Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Рудольфе или Серафины. Стефано Луиджи Карелла – это я и премного тебе благодарен за это, папуля.
Сегодня свадьба, – вспомнил он вдруг, – ну и хорош же я, старший братец, просто последний эгоист, только о себе и думаю, хотя моя младшая сестренка должна вот-вот сделать решающий шаг. Впрочем, если я хоть чуть-чуть знаю Анджелу, она сегодня тоже вряд ли о чем-нибудь другом думает, кроме своего либидо, так что мы квиты".
Телефон дал о себе знать так неожиданно, что в первое мгновение Стив даже вздрогнул и испуганно оглянулся на Тедди – не проснулась ли она, но тут же опомнился: ведь жена была глухонемой, и этот недостаток, к счастью, защищал ее от таких докучливых благ цивилизации, как телефонный звонок ранним утром.
– Иду-иду, – сказал он продолжавшему трезвонить аппарату и рывком сбросил с кровати длинные ноги.
Он был высокого роста и сложен прекрасно: широкий в плечах, с узкими бедрами. Сейчас он был обнажен до пояса, пижамные брюки тесно облегали гладкий твердый живот. С небрежной грацией атлета, легко ступая босыми ногами, он подошел к телефону и снял трубку, втайне надеясь, что звонят не из участка; с его матерью будет истерика, если он не придет на свадьбу.
– Алло, – сказал он.
– Стив?
– Да. Кто это?
– Это Томми. Я не разбудил тебя?
– Нет, нет, я уже не спал. – Он помолчал. – Ну и как чувствует себя жених в день свадьбы?
– Я... Стив, меня кое-что тревожит.
– Хо-хо, – сказал Карелла. – Уж не собираешься ли ты сбежать из-под венца и оставить мою сестричку с носом?
– Нет-нет, что ты, Стив, ты не мог бы ко мне приехать?
– Ты имеешь в виду заехать за тобой перед церковью?
– Нет, я имею в виду сейчас.
– Сейчас? – Карелла помолчал. На лбу его прорезалась вертикальная морщина. За годы службы в полицейском управлении он слышал встревоженные голоса по телефону много раз. И поначалу он приписал некоторые странные интонации голоса Томми вполне понятному волнению жениха перед свадьбой, но теперь он подумал, что здесь было нечто еще.
– Что такое? – спросил он. – Что произошло?
– Я... я не хочу говорить об том по телефону. Ты можешь приехать?
– Я выезжаю. Только оденусь.
– Спасибо, Стив.
Карелла положил трубку и с минуту в задумчивости смотрел на нее. Потом повернулся и пошел в ванную. Вернувшись в спальню, он закрыл жалюзи, чтобы солнечный свет не беспокоил Тедди, оделся, написал ей записку и положил на постель, прислонив ее к своей подушке. Потом с истосковавшейся нежностью осторожно погладил жену по груди, вздохнул и вышел. Она так и не проснулась, когда он осторожно прикрыл за собой дверь квартиры.
Томми Джордано жил один в собственном доме в пригороде Риверхед, менее чем в трех милях от дома Кареллы. Он был ветераном корейской войны, с которым судьба сыграла мрачную шутку, когда он был за границей. В те годы, когда каждая американская семья, у которой кто-либо из родственников служил в армии, с тревогой думала об утопавших в дорожной грязи и гибнувших под вражескими пулями солдатах, а каждый воин, оставивший дома близких, с напряжением ожидал атак корейской кавалерии, сопровождавшихся оглушительным грохотом барабанов и пронзительным ревом труб, вряд ли кому-то из них пришло бы в голову, что обычная, повседневная жизнь в Соединенных Штатах тоже таит в себе смертельную опасность. Томми пришлось узнать об этом с потрясшей его внезапностью.
Как-то в холодный, дождливый день его вызвали к капитану. Когда он вошел в заляпанную грязью командирскую палатку, капиган сообщил ему, так мягко, как только мог, что его родители погибли в автомобильной катастрофе и поэтому его отправляют самолетом в Америку, чтобы он успел на похороны.
Томми был единственным ребенком в семье. Он прилетел домой только для того, чтобы увидеть, как земля приняла тела двух самых дорогих его сердцу людей.
Потом его армейским самолетом отправили обратно в Корею. Он оставался угрюмым и замкнутым до конца войны. Когда его наконец демобилизовали, он вернулся в дом, унаследованный им от родителей. Его единственным другом был парнишка, которого он знал с детства. А потом... а потом он встретил Анджелу.
Однажды вечером, обнимая на прощание Анджелу, он вдруг горько разрыдался, дав волю безудержным слезам, которые душил в себе столько лет. После этого он снова стал самим собой. Теперь он был прежним Томми Джордано, обаятельным двадцатнсемилетним парнем со славной мордашкой и обезоруживающей улыбкой.
Он открыл дверь в тот же миг, как Карелла позвонил, словно все это время стоял за дверью, ожидая звонка.
– Вот здорово, Стив, – обрадовался он. – Как я рад, что ты пришел.
Заходи. Хочешь выпить чего-нибудь?
– В девять утра? – спросил Карелла.
– А что, только девять? Фу-ты, я, наверное, вытащил тебя из постели. Извини, Стив. Я бы не хотел доставлять тебе хлопоты, да вот пришлось... Повезло тебе с родственничком.
– Зачем ты звонил, Томми?
– Садись, Стив. Будешь кофе? Ты завтракал?
– Ну что ж, кофе могу выпить.
– Отлично. Я приготовлю тосты.
Последние комментарии
8 часов 1 минута назад
10 часов 35 минут назад
11 часов 3 минут назад
11 часов 10 минут назад
5 часов 26 минут назад
14 часов 13 минут назад