Бойцы тихого фронта [Иван Винаров] (fb2) читать постранично, страница - 155

года по поручению Центрального Комитета партии, чтобы поставить перед Георгием Димитровым и Заграничным бюро вопрос о присылке в Болгарию подготовленных партийных кадров. Тогда болел ее сын Чавдар, который жил в Москве у Стеллы и Наташи Благоевых, которые его любили, как сына.

— Как Чавдар? Скажи, как чувствует себя мой сын? — нетерпеливо спросила она меня, когда мы сердечно поздоровались. — От него нет вестей вот уже четыре года…

Признаться, я ничего не знал о ее сыне — со дня моего отъезда из Москвы прошло более четырех месяцев. Но разве мог я остаться равнодушным к тревоге этой заботливой матери, замечательной героини, отдавшей всю жизнь делу революции, дважды приговоренной к смертной казни, взвалившей на себя все тяготы ответственного партийного поста в годы антифашистского Сопротивления!

— Не беспокойся о своем сыне! — ответил я бодро, глядя прямо в широко открытые глаза, ждавшие хорошей вести. — Здоров, вытянулся, как тополь. Заканчивает учебу. А как играет на пианино! Умный, смекалистый парень. И характер у него чудесный!..

Глаза Цолы Драгойчевой радостно засияли. Она благодарно стиснула мне руку, а затем отошла в сторону и залилась счастливыми слезами. Я смотрел на нее и с волнением думал о силе ее материнской любви, о том, что ничто, никакие трудности борьбы, никакие суровые страдания в тюрьмах и концлагерях, никакие муки тяжелой четырехлетней нелегальной жизни не убили в ней нежности. А некоторые из нас представляли себе женщину-борца как существо, лишенное нежности, материнских чувств и привязанности, способности любить…

С Тодором Павловым я познакомился в Москве: его имя было хорошо известно каждому болгарскому коммунисту. Он пользовался заслуженной популярностью как философ-теоретик и страстный пропагандист. Стараясь держаться как можно более сдержанно, он отвел меня в сторону и стал расспрашивать о своей дочери Вере…

— Не думайте ничего плохого, — прервал я его. — Вера жива и здорова. Мы с ней несколько лет воевали плечом к плечу. Она была в бригаде особого назначения, затем стала партизанкой… Гордитесь своей дочерью — она блестяще выполнила долг врача и коммуниста на фронте под Москвой и в тылу врага, у партизан…

Революция победила, но проблемы, которые в те сентябрьские дни 1944 года приходилось решать партии, были сложными, трудными, многообразными. Каждый старый деятель, участвовавший в десятилетней антифашистской борьбе, получил боевую задачу, от выполнения которой зависела окончательная победа, дальнейшее развитие революции, упрочение власти Отечественного фронта. Я был кооптирован в члены Центрального Комитета партии, и на меня возложили руководство его военным отделом. Дел было невпроворот, одно сложнее другого. Армия, доставшаяся в наследство народной власти, была призвана защищать Болгарию Отечественного фронта не столько от ее внутренних врагов, сколько от угрозы, нависшей над нашей родиной с запада. Гитлеровские оккупационные войска, отступавшие из Греции, разоружив нашу Пятую армию и перебив сопротивлявшихся солдат и офицеров, подошли на танках к нашей западной границе в районе Кюстендила и Гюешево. А оттуда до Софии было каких-нибудь сто километров… Армию старой Болгарии нужно было заново реорганизовать, очистить от профашистски настроенных офицеров, руки которых были обагрены кровью народа, пополнить новым командным составом, подобранным из партизанских бригад, усилить коммунистами и ремсистами, целыми партизанскими соединениями, — чтобы она могла достойно защитить свое отечество.

И не только это. Реорганизованная армия Болгарии Отечественного фронта должна была немедленно включиться в войну против гитлеровской Германии, чтобы смыть позорное пятно, которым запятнали нашу родину монархо-фашистские правители. В войне против вчерашнего «союзника» армия Отечественного фронта должна была сражаться плечом к плечу с нашими освободителями, воинами славной и победоносной Красной Армии, до полного разгрома немецко-фашистских захватчиков.

Несколько дней спустя, успев заехать в родной Плевен и наскоро увидеться с дорогими боевыми товарищами, уцелевшими в борьбе, знакомыми и близкими, я должен был приступить к выполнению ответственной задачи, порученной мне Центральным Комитетом партии. Вместе с Димитром Ганевым, членом Политбюро ЦК БКП, мы должны были вылететь в штаб 3-го Украинского фронта для установления прямой связи между командующим фронтом маршалом Ф. И. Толбухиным и Центральным Комитетом партии. Эта связь была необходима для уточнения и согласования важных задач по стабилизации новой власти, которые партия намеревалась осуществить в ближайшие дни. Одновременно с этим следовало урегулировать некоторые вопросы, связанные с размещением находившихся на болгарской территории частей 3-го Украинского фронта, воинов которого народ встречал хлебом и солью — так, как встречают братьев-освободителей.

Задание мы получили поздно