В дрейфе: Семьдесят шесть дней в плену у моря [Стивен Каллахэн] (fb2) читать постранично, страница - 3

class='book'>ВВЕДЕНИЕ Определить, где начинается та или иная история и где она кончается, всегда непросто. Тем не менее некоторые события — какой-нибудь романтический вечер на лоне природы или путешествие — имеют сравнительно четкие границы. Все это я условно называю целостными отрезками жизни. Первые двадцать девять лет моей жизни составляют такой целостный отрезок, который к этой книге не имеет отношения. Но в те годы были посеяны семена, из которых выросла эта история. Нередко люди спрашивают меня: как случилось, что я оказался в подобной переделке? Откуда я узнал, что нужно делать? Была ли затонувшая яхта новой или уже испытанной ранее? Почему я отправился в морское плавание на таком маленьком суденышке? Ответы на все эти вопросы представляют собой неотъемлемую часть рассказанной здесь истории, являются основой всего последующего. А заложена эта основа была в 1964 году, когда я двенадцатилетним мальчишкой увлекся парусным спортом.

В парус я влюбился с первого взгляда. Я мог бы назвать миллион причин, объясняющих, чем он так сильно меня пленил — тут и непосредственное общение с природой, простая жизнь, необремененная «современными неудобствами» (по выражению кораблестроителя Дика Ньюика), и просто красота, но все эти причины можно вкратце свести к одной: я наконец нашел то, что нужно.

Пока я не занялся парусным спортом, то думал, что, родись я в XVIII веке, поселился бы где-нибудь в горах. Затем я увлекся историей парусного флота и стал бредить фрегатами, которые, пробиваясь сквозь бури, огибали мыс Горн; я упивался романтикой и приключениями минувших веков. А уже познакомившись с парусом, я спустя некоторое время прочел книгу Роберта Мэнри «Тинкербель». В июне 1965 года Мэнри на 13,5-футовой яхточке за семьдесят восемь дней пересек Атлантический океан, побив прежний рекорд подобного плавания. Невзрачное суденышко и такой успех, которого достиг Мэнри на своей скорлупке, задели какую-то струнку в моем сердце. Благодаря Мэнри я открыл для себя, что и в последней трети двадцатого столетия тоже возможна жизнь, полная приключений.

С тех пор я загорелся мечтой пересечь Атлантику на небольшой парусной яхте. Шли годы, и постепенно я приобретал необходимую сноровку. Я читал книги о великих морских путешествиях, о покорении Тихого океана Хейердалом и Уиллисом на плотах и о кругосветных путешествиях Слокама, Хискоков и Газуэлла. Накануне окончания средней школы я принимал участие в строительстве 40-футового парусника; с 1974 года я уже стал профессиональным судостроителем и перебрался жить прямо на борт яхты; в 1977 году я уже занимался проектированием судов и отваживался ходить в океан до Бермудских островов; с 1979 года проектирование яхт и преподавание этой науки стало моим главным занятием. И все это время где-то в подсознании, не покидая меня ни на минуту, жили Мэнри и его «Тинкербель», его пример вдохновлял меня, и моя жизнь обрела смысл и цельность.

В 1980 году я продал свой 28-футовый тримаран и все имевшиеся в моем распоряжении средства вложил в постройку маленькой крейсерской яхты, получившей имя «Наполеон Соло». Гигантскую помощь в этой работе мне оказали моя бывшая жена Фриша Хьюджессен, мой хороший друг Крис Лэтчем и множество других людей. Проект «Соло», хотя и не отличался особой новизной, все же был не совсем обычным. Мы вложили все наше умение в создание изящного, хорошо уравновешенного судна с вылизанными обводами, превосходно управляемого как при маловетрии, так и в штормовых условиях. «Соло» был для меня не просто яхтой. Я знал в нем каждый винт и гвоздь, каждую планку. «Соло» был для меня живым существом, моим детищем; среди моряков такое отношение к кораблю не редкость. Морское крещение «Соло» принял в 1000-мильном переходе из Аннаполиса к берегам Массачусетса, когда мы с Крисом провели его сквозь череду тяжелых осенних штормов. Весной 1981 года я уже был готов повторить то, что до меня сделал Мэнри.

В мои намерения не входило устанавливать по его примеру новый рекорд. Длина «Соло» составляет 21 фут с небольшим. Немногие суда подобных размеров пересекали Атлантику, но среди них были все же и 12-футовые. Для меня же это плавание имело скорее духовный смысл, я ощущал себя как бы пилигримом. Кроме того, оно должно было послужить мне мерилом моих возможностей и доказать, на что я способен как мореплаватель, инженер и кораблестроитель. Я загадал — уж если я сумею благополучно добраться до Англии, это будет означать, что мне удалось добиться своей цели во всем, что было задумано. Из Англии я предполагал продолжить плавание сперва на юг, а затем на запад, участвуя в трансатлантической гонке одиночек, известной под названием «Мини-Трансат». Это позволило бы оценить ходовые качества «Соло» и оказаться в конечном итоге на Антигуа; весной будущего года я рассчитывал возвратиться в Новую Англию и, таким образом, завершил бы круговое плавание по Северной Атлантике. Для того чтобы соответствовать квалификационным требованиям «Мини-Трансата», мне