Вечера на хуторе близ Диканьки [Николай Васильевич Гоголь] (fb2) читать постранично, страница - 3

слу­ча­лось ли вам под­час есть пут­рю с мо­ло­ком? Бо­же ты мой, ка­кие на све­те нет ку­шаньев! Ста­нешь есть - объяденье, да и пол­но. Сла­дость не­опи­сан­ная! Прош­ло­го го­да… Од­на­ко ж что я, в са­мом де­ле, раз­бол­тал­ся?.. При­ез­жай­те только, при­ез­жай­те пос­ко­рей; а на­кор­мим так, что бу­де­те рас­ска­зы­вать и встреч­но­му и по­пе­реч­но­му.

Пасичник Ру­дый Панько.

На вся­кий слу­чай, что­бы не по­мя­ну­ли ме­ня не­доб­рым сло­вом, вы­пи­сы­ваю сю­да, по аз­буч­но­му по­ряд­ку, те сло­ва, ко­то­рые в книж­ке этой не вся­ко­му по­нят­ны.

Банду'ра, инст­ру­мент, род ги­та­ры.

Бато'г, кнут.

Боля'чка, зо­ло­ту­ха.

Бо'ндарь, бо­чарь.

Бу'блик, круг­лый крен­дель, ба­ран­чик.

Буря'к, свек­ла.

Бухане'ц, не­большой хлеб.

Ви'нница, ви­но­кур­ня.

Галу'шки, клец­ки.

Голодра'бец, бед­няк, бо­быль.

Гопа'к, Горлица, ма­ло­рос­сий­ские тан­цы.

Ди'вчина, де­вуш­ка.

Дивча'та, де­вуш­ки.

Дижа', кад­ка.

Дрибу'шки, мел­кие ко­сы.

Домови'на, гроб.

Ду'ля, шиш.

Дука'т, род ме­да­ли, но­сит­ся на шее.

Зна'хор, мно­гоз­на­ющий, во­ро­жея.

Жи'нка, же­на.

Жупа'н, род каф­та­на.

Кагане'ц, род све­тильни.

Кле'пки, вы­пук­лые до­щеч­ки, из ко­их сос­тав­ле­на боч­ка.

Книш, род пе­че­но­го хле­ба.

Ко'бза, му­зы­кальный инст­ру­мент.

Комо'ра, ам­бар.

Кора'блик, го­лов­ной убор.

Кунту'ш, верх­нее ста­рин­ное платье.

Корова'й, сва­деб­ный хлеб.

Ку'холь, гли­ня­ная круж­ка.

Лысый дидько, до­мо­вой, де­мон.

Лю'лька, труб­ка.

Маки'тра, гор­шок, в ко­то­ром трут мак.

Макого'н, пест для рас­ти­ра­ния ма­ка.

Малаха'й, плеть.

Ми'ска, де­ре­вян­ная та­рел­ка.

Молоди'ца, за­муж­няя жен­щи­на.

На'ймыт, на­ня­той ра­бот­ник.

На'ймычка, на­ня­тая ра­бот­ни­ца.

Оселе'дец, длин­ный клок во­лос на го­ло­ве, за­ма­ты­ва­ю­щий­ся на ухо.

Очи'пок, род чеп­ца.

Пампу'шки, ку­шанье из тес­та.

Па'сичник, пче­ло­вод.

Па'рубок, па­рень.

Пла'хта, ниж­няя одеж­да жен­щин.

Пе'кло, ад.

Пере'купка, тор­гов­ка.

Переполо'х, ис­пуг.

Пе'йсики, жи­довс­кие ло­ко­ны.

Пове'тка, са­рай.

Полутабе'нек, шел­ко­вая ма­те­рия.

Пу'тря, ку­шанье, род ка­ши.

Рушни'к, ути­ральник.

Сви'тка, род по­лу­каф­танья.

Синдя'чки, уз­кие лен­ты.

Сластены, пыш­ки.

Сво'лок, пе­рек­ла­ди­на под по­тол­ком.

Сливя'нка, на­лив­ка из слив.

Сму'шки, ба­ра­ний мех.

Со'няшница, боль в жи­во­те.

Сопи'лка, род флей­ты.

Стуса'н, ку­лак.

Стри'чки, лен­ты.

Тройча'тка, трой­ная плеть.

Хло'пец, па­рень.

Ху'тор, не­большая де­ре­вуш­ка.

Ху'стка, пла­ток но­со­вой.

Цибу'ля, лук.

Чумаки', обоз­ни­ки, еду­щие в Крым за солью и ры­бою.

Чупри'на, чуб, длин­ный клок во­лос на го­ло­ве.

Ши'шка, не­большой хлеб, де­ла­емый на свадьбах.

Юшка, со­ус, жи­жа.

Ятка, род па­лат­ки или шат­ра.

СОРОЧИНСКАЯ ЯРМАРКА

I

Ме­нi нуд­но в ха­тi жить.

Ой, ве­зи ж ме­не iз до­му,

Де ба­гацько гро­му, гро­му,

Де гоп­цю­ють все дiв­ки,

Де гу­ля­ють па­руб­ки!

Из ста­рин­ной ле­ген­ды

Как упо­ите­лен, как рос­ко­шен лет­ний день в Ма­ло­рос­сии! Как то­ми­тельно жар­ки те ча­сы, ког­да пол­день бле­щет в ти­ши­не и зное и го­лу­бой не­из­ме­ри­мый оке­ан, сла­дост­раст­ным ку­по­лом наг­нув­ший­ся над зем­лею, ка­жет­ся, зас­нул, весь по­то­нув­ши в не­ге, об­ни­мая и сжи­мая прек­рас­ную в воз­душ­ных объяти­ях сво­их! На нем ни об­ла­ка. В по­ле ни ре­чи. Все как буд­то умер­ло; ввер­ху только, в не­бес­ной глу­би­не, дро­жит жа­во­ро­нок, и се­реб­ря­ные пес­ни ле­тят по во­з­душ­ным сту­пе­ням на влюб­лен­ную зем­лю, да из­ред­ка крик чай­ки или звон­кий го­лос пе­ре­пе­ла от­да­ет­ся в сте­пи. Ле­ни­во и без­дум­но, буд­то гу­ля­ющие без це­ли, сто­ят по­до­б­ла­ч­ные ду­бы, и ос­ле­пи­тельные уда­ры сол­неч­ных лу­чей за­жи­га­ют це­лые жи­во­пис­ные мас­сы листьев, на­ки­ды­вая на дру­гие тем­ную, как ночь, тень, по ко­то­рой только при си­льном вет­ре пры­щет зо­ло­то. Изум­ру­ды, то­па­зы, яхон­ты эфир­ных на­се­ко­мых сып­лют­ся над пест­ры­ми ого­ро­да­ми, осе­ня­емы­ми стат­ны­ми под­сол­неч­ни­ка­ми. Се­рые сто­га се­на и зо­ло­тые сно­пы хле­ба ста­ном рас­по­ла­га­ют­ся в по­ле и ко­чу­ют по его не­из­ме­ри­мос­ти. Наг­нув­ши­еся от тя­жес­ти пло­дов ши­ро­кие вет­ви че­ре­шен, слив, яб­лонь, груш; не­бо, его чис­тое зер­ка­ло - ре­ка в зе­ле­ных, гор­до под­ня­тых ра­мах… как пол­но сла­дост­рас­тия и не­ги ма­ло­рос­сий­ское ле­то!

Такою рос­кошью блис­тал один из дней жар­ко­го ав­гус­та ты­ся­чу во­семьсот… во­семьсот… Да, лет трид­цать бу­дет на­зад то­му, ког­да до­ро­га, верст за де­сять до мес­теч­ка Со­ро­чи­нец, ки­пе­ла на­ро­дом, пос­пе­шав­шим со всех ок­рест­ных и дальних ху­то­ров на яр­мар­ку. С