Мушкетеры [Валентин Исаакович Рич] (fb2) читать постранично, страница - 5

Серёгин помотал головой.

— А я думал, наша эра начинается со дня рождения этой мифической личности…

— Правильно думал! — подтвердил Тарасюк.

— Как же может человек появиться на свет до своего рождения?

— Действительно, странно. Не ты один — весь мир удивляется…

— А у тебя не завалялась случайно эта газетка?

— Чего нет, того нет. Мне ведь, сам понимаешь, что бог-отец, что бог-сын — одна сатана… Сам факт интересен. В наше время найти такую древнюю рукопись… Хотел бы я побывать в этом Хирбете!

Тарасюк схватил стул, водрузил на него табуретку, придвинул всё сооружение к двери и полез наверх — на антресоли.

Серёгину не оставалось ничего другого, как ухватиться за табуретку и поддерживать всю пирамиду как можно лучше, пока ноги Тарасюка не исчезли среди концов лыжных палок, альпенштоков и каких-то ящиков.

С полчаса, не меньше, до Леонида доносилось только сопение, свирепый шёпот и многократное «ап-чхи». Наконец из-за ящиков вырвалось облако пыли, а затем показалась голова Тарасюка.

— Держи! — И Тарасюк начал сбрасывать вниз толстенные книжищи с истрепанными корешками. Серёгин едва успевал подхватывать.

Григорий спрыгнул с антресолей и зло пропыхтел:

— Хорош Ближний Восток — в самом дальнем углу лежал!

Леонид взял первый попавшийся под руку растрепанный том, вытер пыль и стал рассматривать фотографию какого-то храма.

— Не то, не то! — Тарасюк бесцеремонно отодвинул книгу в сторону. — Давай поближе к Саммили. Помнится, есть там неподалеку одна занятная штуковина… Да вот она!

На цветной литографии, вклеенной в книгу, Серёгин увидел несколько полуразрушенных стен на фоне гор и неподалеку — трехгранную пирамиду.

Книжка была на немецком языке.

Леонид сказал:

— Дер, ди, дас… — и развел руками. Кроме слова «Хирбет», он ровно ничего не понял.

Тарасюк презрительно сощурился:

— Между прочим, Лёня Серёгин, кажется, обучался в школе и в институте иностранным языкам? Эх, ты! Ладно, слушай:

«Тот, кто пренебрежёт неудобствами трудного путешествия, вознаградит себя созерцанием удивительной, геометрически правильной пирамиды, вырубленной из цельной скалы. Высота её около двадцати метров, три угла обращены точно на север, восток и запад. Можно только гадать, зачем понадобился древним завоевателям, пришедшим в эти края в четвёртом веке до нашей эры, столь величественный памятник и в честь какого события он воздвигнут…»

— Подумаешь, древность! — пренебрежительно заметил Серёгин. — Четвёртый век до нашей эры!

— Много ты понимаешь! — возразил Тарасюк. — Скажи, пожалуйста, откуда он взял, что пирамиду построили «древние завоеватели»? Не знаешь? Ну, так я тебе скажу. Это самый простой способ. Например, я нашел древний шлем. Кто тут жил в том веке, который я изучаю? Монголы. Но монголы не носили таких шлемов. Беда! Узнаем, кто здесь обитал до монгольского нашествия. Печенеги? Прекрасно. Так и запишем: я нашел печенегский шлем! Понял?

— Ты на самом деле нашел печенегский шлем?

— Не я — Дудников.

Серёгин выхватил из кармана блокнот и сделал там краткую запись: «Шлем. Печенеги. Дудников».

— А кто это — Дудников?

Тарасюк неодобрительно покосился на серёгинский блокнот.

— Есть у нас в институте одна такая личность. Из тех, кому всё на свете ясно и просто. Проще пареной репы…

— Я вижу, у тебя с ним контры,- улыбнулся Леонид.

— Чёрт с ним! — отмахнулся Тарасюк. — Не о нём сейчас речь. Ты понял, о чем я тебе говорил?

— Вообще-то понял, — неуверенно отозвался Леонид. — Но ты же не знаешь, откуда этот немец взял «древних завоевателей», которые построили…

— Ниоткуда! — отрезал Тарасюк. — Сейчас убедишься. Пошли дальше!

…Авторы второй, третьей и четвёртой книг писали о пирамиде, что она «всегда вызывала удивление» уже тем, что находится не в Египте и что в ней даже нельзя было похоронить какого-нибудь царя, поскольку она высечена из целой скалы.

В пятой и шестой книгах обнаружились ссылки на первую и третью и копии той же литографии.

— Итак, — радостно заявил Тарасюк, — память меня не подвела. В Хирбете, в двухстах милях от оазиса с твоими загадочными камнями, стоит не менее загадочное сооружение правильной геометрической формы. Ни о времени его постройки, ни о строителях никто ничего сказать не может… Как ты думаешь, Лёнька, кто построил Хирбетскую пирамиду? Ну?

Серёгин оторвался от литографии, взглянул на друга и увидел в его глазах тот же странный блеск, который восемь часов назад обнаружил у автора статьи.

— Гришка, не сходи с ума! — взмолился Серёгин. — Давай-ка лучше спать! А завтра обсудим всё это на свежую голову.

Но Тарасюк вытащил откуда-то логарифмическую линейку и начал орудовать с ней, шепча себе под нос какие-то цифры.

Через несколько минут он сказал:

— Вес пирамиды — по самому осторожному подсчёту — больше двух тысяч тонн. Между прочим, самые