Вечная тайна лабиринта [Дэвид Маккалоу] (fb2) читать постранично, страница - 5

Конечно, лабиринт не состоит из концентрических кругов с чашей посередине, и изящной спиралью он тоже не является. Но если наложить друг на друга два основополагающих петроглифических образа — круги и спираль, — у нас получится нечто, что после небольшой корректировки становится очень похоже на лабиринт — сложный, самодостаточный рисунок, не имеющий аналога в живой природе. То, что лабиринт — это фигура искусственно созданная, а не естественная, крайне важно. Круги, спирали, линии и точки, покрывающие каменные глыбы в Акнабреке, могли быть подсмотрены во внешнем мире — в здешнем пейзаже, на небе или в костях и внутренностях убитых животных. Временами грань между тем, что было создано человеком, а что — природой, становится почти неразличима. Доверие к современной археологии сильно пошатнулось после того, как геологи указали на то, что многие знаки, которые становились предметом изучения ученых и получали их пространные объяснения (порой даже очень причудливые), в действительности представляют собой всего лишь естественные неровности горных пород. Особенно примечателен случай, когда рисунок на валуне в Клонфинлохе в Ирландии, который археологи интерпретировали как сцену битвы между двумя враждующими племенами, оказался результатом обыкновенной эрозии. Поворотной точкой в культурной эволюции стал момент, когда где-то на свете некий неизвестный скульптор или живописец соединил и развил простые образы, которые он (или, возможно, это была она) подсмотрел в природе — и благодаря этому создал новый, уникальный и совершенно рукотворный образ — лабиринт.

Часть очарования Шартрского собора, в котором находится один из древнейших в Европе церковных лабиринтов, — в том напряжении, которое создает среди красивейших средневековых витражей странное смешение округлых романских и остроконечных готических сводов. Готический дух здесь преобладает, но какой же восторг — наблюдать исторический момент, когда закругленный свод взмывает вверх и вырастает в стрелу, нацеленную в небеса. В Акнабреке тоже есть нечто от подобного напряжения — возможно, это место даже не менее священно, чем Шартрский собор: чаши и круги тут и там накладываются друг на друга, и ветвистые спирали податливо изгибаются, подчиняясь неровностям камня. Иногда кажется, что еще чуть-чуть — и из них сложился бы лабиринт, но все же его здесь еще нет. Среди похожих рисунков на Баллиговане — небольшом и куда менее внушительном валуне в нескольких милях от Акнабрека — историк Найджел Пенник выделил образ, который можно, с некоторой натяжкой, назвать лабиринтом, но мало кто его в этом поддержал. Другие чаши и кольца, образующие лабиринты, обнаруживаются в менее древних (900–500 до н. э.) петроглифах в Понтеведре — области испанской Галисии, но во времена Акнабрека час лабиринта еще не пробил. Кому-то еще предстояло сделать последний шаг в создании первого рукотворного образа.

Неизвестно, на каком языке говорили эти древние скульпторы, но, каким бы он ни был, лабиринтом они свои картинки не называли. Labyrinthus — латинское слово, но происхождение его доподлинно не установлено. Многотомный Оксфордский словарь английского языка, великое средство разрешения конфликтов на почве выяснения происхождения английских слов, признает себя побежденным и даже в самых последних, обновленных изданиях придерживается отговорки «неизвестно», когда дело касается корней слова «лабиринт», но все-таки прибавляет, что предположительно его происхождение — не эллинское. Сэр Артур Эванс, который в начале XX века занимался раскопками (и восстановлением) руин Кносса, предложил очень неплохое решение, которое (по крайней мере, некоторое время) пользовалось большой популярностью. Он отметил, что одним из наиболее распространенных украшений во дворце — как в форме скульптур, так и в виде настенных рисунков — был образ двустороннего топора под названием labrys. Эванс предположил, что первые греческие посетители древних развалин увидели изображения топора (а в те времена они были видны куда отчетливее, чем после того, как их откопал Эванс) и назвали это место labyrinth — место двусторонних топоров. А впоследствии произошла какая-то путаница, и легенду о заключенном Минотавре и его путаных коридорах стали ассоциировать со словом «лабиринт». С некоторых пор большинство этимологов не соглашаются с таким объяснением, но и более удачного варианта тоже не предлагают. В любом случае слово labyrinth, похоже, пришло в английский язык в конце XIV века для обозначения сложного сооружения с большим количеством коридоров (в определении 1387 года упоминаются «закручивания и заворачивания»). Почти пятьдесят лет спустя слово пришло и во французский язык — в значении замысловатой деревянной ограды, использующейся в качестве оборонительного сооружения. Позже во французском появилось еще и слово le dedale (в честь Дедала, легендарного создателя лабиринта) в качестве синонима.

Если labyrinth уходит корнями в античность, то maze