Похитители завтрашнего дня [Саке Комацу] (fb2) читать постранично, страница - 3

отражает эту самую сущность и одновременно не лишен индивидуальности. А тебе не нравится! И не пойму даже, почему не нравится!.. На себя лучше взгляни: обезьяна, мартышка, макака да и только. Собезьянничал, слямзил, стибрил… под заграницу работаешь! А индивидуальность где?

Пожалуй, он по-своему был прав. Действительно, разве его наряд не выражает сущности современной Японии? Всего понемногу: плохо сидящая европейская визитка, котелок, очки, национальные японские шаровары, гэта… Плюс заморский зонтик, прикрепленный древним, как сама Япония, поясом для ношения младенцев…

Однако это дикое сочетание привлекало внимание прохожих. Хорошо еще, что начало смеркаться. Но когда мы проходили под фонарями, люди останавливались и разевали рты. Я не мог удрать – меня тащила какая-то неведомая сила. Мои щеки алели, как только что распустившиеся розы. «Вот сейчас сверну в сторону, – думал я, – и дам деру». Но не тут-то было! Мои ноги засеменили, догнали чучело и зашагали с ним рядом.

– Гм, небогато у вас в Японии, – пробормотал он, оглядывая дома, стоявшие по обеим сторонам улицы.

– Есть места и побогаче, – обиженно ответил я.

– Неужто? Тогда, значит, придется прочистить гляделки.

Я опешил.

– Простите?.. У вас что-нибудь с глазами?

– Да что с тобой, миленький? Родного языка не понимаешь? Кажется, я достаточно ясно сказал по-японски: придется все осмотреть внимательно.

– Простите, я не думал, что вы такой знаток японского языка…

– А как же! Мы приложили много сил для его изучения. Хотя и были весьма удивлены его сложностью. Пришлось запоминать все подряд, учить наизусть, назубок, зубрить, долбить…

Я пришел в уныние.

Действительно, наша Япония совсем малюсенькая, а сложностей хоть отбавляй. И язык – ничего себе! Одних диалектов сколько. А личные местоимения? Вот, например, личное местоимение первого лица единственного числа «я». Чего проще, кажется? Но нет, в нашем языке целая масса слов, обозначающих это самое «я». Всех и не упомнить… Кроме того, существует еще средневековая и псевдосредневековая фразеология. Мы-то этого не замечаем, а вот иностранцы, изучающие японский, все валят в одну кучу: диалектизмы, провинциализмы, архаизмы, арготизмы… Получается невообразимая тарабарщина, а они думают, что это и есть нормальный современный японский язык. Но самое печальное другое. Наверно, когда японец учит иностранный язык, английский хотя бы, получается то же самое: мешанина из оксфордского, кокни, ирландского, южноафриканского и стандартного английского. А тут еще до смерти хочется щегольнуть какой-нибудь идиомой, пословицей или поговоркой. Жуть! Лопочет японец подобным образом и чуть не лопается от гордости – до чего же я здорово знаю английский язык!..

У меня мелькнула озорная мысль: не свести ли этого иностранца с моим дядюшкой? Дядя в вопросах языка самый настоящий твердолобый консерватор. Его просто корежить начинает, когда он слышит неологизмы и всякие жаргонные словечки. А от такой мешанины у него, чего доброго, будет инфаркт. Впрочем… он ведь каждый день сталкивается с «невозможным, засоренным» языком и ничего, – живет…

– Пусть тебя не волнуют подобные вопросы, – мой иностранец вдруг ухмыльнулся и посмотрел мне прямо в глаза, четко выговаривая каждое слово: – Если возникнет такая необходимость, я буду говорить, строго соблюдая все правила старого литературного языка.

Мне даже нехорошо стало. Мысли мои он читает, что ли?..

Честное слово, это произошло не по моей воле! Очень мне надо, я-то пока еще не сошел с ума… И тем не менее я как марионетка поднял руку, остановил такси, назвал свой адрес. Шофер, взглянув на моего спутника, вытаращил глаза и, очевидно, с большим удовольствием послал бы нас к черту, но было ужо поздно: мы уселись и захлопнули дверцу.

– Ой-ой-ой! – завопил мой иностранец. – Это и есть так называемый автомобиль? Какой дикарский транспорт!

– А ты не очень-то шуми! Дикарский, видите ли!.. Какой уж есть! – шофер явно напрашивался на скандал. – Деревенщина, небось, никогда и в машинах-то не ездил, а туда же…

– А вы пораскиньте мозгами, – иностранец нимало не смутился, – неужели не противно ехать в этом громоздком тарантасе, испускающем страшно ядовитый газ? Да еще полагаться всего лишь на жалкое звериное чутье… Нет, это равносильно самоубийству!

– Не нравится, так давай выходи! – огрызнулся водитель.

– Ш-ш! – остановил я иностранца. – Пожалуйста, не сердите водителя! Может быть, он нас и не высадит, по повезет как камикадзе, это уж точно!

– Надо же, какие кипеть, бурлить, бушевать страсти!.. Досточтимый господин, дозволь услышать твое уважаемое имя! Пошевеливайся, выкладывай!

– Меня зовут Юдзо Тода, – сказал я, едва сдерживаясь, чтобы не завыть от все усиливавшейся головной боли. – Простите, а вас как зовут?

– Гоэмон! – торжественно произнес он.

– Гоэмон?! – я не поверил своим ушам. – Уж не тот ли вы знаменитый средневековый разбойник Гоэмон Исикава?

– Господни Исикава не имеет ко мне