно. Когда он выбирался со своего хутора, чтобы продать шкурки соболей, куниц, белок, то присмотрел себе ладную красавицу, к которой сватались уже многие. Звали ее Серафима. Она была горда и своенравна. Несколько лет провела в Петрограде, где закончила гимназию. Ее настолько захватила жизнь в городе, что она решила туда перебраться, но ее отец, староста деревни, и слышать ничего не хотел об этом. Твой прадед был угрюмым и немногословным человеком. Его уважали за огромную силу, он запросто выходил один на один с медведем, имея в руках только рогатину, и побеждал его. Когда он посватался к отцу Серафимы, то неожиданно получил отказ, видно, у того были другие планы по поводу выбора зятя. Раздосадованный вышел от него мой отец, и трудно себе представить, чем бы все это кончилось, но его неожиданно догнала подруга Серафимы и передала ему ее просьбу: ожидать ранним утром у околицы… Ты не удивляйся, Юрий, что я так все подробно знаю об этом: после смерти матери отец очень часто рассказывал нам, своим детям, эту историю…

— Так ты, дед, не один был у них из детей? — невольно воскликнул Юрий.

— Четверо сыновей было… — Сергей Петрович с грустью опустил голову.

— Извини, дед, больше не буду перебивать!

— В общем, обвенчались они тайно, и после некоторого скандала, учиненного старостой, который проклял свою дочь и не простил ее до самой смерти, даже на похоронах не был, стали они жить дружно, а мама и помышлять перестала о том, чтобы уехать куда-то от папы. Вскоре родился у них сын, мой старший брат — Иван. Насколько я помню, он был точная копия отца: такой же кряжистый, угрюмый… Через пару лет родился второй сын — Степан, потом, лет через пять, почти подряд, родились я, Варвара, моя сестра, и, наконец, Семка…

— А я только о Варваре Петровне слышал, — не без сожаления заметил Юрий. — Она, кажется, во время войны погибла?

— Да, вместе со своим мужем… в партизанах: предали их… — Сергей Петрович снова замолчал. — Странная у нас была семья, — продолжил он задумчиво. — Мне еще и пятнадцати не было, когда Иван вернулся из армии без руки, а Степан очень часто исчезал из дома, к нему все время приходили какие-то странные люди: добрые, всегда приносили каких-нибудь гостинцев, а Иван почему-то бесился из-за них. Тогда мне было все это непонятным и странным. А в воздухе уже носились слова, которые одних заставляли радоваться, других биться в злобе… Вот и получилось, что в нашей семье были и те, кто радовался, к ним относился Степан и отчасти — Варвара (которая полюбила одного из тех, с кем встречался Степан), а Иван относился к тем, кто был недоволен революцией, а отец… Отец не относился ни к тем, ни к другим. Он хотел только одного: чтобы его и членов его семьи оставили в покое и никто бы не вмешивался в его дела…

— И долго вы намереваетесь здесь секретничать? — услышали они голос Вероники Александровны. — Ужин уже на столе…

— Хорошо, идем! — отозвался Сергей Петрович. — Пошли, внук…

Разбудил его Сергей Петрович очень рано: солнышко только самым краешком позолотило своим светом верхушки деревьев.

— Ну, дед! — воскликнул Юрий, едва успев его поприветствовать. — Ты даже не представляешь, какой сон я сегодня видел!

— Вообще-то догадаться могу! — улыбнулся Сергей Петрович. — С казаками, вероятно, воевал?

— Всю ночь! — подтвердил Юрий. — От тебя действительно трудно что-либо скрыть… Меня продолжает смущать то, о чем говорил вчера: твое имя… Это действительно интересная история?

— Интерес только в одном: при рождении меня назвали Степаном, — несколько грустно улыбнулся Сергей Петрович.

— Это-то я понял! — воскликнул Юрий. — Коли все братья погибли, а живым остался только Степан, то естественно, что он — это ты…

— Ну, вот видишь, и от тебя трудно что-либо утаить, — снова улыбнулся дедушка. — Остальное все гораздо проще… как и смена фамилии. — Он опять задумался, вспоминая давно минувшее время. — Еще до того, как я окончил курсы красных командиров, мне посчастливилось поработать в ВЧК… На всю жизнь мне запомнилась одна встреча: вызвали нас в райком партии, меня сразу же после госпиталя, когда первое ранение залечил… Встречает нас секретарь райкома, фамилию, к моему огромному сожалению, я не запомнил, и говорит, что нас мобилизуют работать в ЧК… Я, конечно, в амбицию: как так, меня, коммуниста, в то время когда нужно с оружием в руках защищать революцию, направляют в ЧК?! Выслушал он меня внимательно, а потом и говорит: «Вы, молодой человек, прежде всего коммунист, а потом боец Красной Армии, иди и работай там, куда тебя посылает партия, — она лучше нас с тобой знает, что надо