Восхитительная [Шерри Томас] (fb2) читать постранично, страница - 3

Прайора, женщины – возле экономки, миссис Бойс... Море черных форменных платьев, пена белоснежных воротничков и фартуков.

В ответ на вопросительный взгляд миссис Бойс Верити покачала головой. Мужчина, который когда-то мог бы стать ее принцем, был теперь мертв. Он привез ее в свой замок, но не задержал там надолго. В конце концов она вернулась на кухню, выбросила осколки разбитых надежд в мусорное ведро и продолжала жить как ни в чем не бывало, словно и не мечтала никогда, что станет хозяйкой этого почтенного дома.

– Полагаю, нам следует телеграфировать его адвокатам, – сказала миссис Бойс. – Они дадут знать его брату, что теперь он – владелец Фэрли-Парк.

Его брату! Потрясенная внезапной кончиной Берти, Верити даже не вспомнила о наследнике. Теперь у нее дрогнуло в груди, словно заливное на блюде, которое с размаху поставили на стол.

Она рассеянно кивнула:

– Если понадоблюсь, я буду на кухне.

В своем экземпляре «Снеди Тайевана», французского повара Гийома Тиреля, там, где был напечатан рецепт золотистой курочки с кнелями, Верити хранила конверт из коричневой бумаги с пометкой «Список поставщиков сыра шестнадцатого округа».

В конверте хранилась вырезка из местной газетенки о победе либералов на выборах после шести лет пребывания в оппозиции. В уголке Верити нацарапала дату – шестнадцатое августа тысяча восемьсот девяносто второго года. В статье была помещена нечеткая фотография, с которой на Вериги смотрел Стюарт Сомерсет.

Она ни разу не осмелилась прикоснуться к его изображению – не дай Бог, запачкается. Иногда она подолгу рассматривала снимок, то поднося почти к самому носу, то положив на колени.

Мужчина на фотографии был потрясающе хорош собой – лицо героя шекспировской пьесы, все из резких линий и острых углов. Живя в сельской глуши, она наблюдала его стремительный взлет – сначала один из известнейших судей Лондона, а теперь, когда либералы снова взяли верх, ответственный представитель мистера Гладстона^[2] в палате общин. Неплохо для человека, который провел первые девять лет жизни в трущобах Манчестера.

Разумеется, он добился успеха только благодаря личным достоинствам. Но и она сыграла свою маленькую роль. Верите ушла от него, оставив надежды и мечты, которые могли бы напитать вдохновением целое поколение поэтов, чтобы он смог стать тем, кем и должен был быть – человеком, к чьему лицу на газетной фотографии она не осмеливалась даже прикоснуться.

Глава 2

Лондон

– Мы знаем друг друга много лет, мисс Бесслер, – сказал Стюарт Сомерсет.

Стены гостиной дома Бесслеров на Ганновер-сквер были когда-то жуткого зеленого цвета. Но мисс Бесслер, приняв бразды правления домом после смерти матери, велела оклеить их обоями элегантного оттенка кармина – цвета почти чувственного, однако достаточно величественного, чтобы принимать здесь гостей вышедшего в отставку министра финансов.

Мисс Бесслер приподняла строго очерченную бровь. В этот вечер она выглядела великолепно. Глаза ярко блестели, щеки розовели, готовые налиться румянцем, а платье цвета берлинской лазури составляло драматичный контраст малиновой обивке кушетки, на которой сидели они со Стюартом, едва не соприкасаясь коленями.

– Мы были друзьями много лет, мистер Сомерсет, – поправила мисс Бесслер Стюарта.

Они познакомились задолго до того, как Бесслер официально дебютировала в свете, когда Стюарт и Бесслеры были приглашены на растянувшийся на неделю прием в Линдхерст-Холл. Стюарт стоял в саду один, курил сигарету, думая об одной особе. А она сбежала из детской, чтобы посмотреть на танцующих в бальном зале, возмущенная, что такой взрослой, умной барышне не разрешили принять участия в веселье.

– Действительно, мы друзья уже многие годы, – согласился Стюарт.

С гордостью и любовью наблюдал он, как прелестная девчушка – хотя ей не исполнилось и пятнадцати, когда она решительно принялась настаивать, что уже не ребенок, – растет и превращается в прелестнейшую молодую женщину.

– Так намного лучше, – заявила мисс Бесслер. – А теперь, прошу вас, поспешите с вопросом, чтобы я могла сообщить вам, что счастлива и польщена предложением стать вашей женой.

Стюарт фыркнул. Как он и предполагал, мистеру Бесслеру не удалось сохранить новость в тайне. Он взял руки девушки в свои:

– В таком случае осчастливьте же меня, согласившись быть моей женой.

– Да, – твердо ответила она. Кажется, мисс Бесслер вздохнула с облегчением, словно до этого момента не вполне была уверена, что Стюарт действительно сделает ей предложение. Она сжала его ладони. – Благодарю вас. Мы оба знаем, что с годами я отнюдь не молодею.

Из-за двенадцатилетней разницы в возрасте для Стюарта она по-прежнему была молодой женщиной. Но к сожалению, она была права. Ей уже исполнилось двадцать пять, восемь сезонов за плечами. Она была намного старше тех девушек, что искали мужей в бальных залах и