Буран [Павел Арсеньевич Голубев] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (30) »
— Колька, дым! — испуганно сказал Сенька и пододвинулся ближе к Кольке. — Да, кто-то есть, — ответил Колька и в нерешительности остановился. — Постой тут, а я посмотрю в окно, кто там, — сказал Колька и быстро направился к сторожке. Осторожно пройдя около стенки, Колька долго всматривался в щели окна, забитого изнутри досками. — Сюда! — махал он рукой Сеньке, — скорей! Сенька, с трудом переставляя окоченевшие ноги, также осторожно прошел у стенки. — Смотри, кто, — сказал Колька, подсаживая Сеньку. Сенька сначала ничего не мог разобрать, потом, присмотревшись, увидел черного человека, сидевшего на корточках перед железной печкой. — Бродяга, как пить дать... либо жулик какой, — упавшим голосом сказал Сенька. — Дальше итти не могу, замерз! — и слезы сами покатились по Сенькиным щекам. — Айда в избу, — скомандовал Колька, — еще лучше, что там человек есть, — отогреемся!
III. ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Колька дернул за скобку, — дверь на крючке. — Кто? — послышалось из-за двери. — Дяденька, пусти погреться! — попросил Колька. Дверь отворилась. — Вались. У меня как раз печка топится, тепло! У Сеньки душа в пятки ушла: захлопнет дверь и капут! — не выпустит. Колька смело шагнул через порог и перетащил Сеньку. — Разувайся, садись к печке, грей ноги! — приглашал черный.Колька стащил с Сеньки валенки. — Эх, брат, поморозился, — сказал хозяин, ощупывая Сенькины ноги. Сенька своих ног не чувствовал, сидел беспомощно на полу и дул на озябшие руки. Черный принес снегу и стал оттирать Сенькины ноги. — Ой, щиплет, больно! — всхлипывал Сенька. — А это хорошо, что щиплет. Потерпи еще маленько, ноги твои оживут. Ноги скоро сделались совсем красные. —- Ну вот, и готово! — сказал черный, вставая с пола. Сенькины ноги горели, кололо в пальцы, и по всему телу разливалась теплота. Страх исчез, Сеньке приятно было смотреть на раскрасневшегося черного человека. А сейчас чаю попьем, — весело сказал черный, ставя на печку жестяной чайник, набитый снегом, — живо отогреетесь! А что это вы по лесу гуляете в такую морозину, — или заблудились? Колька не знал, хитрить или рассказать всю правду. — С дороги сбились, — неопределенно ответил он. — Откуда вы? — Из Красного Яра, в колонию пошли, — неожиданно для себя соврал Колька. — Зачем? — Так пошли, да и все. — Путаете вы, что-то, ребята... Сознавайся, ничего не будет. Я судья строгий, но милостивый. Черный, улыбаясь, испытующим взором следил за беглецами. Колька с Сенькой переглянулись и окончательно растерялись. — Может быть, вы дезертиры, перебежчики и, — шутливо допрашивал черный, — может быть, большевики? — У нас вил нет, — набравшись храбрости, — ответил Сенька. — Каких вил? — удивился черный. — А которыми ребят и баб большевики колют. — Где это ты слышал? — Нам деревенский старик — Кундюков — вчера сказывал. Сам, говорит, в городе видел, вот такие картинищи на заборах наклеены. Рожи, говорит, страшнущие, а в руках вилы трехрогие, а на них ребята как картошка натыканы. — Врет ваш Кундюков, просто пугает, а вы и верите. Отроду не слыхал, чтобы где-нибудь такие люди были. А вы как думаете, могут быть такие люди? — Не знаем, — ответили ребята. Закипел чайник, стал поплевывать на горячую печь из рыльца. — Ну вот, и чай готов, пейте! — пригласил их черный, ставя на стол кружку и жестяную банку. Горячий чай совсем разогнал всякий страх. Колька и Сенька ломали мерзлый хлеб, запивая горячим чаем. — А ты, дяденька, откуда? — спросил Колька. — Вы знаете меня, чего спрашивать-то, — сказал черный. Колька с Сенькой переглянулись — отродясь не видали. — Нет, не знаем. — Ну, как не знаете! Кабы не знали, не говорили бы, кто я такой. У ребят вся храбрость пропала. — Ничего не говорили, — робко ответил Колька. — Ну, не говорили, так подумали, — не все равно? Ребята в недоумении: к чему он разговор ведет? Черный улыбается, а сам как будто недоволен. — Ой, ребята, лукавите! Не люблю, когда ребятишки врут! Говорили ведь, что я бродяга или разбойник, — верно? У Сеньки на глазах навернулись слезы: это он назвал его бродягой. Как он узнал? Ведь он только одному Кольке сказал, да и то совсем тихо. — Я больше не буду, — занюнил Сенька, — я думал... — Ха-ха-ха! — засмеялся черный. — Да ты о чем плачешь-то? Эх ты кукса-вакса! Ну, и чудак... Как тебя звать-то? — Сенька, а его Колька. — Чего ж ты, брат Сенька, испугался-то? Ну, подумал, — бродяга, эка важность! Всякий бы так подумал, потому — лес, заброшенная сторожка, и вдруг человек какой-то... Кто же, как не бродяга? Бродит человек с
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (30) »
Последние комментарии
2 минут 46 секунд назад
57 минут 4 секунд назад
3 часов 55 минут назад
3 часов 56 минут назад
4 часов 4 минут назад
4 часов 8 минут назад