Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
причала. Сенюков Вениамин, естественно, тоже никуда не отлучился, поскольку считал себя обязанным выяснить обстановку до конца и оказать помощь, какая потребуется.
— Похоже на приступ аппендицита, — сообщила сестра. — И довольно острый. По-моему, несомненно аппендицит.
— Так несомненно или только похоже? — строго спросила бабушка.
— Извините, я волнуюсь. Думаю, несомненно аппендицит. Можете убедиться сами, если у вас, конечно, имеются навыки.
— Имеются, — сказала бабушка и прошла к Люде. Через несколько минут она вышла и сказала: —Похоже, вы правы, сестра. Федя, срочно раздобывай транспорт, Людочку надо немедленно госпитализировать.
Мама при этом охнула, побледнела и опустилась на стул. Сестра дала ей понюхать из пузырька, мама побледнела ещё больше и решительно заявила:
— Я еду вместе с Людочкой!
— Куда в такую погоду? И зачем? — сказала бабушка. — Предоставь это мужчинам.
Из мужчин в тот момент присутствовал только Сенюков Вениамин, так как папа ушёл раздобывать транспорт. Но достоинство сильного пола было надлежащим образом поддержано.
— Не пройти вам в такой ветер, — сказал Вениамин. — Только зряшной обузой повиснете. Вездеход в Посёлке застрял, я узнавал у дежурного. Значит, везти придётся на собачках. А это такое дело…
— Всё равно, — перебила его мама. — Пусть на собачках, я буду помогать. Мало ли что приключится в пути!..
Тут появился папа и велел одеть Люду потеплее и приготовить одеяла, чтобы хорошенько её укутать.
— Господи, неужели нельзя вызвать вертолёт или хотя бы катер?! — всхлипывала мама.
— Вертолёт ветром унесёт в океан, — ответил папа. — И не сядет он, видимости никакой. А про катер и говорить нечего. Ветер по прогнозу сорок метров в секунду, волна в губе[2] такая, что у здорового душу вытряхнет. А время не терпит. Вездеход в Посёлке, дорога вокруг залива занесена, машина не пройдёт. Придётся нартой через лёд. И, пожалуйста, возьми себя в руки.
Люду тепло одели и запаковали в одеяла. Ветер свистел уже так, что с трудом можно было расслышать человеческие голоса. Стало совсем темно, грохотала где-то железная крыша. Снежные заряды наваливались упругой стеной, собачки зябко перебирали лапами, смаргивая с ресничек липкий снег. Их тревожила предстоящая тяжёлая дорога. Андрей Онолов наклонился к Люде, подмигнул слезящимся глазом:
— Не трясись, Иванова Людмила, держи хвост пистолетом. Команда включает скорость. Полный комплект на потяге[3] — десять собачек, впереди твой приятель Аркай. Две собачки сверх расчёта.
Это он себя и папу имел в виду.
Приволокли ещё тулуп, накрыли Люду, подоткнули полы и крепко приторочили её к нарте широкими ремнями, словно мешок с почтой. Люде было жарко и знобко одновременно, клонило в сон, чувствовала она себя слабой и беспомощной. Хотелось, чтобы всё это скорее кончилось.
Немного легче стало, когда нарта наконец тронулась в путь. Это была совсем не та езда, что когда-то, в солнечное воскресенье, когда упряжка вышла на перевал. Пурга набирала силу, напрессованный снегом ветер проникал под одеяло, по лицу текли холодные ручейки, сбивалось дыхание. Тропу уже порядком замело, нарта, тяжело переваливаясь, ползла среди сугробов. Папа налегал на дужку, Онолов Андрей шёл впереди, удерживал собачек на тропе, ориентируясь по удаляющимся огням Береговой. В пургу всё наружное освещение включали на полную мощность, чтобы те, кого в пути застигла непогода, могли по ориентиру добраться до жилья.
Вскоре огни Береговой исчезли. Люде казалось, что нарта, лениво скрипя стыками, спускается куда-то вниз. Сквозь вой пурги к ней прорывались голоса папы и каюра, но слов нельзя было разобрать. Прерывисто лаяли собачки.
Папу, между тем, тревожили сильные сомнения. Нарта определённо отклонялась к невидимым в снежной кутерьме сопкам. Папа сверялся с ручным компасом, подсвечивая карманным фонариком, и командовал Онолову Андрею держать левее. Собачки выполняли команду неохотно, шли боязливо и всё время норовили взять прежнее направление. Папу выводило из себя поведение собак, и он сам встал в голове упряжки. Каюру это было не по душе, но возразить он не решился: папа был старший, командир корабля, к тому же у него имелся хороший ручной компас.
Папа намотал на руку ремешок, закреплённый на ошейнике Аркая, и принялся торить тропу. Занятие это было каторжное. Ноги в тяжёлых морских сапогах увязали в снежном крошеве, глаза забивало тающим снегом, свирепый ветер рвался в лёгкие. Несколько раз папа падал, и его сразу приметало сугробом. К тому же Аркай резко замедлил ход, а потом и вовсе упёрся и стал. Он уселся, прочно застопорив передние лапы, и двигаться дальше отказался.
— Что же ты, собачуля! — закричал папа. — Отдыхать будем после. Поднимайся, полный вперёд!
Он рванул за ремешок, сделал широкий шаг и провалился
Последние комментарии
10 часов 45 минут назад
11 часов 2 минут назад
11 часов 14 минут назад
11 часов 20 минут назад
13 часов 51 минут назад
13 часов 55 минут назад